Часть 1 (2/2)
Однако через пару дней почему-то ничего не изменилось. Собственный набросок так понравился Ксавьеру, что он нарисовал ещё несколько, незаметно глядя на Уэнсдей издалека в коридорах и во время ланча. Аякс не задавал вопросов и долго держался, но вскоре сорвался, обнаружив друга за дальним столиком кафетерия, дорисовывавшего косички.
— Слушай, ты меня пугаешь, — проговорил Аякс, ошалело присаживаясь рядом. Ксавьер сразу же захлопнул скетчбук, сделав вид, что ничего не было. — Ты который день сам не свой. Неужели ты нашёл новую музу в лице Аддамс?
— Не неси чушь, Аякс, — закатил глаза Торп, но Петрополус не спешил сдаваться так быстро.
— Зачем ты её рисуешь? Ты так часто даже Бьянку не рисовал.
— А её-то ты зачем приплёл? — вздохнул Ксавьер.
— Не понимаю просто, чем тебя могла зацепить она.
Торп промолчал, затем оглянулся на Уэнсдей. Девушка сидела за столом и слушала щебечущую рядом Энид. Неожиданно она оглянулась именно в их сторону, вновь пронизывая острым взглядом словно насквозь. Чёрт, как она это делает?! Какие-то сверхспособности, не иначе. Аякс заметил это, вздыхая.
— И ты ещё будешь врать и отнекиваться, что ничего такого?
— Ладно, ты прав, — нервно выпалил Ксавьер, оглядываясь на друга. Аякс удивлённо вскинул брови. — Я сам не понимаю, что случилось. Просто такое чувство странное, будто… Она какая-то ведьма, серьёзно. Ты ей в глаза смотрел вообще?
— Я почти никому в глаза не смотрю, а ей — тем-более, — напрягся Петрополус. — Что такого в её взгляде?
— Он… — Торп задумчиво оглянулся на брюнетку. Она вновь не обращала на него никакого внимания, спокойно обедая. — Аддамс словно смотрит насквозь. Это пугает и одновременно как-то манит. Ужас какой-то, я никогда не думал о ней, а теперь…
— Если ты с ней начнёшь общаться, то мы с Энид будем ближе. Мне такой расклад нравится, — переключил своё внимание Аякс. Ксавьер закатил глаза.
— Не собираюсь я с ней общаться.
После занятий Ксавьер пошёл пострелять из лука. Хотелось расслабиться и не думать лишний раз ни о чём, а стрельба помогала с этим на ура. Фокусировка на деле позволяла разуму очиститься от лишнего, но нужно было пройти мимо центра искусств. Времени было много, большинство учеников занимались в секциях или в комнатах делали домашнее задание, а кто-то вообще гулял. Торп был достаточно замкнутым, поэтому находился в больших компаниях не слишком часто. Шагая в сторону деревьев, где стояли мишени для стрельбы, он вдруг услышал какие-то странные звуки. Обычно Ксавьер сюда не приходил в такое время, лишь изредка, поэтому сильно удивился, услышав звук музыкального инструмента. Осмотревшись по сторонам, Торп пошёл на звучание мелодии, интенсивной и загадочной, как…
— Аддамс? — прошептал сам себе Ксавьер, удивлённо выглядывая из-за здания центра искусств. На полянке возле мишеней для стрельбы сидела Уэнсдей на небольшом стульчике, взятом из здания, играя какую-то мелодию на виолончели. Некоторое время юноша смотрел на неё, словно околдованный этой прекрасной музыкой, как вдруг девушка оборвалась посреди «выступления». Медленно повернув голову вправо, она произнесла спокойным, но громким голосом:
— Долго за мной будешь следить? Ведёшь себя очень подозрительно.
— Ты разве не уехала домой? — неожиданно спросил Ксавьер, приближаясь к спокойной девушке. Солнце заходило за горизонт, создавая прекрасную атмосферу для прогулки и разговоров. Уэнсдей не ответила, лишь выдохнула, глядя перед собой в сторону соседнего здания. Ксавьер вдруг понял, как она прекрасно выглядит с виолончелью в руках. Девушка неожиданно встала, держа в руках музыкальный инструмент, и Торп тут же спохватился. — Тебе помочь донести?
— Нет. Занимайся своими делами, — Уэнсдей взяла в руки тяжёлую виолончель и понесла сама внутрь здания, оставляя лишь стульчик посреди полянки. Ксавьер ещё некоторое время смотрел ей вслед, затем наконец взял этот треклятый стул и отнёс его в здание. Девушки там уже не было, как и её виолончели. Парень провёл ладонью по волосам, понимая, что безумно хочет нарисовать очередной рисунок с этой психичкой Аддамс. И как его угораздило в это ввязаться? Один взгляд и невзрачный набросок сделали своё дело в лучшем виде, пробудив неожиданный интерес к той, кого прежде не приходилось замечать.