Снег и с чем его едят: [Вильгельм] (2/2)

— Держусь, товарищ Волжский, — в тон ему смеётся Вильгельм и крепче держится за него.

Гриша смеётся — резко привстаёт, переворачивает их, но в последний момент подхватывает Вильгельма под живот — иначе бы ткнулся лицом прямо в снег. А так Гриша его на спину укладывает и прижимает руки над головой. Нет, снег всё равно в лицо попадает, но всяко лучше редкие снежинки, чем со всего размаху лицом и в снег!

— Не хотите объясниться, товарищ Волжский? — передразнивает его муж.

Гриша, кстати, первым пошутил буквально через пару дней после свадьбы. Мол, Виля у него нагло украл фамилию. А потом традицией стало. Ну а что? Вильгельму собственная давно разонравилась, можно и у мужа одолжить.

Объясняться, правда, Вильгельм не хочет. Он Гришу в грудь толкает, да сдвинешь его как же! Поэтому хитро улыбается и резко привстаёт, целуя в губы. Его любимый сначала настороженно отвечает и краем глаза всё равно приглядывает — но быстро забывается, целует напористей, руки отпускает-

— Не поймаешь, — смеётся Вильгельм, который только этого и ждал. Хватает горсть снега и сует Грише за шиворот.

Тот резко распахивает глаза, а Вильгельм в придачу и выбивает руку, на которую тот опирался. Гриша заваливается в снег — а его муж нагло смеётся, вскакивает на ноги и уже удирает через сугробы.

— Блять… Виля!

Обоим смешно, особенно учитывая, что тут далеко не убежишь. Сугробы такие, что проваливаешься по колено, а то и больше — да и куда бежать безопасно? Вильгельм перед домом петляет. Волжский вроде догнать может, но как будто и специально каждый раз его упускает, пока не-

— Попался!

Пока не хватает Вильгельма под мышки и не приподнимает от земли. Прижимает спиной к стене домика и напористо целует. А-ха… Вильгельм кусается и сплетает их языки, тихо стонет прямо в губы, а Гриша так же рвано отвечает, судорожно сжимает руками, придерживает-

Погодите.

Мысль приходит почти вовремя, но всё же слишком поздно. Потому что Вильгельм успевает насторожиться — но Гриша уже роняет его в сугроб!

— Gregor!

Теперь очередь любимого убегать. И им обоим невозможно весело, что голова кружится и лёгкие распирает от счастья.

Правда, машину от снега они так и не почистят.

И, когда Гриша особенно увлекается, то лезет расстёгивать на Вильгельме куртку, холодными губами целует в шею-

— Пошли в дом, — отбивается тот, хотя желания отрываться от занятия никакого.

— Оба заболеем, — соглашается Гриша и уже поднимает обоих на ноги из сугроба. И снег с Вильгельма стряхивает, это он же спиной в снегу валялся.

— Придётся мне тебя, — ухмыляется тот и хитро подмигивает, — лечить.

Вот теперь лопату точно забывают на улице, им бы хоть какой уголок укромный в доме найти, чтобы уединиться…