Часть 64 (Атсуко, Мори) (1/2)
Атсуко вновь шла по полутемному коридору, держа отца под руку, и снова у нее дрожали руки. Но на этот раз от ярости.
И своей, и тигриной. Тсукико ревела в подсознании, готовая сорваться и вот прям тут показать, что не стоит дергать тигра за усы. Совсем не стоит.
Но девушка держалась, время от времени касаясь чужой кожи, чтобы хоть как-то приструнить разъяренную кошку.
Вообще-то, она должна была просто поиграть у Гильдии на нервах, и, изобразив покорность, проследовать за ними, а уж там... тепленькими сдать в руки Особого отдела.
Зря она что ли с ”жучком” в кармане шляется?!
Но руки так и чесались, чтобы врезать по самодовольной роже. Хотя бы раз. А лучше пару-тройку раз.
Почему-то стало так обидно! Вот чисто по-женски. Из солидарности.
Жене этого говнюка очень плохо. Так плохо, что она даже не может принять ту реальность, в которой погиб ее ребенок. И что вместо поддержки делает ее муж? Находится рядом, поддерживая и помогая пережить горе?
Не-е-е-ет! Зачем?
Лучше же ворваться в другую страну, похитить человека, ради какого-то гипотетического шанса, оставив несчастную наедине со своей болью.
Сволочь.
Можно подумать, что он один такой, кто потерял дорогого человека?
Мертвых не вернуть.
Девушка поежилась, прижавшись к отцу. Перед глазами вновь возникала картина исчезающей в темном проеме фигуры в светлом пиджаке.
Если бы была возможность вернуть Оду, то она...
Нет. Блондинка едва заметно качнула головой. Она бы не смогла. Только не за чей-то чужой счет.
Они шли молча и неспеша, слыша за спиной шаги членов Гильдии.
Вряд ли на них нападут в штабе Портовой мафии. Но лучше быть начеку.
Рука медленно сползла на рукав плаща, не позволяя чужой способности блокировать собственную силу. И медленно. Очень аккуратно, почти ювелирно выпуская зверя, заставляя митенки и чулки, чуть натянуться на четко очерченных мышцах.
Им не нужно драться, надо только потянуть время.
Но и пострадать они не должны.
Во всяком случае, отец. У него нет такой регенерации, как у нее. Пусть даже и придется потом выслушивать длиннющую заунывную лекцию о заботе о собственном здоровье. А о том, что отец, кои-то веки, не поленится и припряжет к этой самой лекции и Акиру, и Куникиду-сен... сенпая, Атсуко не сомневалась.
Лифт звонко отозвался, открываясь.
Вообще-то нельзя позволять загонять себя в угол, но сейчас у них нет выбора. Вряд ли Босс оценит разрушение своего офиса.
Хотя на угрозу выслать счет за порванную Акутагавой одежду, мужчина только посмеялся, но обещал подумать.
Детективы наигранно-лениво прислонились к стенке лифта, спокойно наблюдая за членами Гильдии, заходящих следом, во главе с разъяренным блондином.
Вдруг рыжеволосая девушка широко улыбнулась, сверкнув брекетами, и...
Атсуко осознала себя стоящей посреди гигантской комнаты, под ярким, розовыми небом. Вокруг валялись какие-то коробки, огромные игрушки, заставляя детектива содрогнуться в ужасе.
- Энни! - рыжая закричала, и но детектив, ведомая инстинктом отшатнулась.
Там, где она только что стояла, сомкнулись деревянные ладони тряпичной куклы.
- Люси, почему ты не перенесла второго?! - резко спросил Фицжеральд, и не став выслушивать сбивчивые оправдания, широким шагом направился к белой двери. - Бесполезная идиотка! Надеюсь, хоть задержать эту строптивую кошку ты сможешь? - брезгливо скривил губы, бросив священнику. - Натаниэль, за мной!
Атсуко, по-кошачьи сидела, на одной из коробок, внимательно следя на исчезающими мужчинами золотыми глазами.
- Даже не думай! - взвизгнула хозяйка комнаты, зло сверкая глазами. - Тебя я не пропущу.
- Силенок хватит? - ярко накрашенные губы раздвинулись, обнажая клыки.
- У меня нет выбора, - процедила рыжая, - Гильдия не прощает ошибок. Стоит оступиться - и все, ты прямым ходом полетишь в мусор. В утиль, как бесполезная салфетка!
- И тебя устраивает такое отношение? - выгнула бровь блондинка, стремительно удирая от куклы. - Да у тебя совсем гордости нет!
Дверь пока ее не интересовала. Отец справится. А ей стоит немного помурыжить эту девчонку, вытягивая информацию. Хотя... тут даже стараться не стоит.
- Да что ты знаешь?! - вдруг взвизгнула та, и громко выдохнув заговорила, словно выплевывая слова. - Я жила в приюте! Знаешь, что это такое? Когда тебя шпыняют, заставляют мыть полы ледяными тряпками? Когда ты не знаешь, что будешь есть сегодня на ужин?! Тебе повезло - у тебя вон какой красавчик в отцы записался! Почему именно ты? Почему именно у тебя должна быть эта сила? Почему ты всем так нужна?! Почему не я?! - она кричала, не замечая даже, как по щекам потекли злые, отчаянные слезы.