Часть 23 (Атсуко) (1/2)

Щелк!

Руку на мгновение сдавило, и толстая нитка разлетелась в клочья, а Атсуко со вздохом смотрела на огромную тигриную лапу.

Которая выглядела ужасно гротескно, особенно если сравнивать с остальным человеческим телом. Будь она хотя бы мальчишкой! А не субтильной девчонкой… с обросшей шерстью. Это же… неприлично!

Лапу окутало жемчужное сияние, и Атсуко скептически повертела человеческой рукой. А что теперь делать? Она в тупике, а опекун…

- Нет, - голос опекуна прозвучал неожиданно резко и холодно.

- Но…

- Я сказал, а ты услышала. Все.

- Почему?! – девочка вскочила. – Я могла бы…

- Ты все сделала правильно: Чуя – хоть и та еще заноза в заднице, но детей старается не обижать, особенно если нет прямого приказа. А вот начни ты сопротивляться… - протянул многозначительно.

- А другие? – прямо спросила Атсуко, глядя на него с возмущением. Даже страх отступил, оставляя растерянность и обиду.

- Что другие? Ты вообще в их разборках левая, и вряд ли им нужна будет сомнительная малолетка. Коротышка тебя уже забыл. В крайнем случае называешь мое имя, - сказал коротко. – Все, я сказал, - надавил голосом, увидев, что та пытается что-то сказать. И вообще, иди мыться и вали спать, - и окинул взглядом нетронутую пиццу. – И сожри уже эту еду, а то скопытишься, а потом Акира мне мозги выебет! – ее опекун мотнул головой, и как-то подозрительно быстро сбежал. Только хлопнула дверь его комнаты.

Когда Атсуко, распаренная после душа, сытая медленно опустилась на постель, пытаясь уснуть. Но в голове вновь и вновь крутились воспоминая, тревожа, и будоража… нет будя Тсукико!

Тигрица, ощущая эмоции своего человека рвалась и ревела, готовая рвать и метать. Найти, преследовать, загрызть! Страх человеческий, выливался в звериную ярость.

Кого? Зачем? Неважно! Большая кошка металась в комнате, роняя мебель, врезаясь в стены, запертая в человеческом обличии. Человеческом?

Она уставилась на тонкие, человеческие руки, такие хрупкие, белеющие в темноте, но различимые острым кошачьим зрением.

Скрип двери резанул по нервам, заставляя дернуться. Тсу резко разворачивается, глядя на… Вонючего человека. От которого всегда несло жженной травой* и еще чем-то резким, неприятным… как из этого стакана!

Из горла вырвался короткий рык, заставляя Вонючего человека выругаться.

- Вот же кошка драная! Не могла подождать немного, а? – вырвалось почти укором, а рука, потянувшаяся было к ней, заставила челюсти многообещающе щелкнуть. – Так, не заставляй меня делать ЕЕ телу больно, - голос жесткий, приказной, заставлял прислушиваться, несогласно фыркать, но слушать. От человека веяло раздражением и усталостью. – Свалишь сама или тебе помочь? – выгнул бровь, глядя спокойно и твердо.

Большая кошка, ворча отступила, а девочка мягко осела на пол, глядя на опекуна осовелым взглядом.

- На, выпей и спать, - в стакане оказался какая-то разведенная травяная настойка**, с явным алкогольным привкусом. Атсуко недовольно поморщилась, но допила, а после помнила, лишь, как руки немного шершавые из-за бинтов (опять вены резал… иногда ее опекун промахивался, попадая режущей кромкой по ладоням… вздохнула про себя блондинка) довольно аккуратно помогли ей лечь в постель, а дальше чернота…

Но учить драться ее все равно не стали. Но зато…