Часть 4 (1/2)

Следующие три месяца были периодом сожаления. За это время они миллион раз сказали друг другу фразу: так жаль.

— Так жаль, что мне сегодня работать допоздна и я не смогу побыть с тобой даже часа.

— Так жаль, что для досрочной сдачи мне нужно сделать четыре контрольных за два дня и мы не увидимся.

— Так жаль, что нас с Гуки переселили на второй этаж и теперь ты не сможешь пробраться к нам в окно.

Жаль-жаль-жаль… И так каждый день.

Но они всё равно находили время и возможности, чтобы хотя бы раз в неделю остаться наедине и насладиться новым, открывшимся им аспектом жизни.

Как-то раз, после пары бурных часов Чимин сказал:

— Так жаль, что ты кончил только раз, хотя я успел трижды. Понятно, что течка у меня, но это не значит, что ты должен быть обделён.

— Если бы я каждый раз поспевал за тобой, то нам пришлось бы ждать, пока я восстановлюсь, — засмеялся Юнги, — а у нас…

— …нет времени, — печально закончил за него омега. - Во сколько тебе нужно быть в кафе?

— Через полчаса, — сверившись с часами, сказал Мин.

— Спасибо, что заботишься обо мне в эти дни, — Чимин нежно поцеловал разомлевшего после оргазма альфу в припухшие от бесчисленных поцелуев губы, — несмотря на то, что тебе тяжело.

— Тяжело? Шутишь?! — удивился Юнги. — Да я готов такие «тяжести» круглый год таскать, — он приподнялся на постели и осмотрел обнаженного омегу, сидящего на нем, потом перевел взгляд на себя, — только жаль, что приходится пользоваться этими резинками. Без них было бы еще лучше.

— Без них нас бы сейчас уже становилось больше, — хохотнул Чимин, — хорошо, что отец подарил тебе тогда большой запас.

— Ага, — ухмыльнулся Юнги, — а помнишь в тот день, после моего дня рождения, когда мы признались, что натворили…

— Ха, как мама хлопала в ладоши, а папа-тебя по плечу? Еще бы не помнить!

— А на следующий день Бомсу отдал мне ту коробку набитую презервативами, — альфа, смеясь, откинулся на подушку, — более странных и классных родителей, наверное, не найти во всем мире.

— На здоровье, — довольно отозвался Пак. А потом немного поёрзав на бедрах альфы, спросил, — полчаса говоришь?

— Оо, да ты снова весь течёшь, — учуял тот, — ложись, я быстро.

Пока Юнги приводил себя в порядок, Чимин накрылся одеялом так, что из-под него торчала только макушка и кончики пальцев ног.

— Хмм, и где же ты? — подыграл Юнги и стал шарить по одеялу, будто не может найти, — а что если эти пальчики приведут меня к тебе?

Ноги попытались улизнуть, скрыться под надежным одеялом, но альфа ловко поймал одну ступню и, тихонько поглаживая, стал целовать каждый маленький палец. Чимин в своем укрытии закусил губу, стараясь не смеяться от щекотки и не стонать от удовольствия, чтобы не выдать своего местонахождения. Он покрывался мурашками когда горячие губы обволакивали и нежно посасывали мизинец, будоража неведомую прежде эрогенную зону омеги. Казалось, что они уже исследовали друг друга вдоль, поперёк и по всем диагоналям, но нет, оказывается есть еще простор для первооткрывателя.

После мизинца в плен попал следующий пальчик, за ним третий. И без того густой аромат меда усилился многократно. Юнги, чувствуя нарастающее желание, стал подниматься выше. Он покрывал поцелуями подъем стопы, щиколотку, нырнул головой под одеяло, дошел до коленки, подвинул ее подальше от второй и стал целовать внутреннюю сторону бедра, продвигаясь всё выше. Руки гладко скользили по теплой коже подрагивающего от возбуждения омеги. Кончики пальцев ощутили мурашечное восстание на тонкой коже у тазовых косточек. Он довольно ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Ах, вот ты где, — проговорил он, будто они до сих пор играли в прятки. Оставив поцелуи, альфа пробрался выше и оказался лицом к лицу с Чимином, — нашел!

— И я, — тут же откликнулся тот, накрыв ладонью окрепший член альфы.

Дальше разговаривать стало некогда и нечем. Губы занялись неотложным поцелуем, а тела своим естественным делом. Предварительные прятки оказали большое содействие, так что сам процесс занял совсем немного времени. По их обычным меркам, прям совсем немного.

Омега, разнеженный и удовлетворенный, с трудом приподнялся на локтях, когда Мин стал одеваться.

— Раз сегодня мне еще нельзя видеться с Гуки, тогда доделаю контрольные и закончу твой доклад. Нам сдавать через пару дней, а из-за меня тебе вообще некогда учиться.

— Домашку за меня сделаешь? — засмеялся Юнги, прыгая на одной ноге пытаясь надеть носок, — это же не честно.

— Не честно, что тебе приходится делать всё самому — учиться, работать, с малышом нянчиться, а теперь и со мной.

— Не болтай ерунду, — ответил альфа, — только благодаря тебе и мелкому я делаю всё остальное. Хотя ладно, я не против. Напиши доклад. Тогда я смогу утром прийти пораньше и мы с почестями проводим твою течку, да и метку наверное пора обновить?

— Знаешь что, Мин Юнги?! — еле сдерживая улыбку, наигранно нахмурился Чимин, — нельзя быть таким идеальным! Понял? А то у меня разовьется комплекс неполноценности.

— Ой, дурак, — засмеявшись, ответил альфа, наклонился к любимому и поцеловал на прощание.

— Сам такой, — сказал ему в след Чимин. — Люблю тебя!

— Увидимся утром, — донеслось из коридора.

Эта течка проходила гораздо легче. Болей почти не было, да и с настроением всё было в порядке. Омега мог заниматься учебой и помогать родителям с переездом.

Лиа и Бомсу уже оформили покупку дома и теперь перевозили кое какие вещи. Подбирали недостающую мебель и обустраивали всё по своему вкусу. Чимин был счастлив за родителей, ведь новый дом был действительно больше и удобнее их старенького жилья. И зная, как мама любит заниматься растениями и что отец давно мечтал сделать летнюю веранду с качелями, не мог не радоваться за них. Но на душе всё равно бывало грустно. Уже в ближайшие пару недель родители собирались окончательно туда перебраться. И пусть дом находился всего в паре километров от нынешнего, это расстояние казалось омеге огромным.

Время неслось, неотвратимо приближая день экзаменов. Чимин сдавал их вместе с классом Юнги. Они специально садились подальше друг от друга, чтобы не отвлекаться самим и не вызывать подозрений у учителей.

Все три дня тестов и контрольных прошли в сильном напряжении. Но результат окупил все переживания.

Сдав последние бланки с выполненной работой, Юнги подошел к Чимину в коридоре, развязал темно-синий галстук, расстегнул пуговицу на жестком воротничке и завернул манжеты.

— Ну и жара! — пожаловался он.

— Скоро лето, — пожал плечами омега. Он тоже был одет в парадную белоснежную рубашку.

— Сколько нам ждать результатов?

— Сказали: примерно полчаса. Может прогуляемся?

Они вышли на улицу. Тут тоже было жарко.

— Даже не верится, что с завтрашнего дня нам не нужно больше ездить сюда, — взяв друга за руку, сказал Юнги. Они пошли вдоль школы.

— А я буду немного скучать по автобусу, — признался Чимин. — Помню, как ты сбежал после нашего первого разговора, — засмеялся Пак, — и как кричал о наших детях, высунувшись из окна. Такой ненормальный.

— А как измывался, поглаживая мои бёдра прикрываясь рюкзаком, ты не помнишь? Или как целовал и вылизывал мою шею, пользуясь тем, что перед нами кто-то вез огромный проект по естествознанию? Смотрю ты вообще всё позабыл.

— Угу, — сделав максимально честные глаза, сознался Чимин, — придётся тебе напомнить мне всё в подробностях.

— Непременно. Как только получим результаты, так сразу и поедем, — пообещал Юнги, — только бы успеть занять заднее сиденье.

Но получив на руки бланки с оценками они были так удивлены отличными результатами, что полпути сидели молча.

— Я, конечно, очень старался вас догнать, — обалдело сказал Чимин, вертя в руках бумагу, — но не думал, что всё получится настолько хорошо.

— А может это не твой бланк, — поддел Юнги. — Ты имя то сверял?

— У меня всё верно, — не остался в долгу младший, — а вот тебе, увы, выдали чужие оценки.

Альфа засмеялся и небрежно свернув документ, сунул его в карман.

— Надо будет отметить это дело.

— Завтра мамин день рождения, — сказал Чимин и потянулся руками к колену друга. — Вот за одно и отметим. А пока я хочу…

— Хоть мы и закончили школу, — предостерегающе заметил Юнги, — ты до сих пор несовершеннолетний. Поэтому следи за руками.

Мин многозначительно глянул на ладонь омеги, добравшуюся до его ширинки. Не задерживаясь, та поползла выше и нырнула под белую рубашку альфы в просвет между двумя пуговицами.

— А говорил, что ничего не помнишь, — укорил его Мин.

— Ничего не могу с собой поделать, — Чимин искренне посмотрел в карие глаза любимого и добавил, — хочу тебя постоянно.

— Я чую, — кивнул альфа, — но давай подождем до дома.

— А кстати, на счет дома. Завтра будет небольшая вечеринка, — напомнил Пак. — Как думаешь, тебе позволят вывезти Гуки на несколько часов? Я думаю мама будет на седьмом небе от счастья, если он появится на ее празднике.

— Не уверен, — задумался Юнги, — но я попробую договориться с директором.

— Давай лучше я подойду к нему, — предложил Чимин, — почему-то со мной он всегда более сговорчив.

— Потому что ты пахнешь, как райский плод, — недовольно пробубнил Юнги, — а он взрослый альфа, который женат уже сто лет и мечтает о разнообразии.

— Кто-то научился ревновать? — Улыбнулся Чимин. Его пальцы под рубашкой продолжали щекочуще поглаживать кожу альфы.

— Всегда умел, — отозвался тот нехотя, — только повода не было.

— И теперь нет, — уверенно сказал омега и, глянув на галдевших впереди пассажиров, быстро поцеловал любимого в щеку.

Они приехали в приют. Юнги пошел в ясельный блок, чтобы собрать Чонгука на прогулку, а Чимин попросил дежурного позвать директора.

— Он велел подняться, — сообщил тот, после короткого разговора по внутреннему телефону.

— Мне можно на второй этаж? — уточнил омега.

— Раз сказано, значит можно, — равнодушно пожал плечами тот.

Пак поднялся по обшарпанной лестнице. В коридорах носились и кричали мальчишки разного возраста. Все были взволнованы приближением лета и очень бурно проявляли свою радость.

— Ой, смотрите какой сладенький к нам пожаловал, — сказал коренастый альфа, года на два младше Чимина, — ты ко мне, красавчик?

— А ты директор Канг? — усмехнувшись, уточнил омега. — Вижу ты бороду сбрил, тебе не идет.

Ребят было много и все с любопытством смотрели на гостя, принюхивались, переглядывались. Но Чимин не испытывал страха перед этими подростками. Он знал, что в приюте никто не посмеет причинить ему какой-либо вред. Тут слишком строгие правила, суровое руководство и Юнги, репутация которого вызывала у младших уважение.

— Он ко мне, — раздался сильный голос директора с конца коридора, — разошлись по комнатам!

Молодых альф словно ветром сдуло.

Чимин прошел в маленький кабинет руководителя. Тот прикрыл дверь и серьезно посмотрел на посетителя.

— У вас есть определенный порядок и время посещения яслей. Что вам еще нужно? — спросил он строго. Сегодня мужчина выглядел раздраженным и было видно, что еле сдерживает гнев. От него сильнее обычного пахло терпкой горечью полыни.

— Простите, господин Канг, — Чимин поклонился и слегка улыбнулся, — я не хотел Вас беспокоить. Если у Вас нет времени, я лучше подойду позже.

— Просто скажи зачем пришел, — мужчина сжал переносицу пальцами и глубоко вдохнул, стараясь успокоиться.

— Спасибо, — еще раз слегка поклонился Пак, — я хотел попросить, чтобы Вы разрешили завтра на весь день забрать маленького Чонгука. У его бабушки день рождения и мы хотели чтобы вся семья…

— Ему еще рано знакомиться с родственниками, которые ими могут и не стать, — резко присёк речь омеги директор. Нервозность усиливалась. Лицо альфы покрылось испариной, на скулах гуляли желваки.

— Они станут родными, — Чимин подчеркнуто выделил последнее слово, — уже через несколько месяцев, как только мы официально получим разрешение на усыновление. Есть еще какая-то причина не отпускать его?

— Нет, — махнул рукой директор. Было видно, что ему совсем не до этого, — ладно. Под ответственность Мин Юнги. Передай: пусть напишет заявление и оставит у дежурного.

— Спасибо, — лицо Чимина вновь озарила робкая улыбка.

Он поклонился в третий раз и повернулся к выходу. Когда он уже потянулся к ручке двери, альфа с вибрирующим рыком резко нагнал его и с силой прижал дверь ладонью. Быстро повернув защелку замка, он схватил Чимина за плечи и припечатал к ближайшей стене.

— Что Вы делаете? — растерялся тот, стараясь отпихнуть от себя слишком сильные руки полынного альфы.

— Молчи! — рыкнул тот. — Хочешь получить своего сопляка, тогда отработай, — лицо директора исказилось, голос был грубым, низким, а запах пульсировал нарастающими горькими волнами.

— Отпустите меня! — громко сказал омега.

Стараясь не впадать в панику, он пытался отнять от своего бока грубо сжимающую его ладонь альфы. Тот не реагировал, а лишь больше распалялся и, навалившись всем телом, громко сопел и прижимался губами к шее омеги. Его не остановило даже наличие свежей метки и мягкого запаха другого альфы. Грубо оттягивая белый воротничок школьной рубашки, он шарил губами по ключице, скрёб бородой нежную кожу, больно втягивал ее небольшие участки, оставляя темные засосы, и всё сильнее прижимал парня к стене, лишая возможности хоть как-то высвободиться.

— От-пус-тите! — снова громко потребовал Чимин. Альфа зажал ему рот одной рукой, а второй стал расстегивать свой ремень. Вместо членораздельных слов из его горла вылетал только низкий рык и частое хриплое дыхание.

Поняв, что слова тут не помогут, омега пытался быстро сообразить, что делать. В голове мелькали приемы борьбы, которые он изучал в детстве. Но все они требовали хоть какого-то пространства для манёвра, а он сейчас был тесно прижал к каменной стене. Безысходность, бессилие, полная беспомощность - вот что у него было в достатке.

Альфа агрессивным движением рванул ремень из шлёвок. Бляшка клацнула о кафельный пол.

Звук расстегивающейся молнии.

Чужая рука на омежьей ширинке. Под брюками. Горячая, шершавая, инородная. Вот она уже настойчиво пробирается к прижатой к стене ягодице, сминая всё на ходу…

Но Чимин был не согласен на такое обращение. Он не даст себя изнасиловать. Ни за что.

Отбросив остатки сомнений, он вложил все силы и злость в один рывок и обрушил страшный удар коленом прямо в пах буйного альфы, сразу же - еще один чуть выше. Тот вскрикнул и попятился, согнувшись пополам.

— Ты… — взвыл он, хватаясь за край стола.

Чимин быстро повернул замок и открыл дверь.

— Что с Вами? — оказавшись в относительной безопасности в дверном проеме, спросил он. Омега уже не первый день знал этого человека и не понимал, почему спокойный и строгий директор превратился в этого неуравновешенного монстра.

— Гон, — прокряхтел тот, всё еще держась за промежность, — из-за возраста его цикл меняется, — голос принимал привычное звучание. Альфа возвращался в нормальное состояние. — И начинается слишком спонтанно. А тут ты и этот твой запах…

— Вы не имели права прикасаться ко мне, — резко сказал Чимин ледяным тоном. Его нещадно трясло, но голова трезво оценивала ситуацию.

— Ты не понимаешь, — покачал головой очухавшийся мужчина, — когда приходит гон мы не подвластны сами себе. Мы не контролируем свои действия.

— Это не оправдание! Так бы все альфы кидались на прохожих, прикрываясь подобной чушью.

— Я же сказал, дело в возрасте. Это самый трудный период. Мне очень жаль, — он отошел за стол и с трудом присел, — не рассказывай никому, пожалуйста. — Директор достал какие-то таблетки и выпил сразу две. — Я не опасен для ребят. Это можно контролировать. Просто ты появился неожиданно.

Чимин смерил мужчину внимательным взглядом. Ему было жаль его, но учащенный пульс и отвратительное ощущение чужих рук на своем теле перевешивали в сторону злости. Ему очень захотелось помыться.

— Думаю Вы знаете, — начал он, стараясь чтобы голос звучал спокойно, — что мой отец—юрист в кабинете прокурора. Сейчас я, как порядочный омега, должен бы бежать к нему и показывать следы, которые Вы оставили на мне, — он оттянул воротник, демонстрируя покрасневшую область вокруг двух некрасивых засосов.

— Не нужно этого делать, — попросил мужчина, — я не смог сдержаться. Этого не повториться.

— Я не стану, — согласился Чимин. Он чувствовал, что успокаивается и начинает думать более расчетливо. Он пришел сюда с конкретной целью. Нужно довести дело до конца, — если Вы разрешите нам взять ребенка.

— Я уже разрешил, — закивал альфа, — пусть Мин напишет…