три как будто (1/2)

— Ну дак чё? Там тип извинения? Ты его простил? Он тебе нравится? Вы пидоры?

— Слушай, съебись, ты мне противопоказан, у меня сотрясение.

— Да уж, ну и иди нахуй, сиди тут, один, в одиночестве, гандон неблагодарный.

Кирилл уходит, действительно оставляя акуму в одиночестве. Но, просто так уйти с этими знаниями в голове он не может, поэтому быстро достает свой телефон из кармана, даже ещё не выйдя из подъезда, ищет в вк «Кир Курседов», находит и пишет сообщение с довольным ебалом, уходит, будто совершил какой-то геройский поступок. Но сообщение остаётся непрочитанными.

Четверг.

Компания рейза в почти полном составе уже находится в шмеле, акумы нет, всё-таки прописан постельный режим. Кирилл был недоволен тем, что сообщение осталось без ответа, даже не прочитано, поэтому его целью сегодня должен был быть Кир.

— Слушай, Эля, курсед же должен быть здесь сегодня?

— А... я не знаю, он совсем мне не пишет, такое ощущение, будто я ему совсем не нужна.

— Ну так и есть. — рейз пожимает плечами, затягиваясь ягодным дымом кальяна.

Наконец-то нужный объект появляется на горизонте, Кирилл встаёт и идёт к нему, останавливает за плечо, чуть ли не толкая эту палку на пол.

— Братан. — курсед шугается, в голове у него только то, что его сейчас за акуму пиздить будут. — да не бойся ты, шнур, я тебе писал, но ты не прочитал даже.

Курсед расслабляется. — да, я телефон разъебашил, что хотел?

— Серёгу выписали, но ему ща двигаться как-то противопоказано, ну там, пить, движения неровные совершать, понял.

— А... а дальше че?

— Бля, ты что тупой? Ну, можешь там, к нему залететь, пососетесь, тебе же так это нравится.

— Ты ваще псих что-ли? — Кир улыбается, чуть ли не начиная ржать, проходит мимо и задевает Кирилла плечом.

Вот еблан. А ведь только вчера думал о тёмноволосом, выписали его или нет, смогут ли они дальше продолжить общение. Мечтал, чтоб появилась возможность хоть как-то с ним увидеться. А сейчас взял и все проебал. У него также со всей жизнью.

Время близится к утру, всем уже хочется разойтись по своим кроватям. А курседу хочется лишь в одну кровать, кровать акумы. Весь вечер он пилил взглядом рейза, но смелости так и не хватало подойти и адрес спросить.

— Слушай, ты че такой напряжённый весь вечер, заебал. Ты вообще меня слушал всё это время? — кусакабе переводит взгляд туда, куда смотрит и курсед. — что ты на него пялишь, что случилось?

— Бля, он мне предалагал чтоб я акуму проведал, а я сказал, что он псих и толкнул его в плечо.

— Акуму? А-а, это тот, в которого ты втюрился, а потом его чуть не убил?

— Захлопни ебало, пока с тобой также не сделал.

— Они уходят, иди бля, адрес спрашивай.

Миша пихает курседа и тот идёт к рейзу. Ох, как же он переступает через себя, из-за чертового Сергея Акумова. Он бы так ради бати, наверное, не смог. Сейчас он задумывается о том, какой кусакабе ахуеный друг, смотрит на него в след, тот лыбится и сжимает кулачки. Ахуенная поддержка. А раньше, сплитовый считал, что никогда у него нормальный друзей не будет. Хотя, наверное, ему это внушнил отец.

Курсед хватает Кирилла за руку и отводит в сторону, смотрит ему в глаза, так жалостливо, будто извиняется.

— Че хотел то? — рейз знает, что тот хочет, специально насмехается, корча довольную рожу.

— Ну. Скажи его адрес, пожалуйста. — говорит тихо, пиздец как трудно ему.

— Что-что? — Кирилл видит, добивает, а нехуй таким наглым быть.

— Адрес акумы. Пожалуйста.

Рейз сдаётся, говорит адрес темноволосого и уходит с ребятами, курсед возвращается к Мише, по-братски просит деньги на такси и сразу же его вызывает. У таксиста по пути спрашивает время. 04:36. Ладно, не так уж и поздно, курсед надеется, что парень не спит.

Сегодня счастливый день, в подъезд заходит какой-то старый мужчина, курсед залетает за ним, проявляя максимум своей вежливости — здоровается. Сплитовый поднимается на нужный этаж, весь запыхался, подняться на пятый этаж без лифта просто великое достижение. Стоит ещё пару минут перед дверью — пытается отдышаться.

Наконец, жмёт на кнопку, далось это также тяжело, как перед дверью в палату акумы. Жмёт пару раз, пока не слышит за дверью шурашние.

Акума лежал в кроватке залипая в тик токе, он даже и представить не мог, что в такой поздний час к нему могут прийти. Да что уж, он представить не мог, что к нему кто-то мог прийти. Глазка у двери нет. Да и терять Серёже нечего, открывает дверь сразу

— Хе... — курсед хочет сбежать, акума хочет дверь закрыть.

— Ты какого хуя тут? — логичный вопрос. — знаешь, мне бля, напрягаться нельзя, думать, мыслить, видеть тебя. Вот прикинь, так и написано в рецепте.

— Тише, бля. В переписке нормально общались.

— Ты на утро мне даже не написал.

— У меня телефон выпал. С окна. Пусти. — акума недоверчиво смотрит на курседа и пропускает его в дом.

Казалось бы, мега тупо пускать человека, который тебя избил до полусмерти, которого ты буквально ненавидишь, но хранить записку его в отдельной шкатулочке, которого, походу, любишь. Хуёво так жить, понимая, что этому человеку ты наверняка безразличен. Хотя, пришёл бы он сейчас, если бы безразличен был?

— У меня нет ни кофе, ни чая, ни еды.

— Но ты же тут есть. Я пришёл к тебе. — курсед поближе подходит, с головы до ног акуму рассматривает.

Милые тапочки, штаны в клетку, растянутая футболка с каким-то принтом анимешным. Выглядит как пидор нефорский. Курсед уверенно шагает на акуму, а тот в свою очередь делает два шага назад, соблюдая дистанцию. Вскоре совсем отворачивается и уходит в свою комнату, курсед недовольно хмыкает и идёт за ним.

— Как ты мой адрес узнал? — курсед отвечать не торопится, дверь в комнату прикрывает и по-хозяйски на кровать чужую садится, на руки опирается и на Серёжу довольно смотрит.

— Я на твоём лице шрам оставил. Прости. — акума рядом садится, смотрит на курседа максимально недовольно.

— Ответь на вопрос. — акума зевает, пять утра время, сонный пиздец и вот-вот собирался уже спать лечь, но нет, надо было этому сплитовому уроду прийти.

Курсед разглядывает акуму своими тёмными, будто бездонными глазами, он выглядел сейчас также, как и в тот день когда они сбежали из шмеля вдвоём. Тепло, уютно, открыто, и всё это без алкоголя. Если хорошо подумать, то если бы курсед был акуме безразличен, то пустил бы он его домой? Курсед погрузился в свои мысли, не заметив, как два зелёных глаза смотрят на него, так заинтересованно, будто взгляд человека, у которого всю жизнь зрения не было, и вот появилось. Он будто спросить что-то хочет.

— Что?

— Ты трезв сейчас?

— Я скурил два косяка около трёх часов назад, можно считать, что да.

— Не думаешь бросать?

— Зачем?

— Не знаю, там, жизнью жить, как человек нормальный.

— Ты переживаешь за меня? Думаешь, откинусь раньше времени?

— Пф, да ты мне никто, ебанат.

— Никто? Незнакомцы? А незнакомцы делают так? — пару секунд ожидания, после чего рука курседа ложится на бледную шею темноволосового, тянет к себе.

Он останавливается, смотрит в глаза, соприкасаясь носами с человеком напротив, оба губы приоткрыли. Курсед ухмыляется, когда рука акумы аккуратно ложится ему на плечо, а чужие, сухие губы аккуратно касаются своих. Они замирают, курсед глаза закрыл, а акума все ещё бегает зрачками по чужому лицу. Курсед решает поцелуй продолжить, аккуратно сминает чужие губы своими, свободную руку на талию Серёжи кладёт, кладёт и удивляется от того, какой он миниатюрный, казалось, будто он двумя ладонями его обхватить сможет.

Поцелуй дальше заходит, акума отстраняется и аккуратно целует курседа в шею, мажет губами по татуировке, языком по кадыку проводит. Курсед губу прикусывает и задирает голову, сам ничего не делает, удовольствие от действий акумы получает, боится что-то нарушить, спугнуть, прекратить происходящее, слегка мурашками покрывается, когда темноволосый выше лезет, зубами мочку уха прикусывает, от этого немного вздрагивает.

Теперь смелости хватает на себя инициативу перевести, курсед акуму пихает на кровать, тот голову отворачивает, лишь бы в глаза не смотреть карие. А вот у курседа смущения ноль — руками лезет под футболку, пальцами каждый сантиметр его тела изучает, аккуратно сжимает вставшие соски, отчего слышит тихое недовольство человека, который молча себя трогать даёт.

Он<span class="footnote" id="fn_33228830_0"></span> сам от этого невероятное удовольствие получает, когда эти тонкие пальцы гладят собственное тело, рёбра обводят, будто пересчитывая, аккуратно бегают по плоскому, втянутому животу. Громкие вздохи сдержать никак не получается, как и скрыть свой стояк, появившийся ещё на моменте поцелуя. У курседа очень аккуратные движения, он будто боится поранить, навредить. Акума это заметил, он плавно наблюдает за курседом, за его лицом, за его эмоциями на лице, за тем, как его зрачки рассматривают всего Серёжу, а это он даже ещё в одежде.

Акума взвешивает все «за» и «против», пытаясь думать только головой, а не своим вставшим членом, но мысли обрываются, когда чужие тонкие пальцы медленно проникают под клетчатые штаны Серёжи — пора прекращать. Акума аккуратно обхватывает запястье курседа и останавливает его, томные карие глаза поднимаются и смотрят в чужие.

— Не надо заходить так далеко. — Серёжа хлопает глазами, конечно он хочет, ещё как хочет чтобы эти пальцы продолжили свою работу, но он просто не может позволить себе этого, курсед наглый человек, который избил его, кстати, недавно.

Секс для акумы — высшая точка доверия, полная открытость человеку, для него это важно. А секс для курседа? Как будто только удовлетворение потребности.

— Ладно. — курсед продолжает пялить в глаза Серёже, начинает задумываться, что именно он с поцелуя на шею перешёл, курсед первый даже бы не подумал продолжать. — Ты на мне засосы оставил, а я на тебе нет. Так не честно.

— Ты как ребенок себя ведёшь. — акума хмурится, а ведь действительно, два багровых засоса красовались на чужой шее, поверх татуировки.

Курсед разрешение на это спрашивать не будет, тем более просить, просто ближе двигается, Серёжу за подбородок хватает и поднимает его голову выше, пухлыми губами к бледной коже прикасаясь, оставляет два засоса рядом, отстраняется и довольно свою работу оглядывает. Акума ничего не стал с этим делать, он бы даже хотел, чтоб эти губы ещё раз к нему прикоснулись.

— Что делать будем? — курсед усмехается, довольно забавно после того, что произошло за эти 15 минут, спрашивать такое.

— Пока ты не пришёл, я спать собирался. Поэтому ты можешь постелить себе на полу и мы ляжем спать.