раз (2/2)

– Не знаю.

Какой по счёту уже четверг? Да впадлу. Акуму он видит каждый день. Каждый день хочет подойти и познакомиться. Краем глаза замечает, как темноволосый забегает в туалет. Сразу же встаёт оставляя свою временную подругу и идёт за ним.

Слышит из кабинки не очень приятные звуки, но к таким он уже привык.

Из кабинки он вышел не скоро, он вытер пот рукавом своего лонга и подошёл к раковине не замечая курседа.

– Слушай. — татуированная рука кладётся на плечо акумы и слегка сжимает его. Серёжа вздрагивает. – Как тебя зовут?

– Зачем тебе?

– Ты же не просто так на меня смотришь каждый раз.

– Я Серёжа.

– Серёжа... — курсед смотрит в зелёные глаза ещё несколько раз, повторив его имя. — Давай общаться ближе. Серёжа.

С этого момента поводом выйти на улицу для курседа было не только сходить в шмель и снюхать очередную дорожку. Они стали часто гулять. Много проводить времени вместе. Но каждый четверг для них был одинаковый. Акума в компании дешёвого алкоголя и своих друзей. Курсед в компании кусакабе и новой дозы.

Со временем гулять стали реже. Общаться по переписке тоже. Вскоре вовсе всё на ноль сошло. Ни одному из них это не нравилось, но никто не собирался делать что-то.

Акума сам и не заметил, как начал ревновать не на шутку когда замечал курседа с какой-то новой девушкой в очередной четверг. Как они целуются... Он не думал, что ревновал его больше чем как друга. Может, причиной окончания их общения стали временные девушки курседа?

Компания выходит из шмеля под утро, обдолбаные и весёлые. Акума пьян, смотрит на звёздное небо с которого сыпались хлопья снега. Он любил зиму, поэтому улыбка на лицо лезла. Курсед вышел за ними следом. Акума повернул к нему голову и улыбка с лица спала. Одна из девочек из компании, вроде её звали Эля, сразу же подошла к курседа и приобняла его.

– Ого, Эль, вы встречаетесь? — Лера была сильно накурена, рейз буквально тащил её на себе. Акума не уверен видела ли Валерия, кто подошёл к Эле.

– Ну... Типа того. — Эля хихикнула и устремила взгляд на курседа который лишь усмехнулся, сразу же переводя взгляд на стоящего поодаль. Серёжа мигом отвернулся.

– Акума, не хочешь поговорить? — курсед подходит к акуме и берёт за запястье, отводя от всех. Зачем он вообще задал вопрос, если у него нет права выбора?

– Что ты хочешь?

– Что случилось? Ты отдалился.

– Ты отдалился. И вообще, обдумав все, я подумал, что не хочу дружить с таким как ты. Ты наркоман.

– А раньше хотел. Помнишь, как вытирал мою кровь на лавочке? Нам по лет десять было.

– Нет не помню. Всё, отвали. – Серёжа отпихивает от себя явно не трезвое тело курседа и идёт к остальным ребятам. Он соврал. Соврал чтобы... Чтобы что? Чтобы от него отстали? Конечно он прекрасно помнит своего дворового друга. Он был добрым. И единственным, кто хотел дружить с маленьким Серёжей. А его лишили возможности. А сейчас это что? Знак с выше? Сейчас акуме не нужен такой друг. Это точно.

Четверг.

Акума пьёт. Пьёт много. Додумался пронести с собой, а не покупать здесь. Не хотелось очередной четверг проводить в обнимку с белым другом.

Акума пьян и ему хочется больше двигаться.

– Куда ты, Кир?

– Пошли потанцуем. — курсед берет Элю за руку и ведёт в центр шмеля, вскоре оставляя её одну.

Подходит к акуме и кладет руки ему на талию, начиная двигаться так же как и он. Он выглядел сейчас таким... Красивым. Это из-за снюханных двух дорог? Акума смотрит на курседа и хлопает глазами слегка замирая. Но через секунд пятнадцать продолжает двигаться в такт музыки, улыбка лезет на лицо.

Курсед слегка наклоняется к уху Серёжи и шепчет, надеясь, что он услышит. — Ты красивый. — акума начинает смеяться.

Лёгкость. Ощущение, что весь мир позади. Нет никаких проблем. И курсед сейчас не такой как обычно. К нему хотелось прижаться. Почувствовать.

Свежий воздух. Наполовину натянутая куртка. Чужая рука держит руку акумы. Снег моментально осыпает двоих. Они бегут. Бегут дальше от шмеля. Убегают. От чего они бегут? Может от своего прошлого?

Карие глаза курседа не смотрят куда бегут. Карие глаза курседа смотрят на акуму. Акума выглядел сейчас таким счастливым. Сможет ли курсед быть таким же счастливым без наркотиков?

Силы заканчиваются у какого-то двора. Как далеко они убежали? Достаточно. Акума громко и тяжело дышит. Курсед точно также. Серёжа тянет свою руку с чужим выцветшим волосам и смахивают с них снег. Кир притягивает Серёжу к себе и крепко обнимает, зарываясь лицом в его волосах. Акума обвивают чужое тело двумя руками и закрывает глаза.

Тишина. Спокойствие. Лёгкость.

Курсед немного отодвигается, руками замерзшими поправляет шапку Серёжи натягивая её посильнее. Акума хлопает глазами. Также как и в детстве. Руки Серёжи касаются чужих щёк, после того как убрал волосы курседа ему за уши. Он слегка наклоняет его ниже и аккуратно накрывает его губы своими. Курсед целует аккуратно. Целоваться на морозе идея плохая, но кого сейчас из них это волнует?

Краткие поцелуи, курсед постоянно отстранялся чтобы взглянуть в красивые изумрудные глаза, отстранялся чтобы подразнить, отстранялся чтобы поправить волосы и отстранялся чтобы акума сам тянулся за поцелуем, укладывая свою руку сплитовому на затылок.

Ноги ватными становятся, внутри чувство проклятое. Бабочками в животе называют. Серёжа аккуратно массирует кожу головы курседа, иногда оттягивая его волосы назад, на что в ответ получает недовольный... рык? Это нравилось. Где-то в глубине, на самом дне своей адекватности оба парня задали себе вопрос: «Что, блять, происходит?». Ладно курсед, он такой человек. Эмпульсивный, гиперактивный. Но акума, обычный тихий чел любящий влить в себя пару литров какого-нибудь напитка с градусом в компании своих друзей. Его никогда не тянуло искать приключений на свою пятую точку. Но, кто сейчас убежал, бросил своих друзей и целуется с главным наркоманом шмеля и возможно, убийцей прямо посреди улицы?

Впрочем, этот вопрос вылетел из их головы как только они на секунду отстранились, чтобы посмотреть друг другу в глаза, сделать пару глубоких вдохов и продолжить поцелуй. В этот раз более глубокий, более чувственный и интимный. Страсть накрывает двоих парней одновременно. Акума сжимает руками кофту курседа и еле слышно мычит от приятных чувств где-то снизу. Курсед своим языком изучает каждый миллиметр чужого рта, держа ледяную руку на чистой, белоснежной как снег шее, на которой уже остался красный след от ладони. Киру кажется, что он никогда так долго не целовался. А акума вообще ни разу не целовался, даже женщину за руку не держал.

Курсед обычно не чувствует холода, но когда они наконец отрываются друг от друга, акума видит красного от мороза парня, слегка дрожащего и шмыгающего носом.

— Бля, мужик. — акума осматривает район в который они прибежали, только сейчас он понимает, что от своего дома примерно в пяти минут ходьбы.

Пьяный разум акумы решил, что привести домой в свое уютное гнёздышко наркомана и, скорее всего, убийцу идея просто ахуенная. Две ледяные руки скрещиваются воедино, акума идёт в сторону своего дома, а курседу без разницы куда они сейчас идут. Он думает лишь о том, что хочет поцеловать эти губы ещё много-много раз.

В тепле сильно захотелось спать двоим, поэтому они просто молча пришли и завалились на чистую, белоснежную кровать и отрубились, вскоре оказываясь чуть ли не на друг друге.

На утро, ну, точнее уже почти вечер, акума не обнаруживает в своей кровати курседа. Трудно описать что он почувствовал, это вроде совершенно нихуя не значит для них обоих, оба были не трезвые.

И снова четверг.

Всю неделю акума был погружён в свои мысли и не выходил на связь. Вот и сейчас он, в шмель почему-то припёрся один. Но, наверное, главный вопрос не «почему», а «нахуя». Даже смешно, ведь он прекрасно понимает, что алкоголь тут полная хуйня, друзей тут его нет, он пришёл сюда чтобы взглянуть в темные бездонные глаза. Забавно.

Он берёт себе маленькую бутылочку какого-то джина и усаживается в сторону, взглядом окутывая всех, кто находился в помещении, но он не видел того самого, ради которого пришёл. От этого хотелось убиться. Содержимое в бутылочке быстро закончилось, акума даже не почувствовал.

— Скучаешь? Познакомимся? — акуму как током бьёт, зачем так пугать? — я же сказал не пить тут алкоголь, убери эту дрянь.

— Что-то хотел?

— Ты же тут, обычно, с друзьями. Где они?

— Слушай, курсед. Тебя правда это волнует? А меня волнует только то, что ты сбежал из моей квартиры даже не попрощавшись. Бля-я, да зачем я тебе это объясняю, ты же обдолбанный. — акума делает глоток из второй бутылки.

— Нет, долбоеб, я всего косячок прикурил у кента. — курсед выхватывает бутылочку джина из рук парня и демонстративно выливает на пол. — хочешь сказать, ты не ради меня? Ты же скучал по мне, верно?

Говорит это с идиотской улыбкой на лице, акуме так и хотелось врезать ему по роже. Мерзкие для Серёжи, в данный момент, руки аккуратно касаются его шеи проводя пальцем по кадыку, он идёт выше смотря прямо в зелёные глаза, аккуратно берет черноволосого за подбородок и приподнимает его лицо, заставляя смотреть в эти обкуренные глаза.

— Знаешь, ты красивый очень.

— Убери свои противные пакли от меня. — курседа толкают и он валится на стул, падая вместе со стулом.

Серёжа уходит. Этот поступок был мерзкий.