Часть 1 (1/1)

Несмотря на поздний час, из окон родового замка Крессентов, расположенного на Острове Полумесяца посреди залива Льда, лился свет и доносился шум сотен голосов. В парадной гостиной — одном из самых роскошных и вместительных (и, что более важно, протопленных) в замке помещений — царило непривычное оживление. Поводом для торжества, собравшего сразу немалое количество именитых гостей со всех уголков Семи Королевств, послужила помолвка Деймона Таргариена, внука правящего короля Джейхейриса I, и Магдалены Крессент, дочери-первенца Алиссера, главы дома Крессентов, являющегося вассальным домом Старков. Будущий брак Деймона и Магды не представлял никакой значимости ни с политической, ни с военной точки зрения (по крайней мере для Таргариенов, находящимся на пике своего могущества), так как дом Крессентов был немногочисленным и не шел в никакое сравнение с другим великим домом Вестероса, Старками. Тем не менее, помолвка должна была послужить благодарностью за спасение главой дома Крессентов Визериса Таргариена, еще одного из внуков Джейхейриса I.

Однажды на охоте Визерис едва ли не стал жертвой дикого вепря: вовремя подоспевший Алиссер схватил животное голыми руками и держал до тех пор, пока Визерису не удалось заколоть вепря копьем. Так они стали боевыми товарищами и побратимами, вместе горланили песни у костров и знали, что могут доверить друг другу любую тайну. В знак благодарности за спасение внука Джейхейрис I предложил Алиссеру породниться. На тот момент Визерис уже был связан узами брака с Эйммой Аррен, поэтому было решено отдать дочь Алиссера, Магду, в жены его брату, Деймону. Узнав о помолвке с северянкой, еще и с забытого Семерыми Острова Полумесяца, Деймон исчез из Королевской гавани. Однако через несколько дней он явился в Красный замок так же неожиданно, как пропал, и заявил, что явится на Остров Полумесеца точно в назначенный день.

Джейхейрис I, в силу своего преклонного возраста и уже слабого здоровья, остался в Красном замке. Визерис с Эйммой, а также их маленькой дочерью, Рейнирой, решили не затягивать с поездкой и отправились на залив Льда пораньше, тем более что дорога по недавно возведенному Королевскому тракту предстояла долгая. Для удобства именитых гостей все до единой комнаты в замке Крессентов были протоплены, вылизаны до блеска и избавлены от пыли. В день помолвки пышно одетые гости столпились вокруг расставленных вдоль стен трапезных столов, ломящихся от всевозможных напитков и блюд. Охмелевшие спустя многих часов ожидания — официально торжество, несмотря на позднее время, все еще не было объявлено открытым — присутствующие шумели, несли, не стесняясь присутствия знатных дам, пошлятину и кичливо похвалялись всякими глупостями. Служанки Крессентов лавировали между столами, пополняя запасы еды все новыми и новыми блюдами северной кухни. Музыка, издаваемая лютнями и лирами, грохотала и ревела, забиваясь в уши.

Кое-кто из гостей — те, кто приехал на Остров Полумесяца не за тем, чтобы набить живот, а лицезреть единение двух домов (как ни крути, а Крессенты после объединения с Таргариенами обретут важного союзника и смогут сравниться по мощи с другими северными домами, например, Болтонами или Амберами) — к хмельному так и не притронулся. Их хмурые взоры, смутно осознававшие, что праздник идет не по плану — жених находился в пути неприлично долго, даже с учетом поправки на огромное расстояние, разделявшее Королевскую гавань и залив Льда — были обращены на специально сооруженный помост, на котором расположился массивный деревянный стол. За ним расположились хозяева дома Крессентов, Алиссер и его жена Санса, а также королевская семья в лице Визериса, Эйммы и Рейниры. Рядом стояли облаченные в парадные доспехи охранники, ограждая как внука Джейхейриса I, так и лорда Острова Полумесяца от излишне приставучих гостей, а их количество с каждым часом росло в геометрической прогрессии. Каждый считал своим долгом поблагодарить Крессентов и Таргариенов за приглашение и передать наилучшие пожелания Магде и Деймону.

Сама невеста, Магда Крессент, разместилась во главе стола. Леди Острова Полумесяца была облачена в простое платье из домотканой шерстяной ткани, темные густые волосы ниспадали на плечи и были украшены серебряной цепью, которая придавала еще больше блеска ее черным сияющим локонам. Лицо невесты, вопреки обычаям как Таргариенов, так и Крессентов, было скрыто под плотной вуалью. Кто-то из приезжих гостей поговаривал, что под вуалью прячется лицо, в детстве обезображенное из-за случайного контакта с кислотой. Маленькая леди Крессент любила проводить время в кабинете мейстера, наблюдая за тем, как он изготавливает различные лекарства или как продергивает кривую иглу сквозь мышцы и кожу раненых бойцов, стягивая края кровавых рубцов. Лишь родственники и прислуга Крессентов знали, что вуаль — это приказ лорда Алиссера, не желавшего, чтобы вся публика в Вестеросе стала свидетелем кислого выражения лица, которое не пропадало с лица Магдалены с того самого момента, как отец объявил ей о союзе с Таргариенским принцем.

Только слепой в ту ночь мог не заметить, что настроение за столом царило самое что ни есть мрачное. Удрученно покачивая в руках серебряный кубок, наполненный лучшим дорнийским вином, Магда пыталась рассмотреть огромную аудиторию важных персон, собранных в её честь. Ее голова, увенчанная изящным обручем из валирийской стали с инкрустированными рубинами — подарком от дома Таргариен (вручая обруч, король с улыбкой сообщил, что из королевской сокровищницы ее собственноручно отобрал Деймон. Услышав это, Магда едва подавила ядовитый смешок), — едва заметно повернулась вправо, где располагалось кресло ее «нареченного» — отсутствующего, кстати, уж черт знает какой час.

Отсутствие Деймона было проблемой, которая действовала на нервы всем. Лорд Острова Полумесяца то и дело поглядывал на часы, стрелки которых неумолимо приближались к часу летучей мыши, и раздраженно постукивал пальцами по поверхности стола. Санса Крессент, понимая состояние Алиссера и переживая сама, молча пожимала свободную руку супруга, словно успокаивая. Визерис с Эйммой кивали и выдавали натянутые и неестественные улыбки всем поздравляющим, хоть и не слышали тогда ни слова из того, что им говорили. Большая часть присутствующих, в том числе Визерис, знала о дерзновенном характере жениха, не один раз подставлявшего старшего брата. Деймон должен был явиться на Остров Полумесяца еще ранним утром, но из ниоткуда взявшийся гонец сообщил, что на пути из Винтерфелла свита принца столкнулась с некоторыми сложностями. Тем не менее, Визерис покорно ожидал того часа, когда Деймон наконец-то соизволит явиться на свою собственную помолвку. Если не ради брата, то ради своего короля, отдавшего приказ об объединении с Крессентами.

Погрязший в своих мыслях Визерис не заметил, как двери парадной гостиной Крессентов распахнулись. Весь зал затих в ожидании принца. Самые любопытные привстали, чтобы рассмотреть вошедшего, однако их ожидания не оправдались: в проеме стоял посыльный. Снег на его плечах еще не растаял. Держа в руках конверт, посыльный растерянно оглядывался по сторонам. К нему сразу направился один из Таргариенских рыцарей и, швырнув посыльному монету, передал послание в руки принцу Визерису. Откинув от лица волосы, он углубился в изучение письма, и по мере чтения все его мысли и эмоции явственно отразились на лице. Паника. Отчаяние. Злость. Глаза Визериса метнулись из стороны в сторону — он перебирал возможности, как демократично преподнести содержимое письма присутствующим, но его боевой товарищ, Алиссер, резко прервал эти попытки.

— Где твой брат, друг мой? — тяжело дыша, спросил Лорд Крессент. Его карие, почти черные глаза метали молнии, широкая грудь вздымалась. Визерис медленно покачал головой, и на его лице появилась странная, неестественная улыбка.

— Мой брат все еще в Красном замке, — сообщил Визерис. — Он…

Атмосфера накалилась до предела, и в мгновение зал точно взорвался. Потолок замка Крессентов задрожал от криков и возгласов. В пьяном угаре часть из гостей, размахивая кулаками, яростно крича и опрокидывая столы, накинулась друг на друга — видимо, расценив несостоявшуюся помолвку Деймона и Магдалены как личное оскорбление. Кто-то обнажил мечи из ножен, и знатные леди истошно завизжали и побежали прочь из зала, не помня себя и не разбирая дороги. Окинув взглядом взбесившуюся толпу и задрожав от гнева, лорд Крессент вскочил с кресла, вцепился в лацканы Визериса и, вплотную приблизив мужчину к своему лицу, заорал:

— Так вот это твоя хваленая благодарность?!

Эймма и Санса, предварительно повелев страже Крессентов и Таргариенов воздержаться от поспешных решений и оставаться в стороне, пытались самостоятельно разнять озверевших мужей, крича и ударяя ладонью по спинам то одного, то другого. Но это нисколько не мешало Визерису и Алиссеру продолжать выяснять отношения. За все прошедшие часы ожидания в них обоих накопилось столько негативных эмоций и невыраженных слов, что драка стала лучшим способом унять свой пыл и сбросить всю злость.

Так за несколько мгновений помолвка Крессентов и Таргариенов превратилась в сущий кошмар. Лишь один человек в ту ночь оказался доволен развернувшимися событиями: следуя по пятам за рыцарем, уводящим принцессу прочь от бойни, Рейнира Таргариен то и дело оборачивалась, пытаясь рассмотреть, что творится за столом молодоженов, однако беснующаяся толпа из пьяных мужчин почти полностью загораживала взгляд принцессы. Тем не менее, сквозь тонкую закрывающуюся полоску парадных дверей Рейнира увидела, как Магдалена Крессент встала из-за стола и наконец-то отбросила в сторону вуаль.

На ее лице царила торжествующая улыбка победителя.