Часть 5 (2/2)

— Стоит ли дополнять, что мой инстинкт и человеческое чувство переплелись во мне по отношению к тебе? Мой зверь и я работают как единое целое, когда ты рядом.

— Обычно это не так? — краснеет она.

— У нас часто бывают разногласия и какая-то из сторон давит другую.

— Я не знала… — искренне удивляется омега, вскидывая брови. — Это очень тяжело, наверное.

— С тобой мне всегда хорошо. — он наклоняется, прижимаясь губами к подбородку, а потом постепенно поднимаясь выше, останавливаясь перед тем, как поцеловать. Ее сердце разгоняет кровь, дыхание становится учащенным. Какие-то секунды они смотрят друг другу в глаза, словно не в силах разорвать этот пристальный зрительный контакт, альфа все-таки не сдерживается первым, захватывая ее нижнюю губу в плен своих. Он кусает прорезавшимися клыками, но делает это осторожно, чтобы не поранить. Ей невыносимо жарко, ведь помимо тёплого одеяла сверху находится Чонгук, от тела которого даже сквозь домашнюю одежду чувствуется нечеловеческая высокая температура. Она обвивает его шею руками, притягивая ближе. Он мурчит что-то нечленораздельное и тянется к своей кофте, чтобы стянуть и ощущать своей кожей ее кожу, однако в дверь неожиданно стучат. Девушка вздрагивает под альфой и замирает. Чонгук медленно вздыхает и напряженно сводит скулы.

— Да?

— Извините, господин Чон, я вас не разбудила? — послышался голос домработницы. Женщина говорила тихо, надеясь не разбудить невесту сына вожака, которая и так не спала, ибо была занята куда более интересными делами.

— Нет, Соён. Что-то нужно?

— Ваш отец просил передать, чтобы завтра вы зашли к нему до двенадцати утра.

— Я понял. Спасибо.

Шаги в коридоре утихли и они вновь остались наедине. Чонгук усмехнулся и устало склонил голову на ее грудь, укладываясь поверх, но контролируя свой вес руками, дабы не раздавить омегу собой.

— Надо было все-таки уехать в мой коттедж.

— Сказали же, что в том направлении был сход лавины. Мы бы не проехали.

— Где не проедет джип, там пройдёт волк.

— Всего лишь одну ночь. Потерпи. — улыбнулась она, поглаживая парня по голове, запуская пятерню в непослушные вихри темных волос.

— Юн На, я хотел спросить у тебя… — сонно отзывается он, млея под ее руками, по загривку бегут мурашки от прикосновений. — Я не хочу торопить события, но мне важно знать твое мнение. Обряд бракосочетания состоится в конце этого года или стоит перенести?

— В этом году. Я хочу официально стать твоей женой. — альфа поднял голову.

— Правда? В этом?

— Да. — она издаёт смешок от взъерошенного, но явно осчастливленного вида напротив.

— Я все организую.

— Только прошу без особого праздника. Если возможно, то в кругу наших близких.

— Я попрошу отца перенести гуляния на другой день, когда мы уедем.

— А мы уедем? — удивилась девушка.

— Обычно молодожены остаются в клане после свадьбы, но я хочу увезти тебя в семейный особняк и побыть там только вдвоём. — Чонгук перекатился с нее на свою половину кровати, но не выпустил омегу из своих рук, прижимая к себе. — Завтра вместе с твоими родителями поговорим об этом. Не волнуйся ни о чем. Уже поздно. — волк поцеловал ее в макушку. — Спокойной ночи, жемчужина.

— Спокойной ночи. — мягко ответила она и закрыла глаза, зная, что ее сон будет под защитой, пока рядом альфа.

***

Юн На потягивается в кровати и улыбается солнечным лучам, зарываясь в плед. Рукой она ощупывает место рядом и с разочарованием понимает, что Чонгука нет. Сначала девушка привстает на локтях, непонимающе озираясь, а потом слышит какие-то крики со стороны окна на улице. Долго не раздумывая, она соскакивает с места и даже не переодевается, поспешив сразу в сторону прихожей. Она лишь накинула пуховик, прежде чем выйти в мороз, и надела сапоги, заправив в них домашние штаны. От белизны снега первое время у нее защипало глаза и пришлось остановиться на крыльце, чтобы что-то разглядеть.

— Ты проснулась!. — послышался голос мамы. — Дорогая, как мы давно не виделись! — ее крепко обняли и она почувствовала родной запах привычной душистой парфюмерии на меховом вороте женской куртки. — Зачем ты вышла?

— Что происходит? — младшая омега смотрит чуть поодаль от центральной тропы, где на одной из пустынных местностей образовалась группа из альф. Почему и зачем они там собрались, ей было непонятно.

— Мы только приехали. Не знаю, твой отец отправил меня к дому. Сказал не подходить близко. — мама с тревогой посмотрела по направлению ее взгляда.

— Там Чонгук. — девушка спустилась с крыльца.

— Стой! Юн На! — строгий оклик не остановил и она ускорила шаг, в полной уверенности намереваясь узнать в чем дело. Ветер взрыхляет снег, который летит прямо в лицо и приходится отвернуться. В этот момент она наконец замечает тёмное пятно неподалёку.

Она щурится, думая, что глазам кажется из-за солнечных бликов, но нет. Впереди что-то двигается с невероятной скоростью, взметая снежные горы. Ощущение грозящей опасности на удивление не заставляет побежать в противоположную сторону, а ровно наоборот, она останавливается и смотрит прямо на приближающегося зверя. Стук сердца отдаётся в ушах, кровь стынет в жилах, пока кончики пальцев холодеют от ужаса. Она не успела осмыслить то, что стала целью животного, чей человеческий разум отключился. Волк не видел ее, его обезумевшие, дикие глаза смотрели словно сквозь, с пеленой гнева и ярости.

— Юн На!

Послышался треск рвущейся ткани. Девушка резко дёрнула головой и обернулась. На том месте, где до этого стоял Чонгук, был черный волк. На снегу виднелись ошметки одежды, словно из ее оков вырвалось неконтролируемое чудовище. Алые глаза не светятся, а горят пламенем. Альфа грозно скалится, рычит, поднимая верхнюю губу и показывая острые клыки, после чего срывается в их сторону. Толчок и он перепрыгивает ее, не задевая лапой, сбивая противника на лету и сцепляясь с ним в неистовой схватке. Они вдавливают друг друга по очереди в землю, зарывают в снег, слышен хруст костей и бесперебойное клацанье зубами. Агрессивные феромоны буквально сносят с ног. Омега испуганно закрывает рот руками, шокировано делая шаг назад, и чуть не оступается, но ее хватают сзади и встряхивают.

— Ты с ума сошла? Я же сказала тебе оставаться около дома! — крик мамы потонул в шуме драки.

— Чимин, уведи женщин в дом. Чимин! — раздаётся рык вожака, от которого у нее на голове встают волосы дыбом и сердце сжимается. — Живо!

— Мама, подожди… — девушка предпринимает попытку остановиться, однако ее никто не слушает. Она даже не замечает того, как друг тянет за руку, уговаривая идти, ибо смотрит только на то, как волки в изумительной жестокости, нечеловеческой ярости терзаются. На белом снегу появляются карминовые следы крови и у нее сводит желудок. Последнее, что она видит перед тем, как неожиданно упасть в обморок, это то, как чужак вгрызается в шею Чонгука.

***

В себя она приходит поздно вечером в спальне. На тумбе стоит стакан воды, который от жажды омега осушает тотчас же. Помимо головокружения ее ничего не беспокоит, поэтому она встаёт с постели и идет в гостиную или на кухню, туда, где ей объяснят, что произошло. Первым, кого она встречает, оказывается Чимин. Он удивлённо булькает в кружку с чаем и поднимает голову, замечая ее.

— Как ты?

— Где Чонгук? — она чувствовала, что ещё немного и у нее начнётся истерика. Такого масштаба ужас и страх давно не населял все тело. Понимание того, что альфа мог пострадать из-за ее глупости, из-за чужого природного любопытства, вызывало дрожь в ногах.

— Только не нервничай.

— Ты сейчас серьезно? Я не уверена, что это лучший совет. — женские глаза гневно сверкнули и парень напрягся, заметив на дне темного взора грозовые тучи. — Где он?

— В лазарете стаи.

— Почему его не увезли в больницу? Боже мой… — девушка вылетела с кухни, не обратив внимание на слова Чимина, брошенные вдогонку. Омега преодолела расстояние от дома вожака до клановой клиники за пару минут, не видя никого на пути и не ощущая своей скорости.

Небольшое двухэтажное здание встретило тишиной. Ей хотелось метаться, но она старалась контролировать эмоции, чтобы не растеряться. За регистрационной стойкой вдруг появилась молодая омега, дружелюбно, участливо ей улыбаясь.

— Вас что-то беспокоит?

— В какой палате лежит Чон Чонгук? — девушка нахмурилась и скрестила руки под грудью.

— Вы же понимаете, что это сын вожака? Я не имею права говорить кому-то постороннему информацию о нем.

— Я его жена! — громко выговорила Юн На. — Номер палаты?

— Двести седьмой. — ошеломленно захлопав ресницами от такого напора, медсестра медленно указала рукой в сторону правого коридора. Наблюдая за идущей в ту сторону незнакомкой, омега задумчиво облокотилась локтем о стойку. — Странно, Чон Чонгук же не женат…? — из соседней двери, ведущей в кладовое помещение, высунулась голова женщины. — Ли Ан, будущий глава клана женился? А я не знаю?

— А что, ты к нему в гарем хочешь?

— У нас давно их запретили в стае. — фыркнула она в ответ. — Так что?

— У него есть невеста, как я слышала. Хорошая девушка, красивая. — омега недовольно посмотрела в направлении пустующего коридора.

— Обычная. Ничего такого…

— Не тебе судить. Он же нашел в ней что-то особенное. Иди лучше помоги мне, а не сплетничай! Ещё мы сына вожака не обсуждали, помогите мне духи. Что за несносная девчонка… — заворчала лекарь.

Юн На вбежала в нужную палату и остановилась на пороге, закрыв за собой дверь, чтобы отдышаться. Альфа сидел на кровати с опущенной головой, она видела лишь часть забинтованного плеча и шеи. Но когда парень повернулся взглянуть на того, кто вошел, у нее навернулись слёзы, которые вскоре заструились ручьем по щекам. Половина его лица была скрыта бинтом. Чонгук сначала замер, а потом резко встал с кровати, тут же застонав от боли и согнувшись пополам. Девушка охнула и подскочила к нему, усаживая обратно на больничную койку. Ее дрожащие руки подняли его голову, чтобы он посмотрел на нее, чтобы дал понять, что живой.

— Это все из-за меня…

— Не смей. — низким, тихим голосом ответил он. — Не смей так думать. Я запрещаю тебе.

— Я виновата. Если бы не вышла, не пошла за тобой…

— Юн На, меня бы не стало тотчас же, если бы тот дикарь задел тебя. И его тоже. Потому что я не могу себе позволить кому-либо обидеть тебя. Твоя защита моя прерогатива. Я бы бился насмерть.

— Что ты такое говоришь? — она всхлипнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Ее красные от слез глаза осматривают бинты и он замечает этот взгляд.

— Врач сказал, что останется только шрам. Не волнуйся. Меня не сильно потрепало. — Чонгук взял ее за руку и поцеловал в центр ладони, прижимая к своей неповрежденной щеке. — Зато тот парень ещё долго будет приходить в себя. — усмехнулся. — Он обратился в человека и больше не безумен.

— Как это возможно? — она пытается успокоиться и шмыгает носом, пока альфа утирает ей слёзы свободной рукой, той, которая не была в гипсе.

— Стресс. Он сам не ожидал, что нападет. С другими пока не знаем, что делать. Но я не жалею ни о чем, он покушался на мою омегу. Думаю, смотря на свои раны, он будет все понимать.

— Чонгук, я люблю тебя. — все сказанные слова прошли мимо нее, она словно не слышала того, что он ей говорит. Все для нее стало сущим пустяком. — Очень сильно. И…когда мне показалось, что с тобой может что-то случится, я ощутила страх. — парень медленно поднялся с места, возвышаясь над ней. — Просто…просто пообещай мне, что ты не оставишь меня.

— Никогда. Юн На, никогда не оставлю. — он прижал ее к здоровому боку, утыкаясь носом в сладко пахнущие малиной волосы. — Ещё в самом начале я и представить не мог, насколько буду счастлив услышать из твоих уст эти заветные слова. Даже плечо больше не болит. — он смеется, но кривит губы от жжения в правой стороне лица под бинтом. — Ты не пострадала? Я не задел тебя?

— Нет, нет. Конечно нет. — она утерла слезы, всхлипывая и взглянула на альфу.

— Все хорошо, жемчужина. Если ты со мной, значит мне лучше. Не смей винить себя. Ты знаешь, что если бы я дал ему тронуть тебя, то было бы хуже. — голос волка строгий и тяжелый, его кедровый запах, до этого мягко распространявшийся, чтобы успокоить ее, стал более терпким. — И запомни, я всегда буду защищать тебя, даже если это будет стоить мне жизни. Мне никто не сможет помешать. Даже ты. — Юн На расширяет глаза и возмущённо открывает рот, чтобы высказать свое несогласие с такой категоричной позицией, однако ее неожиданно затыкают поцелуем, отрезая таким образом любые попытки что-либо доказать. Она покорно поддается его силе и власти. Чонгук напорист, но нежен, и в коротком поцелуе успевает передать все свои глубокие чувства. Их губы разъединяются и соединяются вновь, чтобы дать возможность насытить кислородом лёгкие. Он прикусывает нижнюю губу, языком вскользь проводит по деснам и отстраняется, затуманенным взглядом осматривая ее лицо. — Я люблю тебя. Больше всего на свете люблю, Юн На. И всегда буду спасать тебя. Наша первая встреча была на льду, когда ты нуждалась в помощи. И я пришел к тебе. Потому что всегда буду приходить, как бы далеко ни был. Ты веришь? — она поджала губы и кивнула, осторожно обнимая парня за шею, чтобы не потревожить раны. — Все, тише, тише, со мной все в порядке. Послезавтра я вернусь домой.

— Как это? Так скоро?

— Не хочу лежать здесь, хочу быть с тобой все время. В конце концов, оборотни быстро регенерируются. — Чонгук ласково поцеловал ее в щеку, поглаживая рукой по спине. — Мой отец за тобой присмотрит завтра, но опасности больше нет. Те, кто был не в себе, сейчас под присмотром, остальных удалось привести в чувства. Не беспокойся обо мне.

— Как мне это сделать? Ты…ты видел себя со стороны? — он усмехнулся в ответ.

— Очень даже. Боевые шрамы украшают мужчину.

— И калечат. — она хмурится. — Это не смешно.

— Никто не смеется. Я так радуюсь, когда ты переживаешь за меня.

— Чонгук. — предупреждает девушка. — Если бы ты знал, какую вину я чувствую.

— Даже слышать не желаю. Твоей вины здесь нет и повторять я больше этого не буду. Ты — моя жена, я буду защищать свое. Тебе грозила опасность. — альфа раздраженно вздохнул. — В стае никогда не было такого. Я так зол! — его глаза сверкнули. — Чтобы на омегу напали среди белого дня на территории клана, даже не в лесу…уму непостижимо. Будто я уехал в город и все здесь привычное сломалось, как карточный домик.

— Раньше ты тоже уезжал на учебу.

— Тогда я был там не больше недели. Администрация университета входила в мое положение. Они знали, что я из резервации и не буду задерживаться.

— Давай останемся в стае? — вдруг предложила она. Парень замолчал, переводя на нее непонимающий взгляд.

— Юн На, но как?

— Переведусь на заочное…тем более, после брака бывают дети и…возможно потом мне придется взять академический отпуск. Рано или поздно… — ее щеки покрылись румянцем. Чонгук замер, анализируя сказанное. — Не хочу жертвовать чем-либо. Мой дом здесь, с тобой.

— Дети? — он издал неверующий, счастливый смешок. — Боже мой, эти раны стоили того, чтобы я это услышал! Юн На, у нас будет очень много детей. Ты обязательно подаришь мне самых прекрасных волчат, клянусь. Чудесных, маленьких…похожих на тебя. — альфа взял ее за руку, поднося к своему сердцу, прижимая хрупкую женскую ладонь к груди. — Я люблю тебя настолько сильно, что хочется завыть от этих чувств. Меня разрывает от них. Невозможно молчать и держать все в себе, но мне не выразить все это словами. Однако…ты ощущаешь? Слышишь, как бьется? Оно бьется для тебя, Юн На. Это сердце твое. Полностью. Я вверяю его тебе навсегда. — Чонгук приближается к ней, не разрывая зрительного контакта. — Если понадобится, достану звезду с неба и принесу тебе в зубах, сдвину горы, переверну Землю, подарю Луну, найду самый редкий перл, пускай он прямо сейчас в моих руках. Все, что захочешь. Для тебя. Только будь рядом.

— Самое главное — люби меня. Этого достаточно. — тихо ответила омега.

— Всю свою жизнь.

— А я буду любить тебя. Всегда. — она прижимается к нему, чувствуя привычный жар мужского тела и прикрывает глаза, успокаиваясь в надёжных объятиях. Теперь все было так, как действительно должно. На своих местах. Она блаженно улыбнулась.

***