[668] Змея-хранительница царства Ли (2/2)

— Белая змея может принимать любые обличья.

— То есть вдовствующая императрица изначально была духом змеи? — опомнился Левый министр, который до этого времени зачарованно глядел на неподвижную чёрную тушу и за шиворот держал Правого министра, который так и норовил удрать и спрятаться.

— Да, — сказал Ли Цзэ и прочёл им такую лекцию о змеиных духах, что даже Су Илань рот раскрыл в немом изумлении.

— А что, — едва слышно сказал Су Илань, — врать богам не возбраняется?

Ли Цзэ покраснел, кашлянул и незаметно толкнул Су Иланя локтем в бок: для кого, мол, стараюсь?

— Поэтому, — заключил он, — ничто не мешает мне забрать Белую змею с собой, ибо это я оставил её в мире смертных охранять моё царство.

Су Илань считал, что в рассказе Ли Цзэ есть нестыковки: разве простой смертный мог управлять змеиными духами до вознесения? Но людишки поверили. Министры даже одобрительно закивали: как же, хроники династии значительно прибавят в весе с такими-то подробностями!

— Ещё чего! — вдруг взвился Мин Лу. — Белая змея или нет, матушка — это матушка! Она не вещь, чтобы её оставлять или забирать!

— А… да… — растерянно согласился Ли Цзэ, — но решать ей самой, верно?

Су Илань задумчиво разглядывал ногти на левой руке, трогая каждый поочерёдно большим пальцем. Заметив, что ответа ждут от него, он вздохнул, спрятал руки в рукавах и сказал таким тоном, что никто не усомнился бы в правдивости его слов:

— Я часть бога войны, я создан богом войны, я последую за богом войны.

Тут уже пришла очередь вытаращить глаза Ли Цзэ: настолько убедительно врёт, что впору самому усомниться. Но нестыковка всё-таки нашлась, правда, люди её не заметили. А Ли Цзэ едва слышно сказал:

— Тебя послушать, так я сам на себе женюсь.

Су Илань на секунду раскрыл глаза шире обычного, а потом так расхохотался, что его напополам перегнуло. Ли Цзэ укоризненно покачал головой, заметил потрясённые лица людей и натянуто кашлянул, отчаянно пытаясь придумать, чем мог быть вызван этот дикий хохот. Но оправдываться не пришлось.

В небе полыхнуло следом падучей звезды, воздух загудел, расслаиваясь, и одним небожителем в мире смертных стало больше.