[547] Три дня затворничества (1/2)

Мэйжун, как заметил Янь Гун, была несколько бледновата в тот день, а вышивка ни на сколько не продвинулась.

— У тебя закончились нитки? — поинтересовался евнух. — Все одеяния распустила?

Мэйжун едва на него взглянула. Она вертела в длинных пальцах виноградину. Янь Гун подметил, что она так ничего и не съела.

— Ты что, больна? — спросил он, хмурясь. — Позвать тебе лекарей?

Мэйжун положила виноградину обратно на блюдо и сказала:

— С завтрашнего дня я на три дня затворюсь в покоях. Ко мне никто не должен входить. Еды достаточно. Ты понял, евнух?

— Затворничество на три дня? — переспросил Янь Гун с подозрением. — Зачем тебе это?

— Тебя не касается, — отрезала Мэйжун. — Не волнуйся, я не сбегу. Но если ты нарушишь запрет и войдёшь, то пожалеешь. Твой ответ, евнух?

Янь Гун, морща лоб, сказал:

— Хорошо. Три дня к тебе никто не будет входить.

Он вышел из покоев, озадаченный, и стал выспрашивать у придворных дам. Те ничего не знали об этом, но старшая придворная дама сказала:

— Она ведь женщина, Гунгун, а у женщин бывают дни, когда им нездоровится, поэтому она не хочет, чтобы кто-то видел её такой. Оставь её в покое.

Янь Гун так ничего и не понял, потому что о женщинах знал мало, но Ли Цзэ об этом не преминул рассказать.

— Мэйжун больна? — нахмурился Ли Цзэ.

— Она была очень бледна, — покивал Янь Гун, — и придворная дама сказала о том же. Как думаешь, Цзэ-Цзэ, стоит нарушить запрет и позвать к ней лекаря? Конечно, она мне пригрозила, что я пожалею, если сделаю это… Но ведь запрет ещё только на завтра, а сегодня — ещё сегодня.

— Я сам к ней зайду, — сказал Ли Цзэ. — Если она на самом деле больна, болезнь нельзя запускать.

Янь Гун на мгновение вскинул брови. Хоть Ли Цзэ всегда и говорил, что ни слышать, ни видеть Мэйжун не желает, и лишь недавно смягчился, но сейчас говорил он с искренней тревогой. «Тогда даже хорошо, что она разболелась», — подумал Янь Гун.

Ли Цзэ вошёл в покои Хуанфэй. Мэйжун полулежала на кровати, но тотчас же села, увидев его. Она, пожалуй, действительно была бледна. Ли Цзэ, сведя брови у переносицы, сказал:

— Гунгун сказал, что тебе нездоровится. Почему ты отказываешься от лекаря?

Мэйжун сощурилась:

— С чего он взял, что я больна?

— У тебя нездоровый вид, — сказал Ли Цзэ, — ты бледна.

— Бледна? Потому что сижу взаперти, — фыркнула Мэйжун.

Угол глаза Ли Цзэ слегка дёрнулся, но он возразил рассудительно:

— Сидеть взаперти тебя никто не заставляет. Ты можешь гулять по саду, если пожелаешь. Разве тебе кто-то запрещает покидать покои Хуанфэй?

— Что тебе нужно? Зачем ты пришёл? — ещё больше сощурилась Мэйжун.