[486] Свадебные дары (2/2)

— Это я им не нравлюсь, — пробормотал Ли Цзэ.

Юн Гуань и Шэнь-цзы выбрали для подарка изящную вазу с цветами, и Ху Фэйцинь нисколько не сомневался, что они никогда не завянут: такие росли в Великом Ничто, он помнил.

Лао Лун и Ху Сюань подарили кувшин небесной росы. Ху Фэйцинь потрогал пальцем обтягивающую кувшин тонкую сетку, напоминавшую кружево. Вероятнее всего, сплёл её Ху Сюань. Ху Фэйцинь уже видел такие: ими были обтянуты почти все горшочки и сосуды в лисьезнахарских покоях поместья Ху. Для плетения использовались не шёлковые нити, а лисье руно — особым образом обработанная куделька из лисьего подшёрстка, превращённая различными манипуляциями в тончайшую нить. Очень немногие лисы такое умели.

Ху Цзин и дядюшки Ху, словно сговорившись, надарили лисьего вина и связки сушёных мышей. Кто о чём, а старые лисы о заначке! Подумав, Ху Фэйцинь решил, что лисье вино оставит для Ху Вэя, а сушёных мышей отдаст Недопёску.

— Хуанди, — спросил Первый Советник с любопытством, — вы уже обменялись подарками с Владыкой Демонов?

— Хм… — неопределённо отозвался Ху Фэйцинь.

Ху Вэй вернул ему зеркальце, которое Ху Фэйцинь потерял в мире смертных. Можно ли это считать подарком? Сам Ху Фэйцинь вообще не удосужился, но краем мысли подумал, что стоило бы подарить Ху Вэю гребень — по случаю грядущей линьки.

— У лис, должно быть, такого обычая нет, — сказал Ли Цзэ Первому Советнику. — Не ставь Тяньжэня в неловкое положение.

Ху Фэйцинь между тем разглядывал отрез ткани, перевязанный старой ржавой цепью, которая буквально на глазах рассыпалась, но ткань была хороша. Первый Советник прищёлкнул языком в знак одобрения: в тканях он разбирался и мог сказать, что выткали её искусные мастера. Сощурив один глаз и глядя то на ткань, то на Ху Фэйциня, Первый Советник испросил разрешения пустить этот отрез ткани на новое парадное одеяние для Небесного Императора.

— Да починили же рукав оторванный… — смущённо пробормотал Ху Фэйцинь, но разрешение дал.

— А ваш подарок, генерал Ли? — спросил Ху Фэйцинь. Он полагал, что Ли Цзэ, как бог войны, непременно подарит что-то из оружия или амуниции, и был немало удивлён, когда Ли Цзэ презентовал ему картину, изображавшую какой-то пейзаж, и с некоторым стеснением в голосе сказал, что нарисовал её сам.

— Где это? — спросил Ху Фэйцинь, разглядывая картину. На небесный пейзаж это было нисколько не похоже.

Ли Цзэ тронул кончик носа и ответил:

— Мои родные края в мире смертных. Я изредка рисую их, чтобы они не изгладились из памяти.

— Вы никогда не возвращались туда? Разве после вознесения богам не позволяется спускать в мир смертных?

— Моего царства больше не существует, — ответил Ли Цзэ. — Оно существовало многие и многие тысячи лет назад.

— В мире смертных время идёт быстро, — сказал Первый Советник. — Со времени вознесения Ли Цзэ сменились бесчисленные царства.

— А… — смутился Ху Фэйцинь. В голосе Ли Цзэ не было горечи, но некая доля сожаления в нём всё-таки прозвучала.

А Ху Фэйцинь подумал, что ничего не знает о Ли Цзэ, только то, что слышал о нём в мире смертных, — истории о силаче Ли Цзэ, с одного удара ломавшем камни кулаком и пинком сдвигающем горы.