[397] Лисья воля, Небесная воля (1/2)

Ху Фэйцинь долго не мог опомниться от потрясения. Он впервые услышал о «тёмной стороне» лисьезнахарства, и с трудом верилось, чтобы лисы… лисы, которые друг за друга готовы любому глотку перегрызть… Демоны остаются демонами, какими бы пушистыми ни были их шубки. Ху Фэйцинь поморщился и отогнал эту мысль, как досаждающего комара. Сейчас не время разочаровываться в лисах.

— Значит, — спросил он, глядя на Лао Луна, — драконьи техники не сработали?

— Ни одна из них, — покачал головой Лао Лун.

Ху Фэйцинь задумчиво поскрёб подбородок. Ху Сюань применил запретную лисью технику и лишился воспоминаний. Но какой бы запретной она не была, прежде всего, она — лисья.

— Вероятно, Лисий Бог, — медленно проговорил Ху Фэйцинь, — способен разрушить заклятье.

— Именно поэтому я и прошу у тебя помощи, Хушэнь, — сказал Лао Лун.

Ху Фэйцинь прошёлся по покоям, размышляя о своих возможностях как Лисьего Бога. Вообще-то о самом себе он знал несказанно мало, потому что к обожествлению инструкция не прилагалась, а в Небесном Дворце он не нашёл ни единого трактата, где бы упоминались лисьи боги или их техники. Он знал — опытным путём, — что может совершать «чудеса», жертвуя при этом хвостами (хотя, если верить тому, что он краем уха слышал, Жертвование Хвоста является как раз демонической техникой, а не божьей), и что все лисы, за исключением Ху Вэя, его слушаются, потому что он Лисий Бог, а значит, находится на самой вершине лисьей иерархии. Вот, пожалуй, и всё, что Ху Фэйцинь знал о лисьих богах, и совершенно точно не стоило начинать с жертвования хвоста, хоть у него и было их снова девять.

— Вероятно, — опять сказал Ху Фэйцинь, — если я использую Лисью Волю… Я попробую использовать Лисью Волю. Посмотрим, что получится.

Лао Лун энергично закивал, глаза его горели надеждой. Ху Фэйцинь был полон сомнений. Лисью Волю до этого он применял непроизвольно, не задумываясь, в какой момент обычный приказ или просьба превращается в Волеизъявление Бога. Ху Вэй объяснял обиняками, Ху Фэйциню всегда приходилось доходить до всего самому. Он сначала решил, что дело в интонации, потом — что нужно применять к голосу духовные силы. С лисами мира смертных у него получилось, но, как он ни старался проделать то же самое с Ху Вэем, все его попытки закончились неудачей. «Потому что я тебя богом не считаю», — сказал тогда Ху Вэй. Является ли признание Ху Фэйциня Лисьим Богом непременным условием для Лисьей Воли? И считает ли его богом Ху Сюань? Слишком много было подводных камней, но ему ничего другого не оставалось, как попробовать.

Ху Фэйцинь сел на край кровати, сжал запястье Ху Сюаня и сказал как можно чётче:

— Ху Сюань, Лисьей Волей я приказываю тебе вспомнить то, что ты забыл.

Ничего не произошло. Глаза Ху Сюаня так и остались ядовито-синими. Ху Фэйцинь нахмурился и попробовал снова, частично превратившись в лиса — выпустил уши и хвост.

— Так ты тоже лис! — воскликнул Ху Сюань.

Ху Фэйцинь закусил губу, поглядел на Лао Луна и отрицательно покачал головой. Плечи того опустились, лицо вытянулось. Ху Фэйцинь нахмурился и ожесточённо взъерошил себе волосы на виске:

— Лисьезнахарские техники сильнее Лисьей Воли?

Эта неудача его несколько покоробила. Он подумал было, что лисьи знахари должны уметь снимать собственные заклятья, но тут же прервал ход своих мыслей. Вряд ли существовала техника, нивелирующая эффект «Круга Золотой Рыбки». Само её существование не вписывалось в Лисье Дао, если верить тому, что рассказал Лао Лун.

— Хорошо, — сказал Ху Фэйцинь, — пойдём другим путём. Ты называл Сюань-сюна Небесным Лисом. Если он пил твою кровь, то может считаться частью Небес, так?