[218] «Подшёрсток» обряда Олисичествления (1/2)

Солнечный луч пригрелся у него прямо на лице и разбудил его. Ху Фэйцинь чихнул, вжал ладони в лоб и приоткрыл глаза. Павильон был залит солнечным светом, судя по интенсивности яркости — дело клонилось к полудню. Ему не хотелось признавать, но он хорошо выспался, несмотря на определённый дискомфорт в одной части тела. Мысли о вчерашнем происшествии вернулись и наполнили голову клубком копошившихся крыс. Он по милости Ху Вэя нарушил Лисье Табу!

Ху Фэйцинь хорошенько двинул локтем в сторону, очень надеясь, что если Ху Вэй ещё спит, то непременно свалится с кровати от этого толчка. Но Ху Вэя там не было. Ху Фэйцинь перекатился на бок и поглядел на постель. Она не была смята, значит, вчера он вообще не ложился, и в павильоне его не было. Улиснуть вздумал от праведного гнева проспавшегося Ху Фэйциня?

В миске возле кровати он заметил кусочки подтаявшего льда. Он перекатился ещё ближе к краю кровати и бросил в рот несколько кусочков, чтобы утолить жажду. Краем глаза он заметил, как из-под кровати вытянулась чёрная лапа, пошарила по полу в поисках миски, которую Ху Фэйцинь невольно передвинул, и спряталась обратно.

— Сяоху? — сказал Ху Фэйцинь, свешиваясь с кровати и заглядывая вниз.

В темноте под кроватью мерцали лисьи глаза. Недопёсок смущённо хихикнул и облизнул усы. Судя по тому, что морда у него была мокрая, он всё утро до пробуждения Ху Фэйциня лакомился льдом. Ху Фэйцинь придвинул ему миску, Недопёсок просиял и сунул обе лапы в лёд, чтобы набить себе пасть даровым деликатесом. Он не знал, когда вернётся Ху Вэй, но надеялся, что к этому времени успеет наесться льда вдоволь.

— А они всё ругаются, — сообщил Недопёсок, хрустя кусочками льда с непередаваемым удовольствием.

Ху Фэйцинь подумал, что он говорит о главах Великих Семей, но тут услышал за дверью павильона голоса Ху Вэя и его отца и понял, что Недопёсок имел в виду их. Расслышал он лишь обрывочные фразы, но предположил, что Ху Вэй получил выволочку за ночную вылазку в запретные Лисьи Источники.

— …ты сын!

— Ха! Его отец Небесный Император, у нас война с Небесами на носу. Как ты себе это представляешь?

— …обряды!

— …эти обряды!

— Я Лисий Бог, между прочим, — пробормотал Ху Фэйцинь. — Разве на меня вообще действуют Лисьи Табу?

Он закатал рукав нижнего одеяния и поглядел на руку. Синяки и ссадины выглядели лучше, чем накануне. Ху Фэйцинь решил, что источники всё-таки были целебными, а Ху Вэю просто шлея под хвост попала, вот и накинулся на него, когда они были лисами. Если бы Ху Цзин об этом узнал, что бы он с Ху Вэем сделал? У Ху Фэйциня было сильное искушение это проверить, но он его преодолел.

Ху Фэйцинь оделся и вышел из павильона. Ху Цзин бросил ругать сына и уставился на него. Ху Вэй не казался особенно расстроенным отцовской выволочкой, наоборот, он был преисполнен гордости. Ху Фэйцинь прочистил горло и сказал:

— Лао Ху, он отвёл меня в Лисьи Источники, чтобы залечить мои раны от Небесного Железа. Не ругайте его слишком сильно.

«Он уже своё получил», — мысленно добавил Ху Фэйцинь.

— Что?! — вытаращил глаза Ху Цзин и обрушился почему-то снова на Ху Вэя: — Ах ты, лисий сын! Так ты ещё и не сказал ему ничего?!

— О чём это вы? — не понял Ху Фэйцинь.

— А не пора уже на совет с главами Великих Кланов? — спросил Ху Вэй с надеждой.