[169] Ху Вэй бдит (2/2)

— Потому что это неподходящее место, — вильнул Ху Фэйцинь.

— Хм, — сказал Ху Вэй, прожигая его взглядом, — значит, если место будет подходящее…

Прежде чем Ху Фэйцинь успел запоздало возразить, что вовсе не это имел в виду, Ху Вэй живой рукой подхватил его и утащил из южного флигеля в юго-восточное крыло — в собственные покои. На Ху Фэйциня накатила такая слабость, что он едва мог сопротивляться. Он прикрыл глаза и прошептал едва слышно:

— Я так устал, Ху Вэй… я смертельно устал…

Он не думал, что Ху Вэй проявит чуткость, но тот тут же оставил его в покое, толком ничего и не сделав, набросил на него одеяло и велел:

— Спи.

Ху Фэйцинь заснул моментально, даже не успев додумать мысль до конца, и спал беспробудно четверо суток. Ху Вэй всё это время сидел подле него и бдел.

Когда Ху Фэйцинь проснулся, то обнаружил, что Ху Вэй сидит на полу, уткнувшись лицом в край кровати, и спит, а рядом с ним в точно такой же позе сидит и спит Недопёсок. Лисы нередко спали сидя, уткнув морды в стену или в другой подходящий предмет. Зачастую это случалось, когда засыпали на ходу, где придётся. На Лисьей горе лисы засыпали, ткнувшись мордами в стволы их собственных персиковых деревьев. «Набираются Лисьего Дао», — ехидно ответил тогда Лис-с-горы на вопрос Господина-с-горы, что происходит.

Недопёска Ху Фэйцинь будить не стал, но Ху Вэя потормошил за плечо. Тот открыл глаза, сонно на него поглядел. Ху Фэйцинь уложил его в кровать. Сейчас он подумал, что Ху Вэй, должно быть, вымотался не меньше его самого. Судя по пульсу, он не спал уже несколько дней или даже дольше, и его Лисье Пламя горело очень неровно. «Выспится и будет как после линьки», — гласило лисье присловье, и Ху Фэйцинь неоднократно убеждался, что сон — лучшее лекарство почти от всего на свете.

— Ты от меня не улиснёшь… — невнятно пробормотал Ху Вэй, прижимаясь щекой к подушке, ещё хранившей тепло самого Ху Фэйциня.

Ху Фэйцинь подумал, что лучше ему быть подальше отсюда, когда Ху Вэй выспится и проснётся.