[098] Вечный судия борется со скукой (1/2)
В Великом Ничто дела шли своим чередом. День был до отвращения бесцветен: мир вокруг играл всеми оттенками безразличного серого, безрадостного чёрного и траурного белого.
Юн Гуаню было скучно, а когда Юн Гуаню было скучно, то Великое Ничто превращалось из красочного и жизнерадостного, несмотря на его предназначение, мира в серое Нечто.
Юн Гуань был единственным цветным пятном в этом монохромном мире. Относительно цветным: его одеяния были белыми, а волосы чёрными, неважно как видоизменялось Великое Ничто.
Он, красивый мужчина, по виду едва достигший года становления, полулежал в кресле, поигрывая кистью. Его роскошная коса спустилась на пол и свилась там в кольцо, лента развязалась, но ещё держалась на самом кончике волос. Белые одеяния были завязаны очень небрежно, плечо обнажилось, но Юн Гуаня это нисколько не волновало. Его вообще ничто не волновало. Угольно-чёрные глаза, густо подведённые алым, зияли пустотой.
Перед креслом был стол, заваленный бумагами и свитками. Предполагалось, что Юн Гуань давным-давно должен был всё это разобрать и подписать, но он и пальцем о палец не ударил, чтобы приступить к работе.
— Как же мне скучно, — сказал он, закатывая глаза к серому небу (кресло и стол стояли прямо во дворе его дворца, под деревом).
Послышались шаги, к столу подошла юная особа секретарского вида и неопределённого пола. Юн Гуань знал Шу Э не одно тысячелетие, но так и не был до конца уверен, юноша это или девушка. Его, иной раз, подмывало сдёрнуть с Шу Э одежду и поглядеть, есть там на что глядеть или нет, а если есть, то где, снизу или сверху, но он каждый раз исполнялся благоразумия. С Шу Э лучше было не связываться: в подчинении у Шу Э были тени Трёх Миров.
— Владыка, — сказал Шу Э, подходя и долгим взглядом оглядывая заваленный бумагами и свитками стол.
Юн Гуань сделал вид, что не замечает этого взгляда. Он повертел кисть в пальцах и повторил со вздохом:
— Как же мне скучно, Шу Э!
— Я заметил, — сказал Шу Э, и его строгое личико стало ещё строже. — Владыка, примите вертикальное положение. Произошло кое-что из ряда вон выходящее, дело требует вашего безотлагательного вмешательства.
Юн Гуань скривился. Работать он не любил, а «безотлагательно вмешиваться» тем более. В Великом Ничто не было времени как такового, а значит, и необходимости спешить с чем бы то ни было: из Великого Ничто можно было попасть в какой угодно момент времени в любом из Трёх Миров, если приложить усилие. Прилагать усилия, к слову, Юн Гуань тоже не любил.
— Владыка, — сказал Шу Э, — кто-то пытается убить бессмертного!
— И что с того? — фыркнул Юн Гуань. — Одним бессмертным больше, одним меньше. Ты удивишься, но небожителей на Небесах пруд пруди!
— Но если его убьют, нарушится Равновесие Трёх Миров!
— Почему? — нахмурился Юн Гуань и сел прямо.
— На нём метка демона. Она запустит обратное проклятие и поразит мир смертных, если бессмертный умрёт…
— Погоди, погоди, — поднял ладонь Юн Гуань, — давай по порядку. Какое ещё проклятие?
— На бессмертном проклятие смертных. Если он умрёт от проклятия, метка демона активируется и…
— Чья метка?
— Метка клана Ху.
Юн Гуань поморщился: