Защищаю, но не защищаюсь (2/2)
-Мама, а этот дядя может быть моим папой?
Краска схлынула с лица Усяня окончательно. О святые Небеса! Что этот несносный мальчишка несёт?! Он его, Старейшину Илин, до седых волос точно доведёт!
Цзян Чэн поражённо смотрел на этого «А-Юаня» и думал о том, что этот малец явно в суицидники с детства записался. На лицо налегла тень, а брови нахмурились ещё больше. Губы задрожали, чуть приоткрывая вид на острые клыки.
-О Небожители! Юань, даже не смей его так называть! Он для тебя только Глава ордена Цзян! Запомни и не думай даже ещё раз проронить в его сторону слово «папа»! Я твой папа, а не он!
-Но… Но…
Глаза А-Юаня были теперь на мокром месте. Всё-таки хочется иметь полноценную семью, чем лишь одну маму, Цин-Цзе и Нин-гэгэ.
Усянь почувствовал укол совести, но лишь за то, что высказал это всё криком. А остальное — чистейшей воды правда!
-Вэй Усянь… Ты сказал, что тот может называть меня лишь как «Глава ордена Цзян»… Почему не «дядей».? Неужели я для тебя никто.?!
-А у меня разве есть право на это?
Удивлённо посмотрев в печально-злые глаза собеседника, спросил Магистр.
Он хотел бы снова называть Цзян Чэна тем ласковым «шиди» или «А-Чэн», засыпать в его объятиях холодной ночью и слушать в это же время ворчание о том: «У тебя, что, своей кровати нет?! Что ты ко мне пришёл?! От тебя ещё омегой воняет, фу!», и самое главное, что Цзян Чэн всё равно бы прижимал его к себе, гладя по дрожащей от холода спине.
К сожалению, между ними появилась эта пропасть ещё тогда, когда умерли Дядя Цзян и Мадам Юй. Наверное, вернуть их старые отношения будет очень сложно, да и то, скорее всего, они станут холоднее друг к другу.
-Право?... Какое чёрт возьми право?! Ты думаешь, что у тебя никогда не было права на нашу семью?! Тогда бы ты сдох ещё тогда, на помойке! Тебя бы загрызли бездомные псины, но тебя спас мой отец! Он искренне желал чтобы ты чувствовал себя частью нашей семьи, а ты вот так поступаешь со мной?! Может быть, те слухи о твоей ненависти к ордену Цзян и вовсе не слухи?!
-А! Цзян Чэн.! Ты… Ты и правда не желаешь мне смерти.? Не винишь меня в убийстве Яньли и Цзысюаня?
Усянь с непонятной надеждой смотрел в глаза напротив, пытаясь понять шутка это или же правда.
-Виню! А что ещё мне делать?! Но шицзе явно хотела спасти тебя, идиота! И смерти тебе желаю, потому что ты тупой, как бревно! Но даже так — ты не имеешь права умереть! Чёртов Усянь, ты всё ещё дорог мне, балбес!
-Цзян Чэн… Спасибо и прости…
Лёгкая улыбка тронула бледное лицо Старейшины Илин. Он впервые, за время последних событий, был так спокоен рядом с младшим братом. Но осталось ещё кое-что…
-Ну так… Я точно уверен, что не являюсь отцом этой малявки. Кто этот мужчина, что посмел попортить твою честь и заделать тебе этого мальчишку? Его же родил ты, да? Да и вообще, от мужчины ли? Может ты с женщиной-альфой ребёнка внутри себя заделал? Говори правду!
Холодок пробежал по спине омеги, а на лице выступил пот. Руки немного затряслись, а губы сжались в тонкую линию. Опустив голову, Вэй Ин думал о том, как бы рассказать об этом так, чтобы без подробностей. В итоге, ничего годного не придумав, сказал…
-Не стоит об этом. Он уже давно сдох. И не спрашивай о нём больше!
Феромоны омеги стали более тревожными. Видимо, владельцу этого запаха было не по по себе от мыслей об отце этого ребёнка.
-Так всё-же мужчина, да? Допустим… Но ты мне обязан будешь ответить чей это ещё сын.
-Только мой! Тот, кто зачал мне этого ребёнка — никогда не будет его отцом. Никогда…
Руки старшего затряслись, а в глазах образовались бусинки блестящих слёз. Но быстро взяв контроль над эмоциями, Вэй Ин отогнал от себя неприятные воспоминания о том дне, когда он, ослабленный операцией, ждал Цзян Чэна, но дождался лишь Вэнь Чао с его подстилкой-Линцзяо и псом Чжулю.
***
То ужасное чувство, когда его пускали по кругу… Это было так мерзко и унизительно, что Усяню становилось тошно от себя по сей день. Он в грязи этих шавок… И он никогда не смоет это клеймо позора. Благо, у этих чёртовых псин хватило ума не ставить ему метку, подумав, что тот и так уже сдохнет на Луанцзан и кусать этого грязного омегу не стоит. Все они хоть и пускали его по кругу, но не создавали узла. Лишь этот гребанный Вэнь Чао решил в него закончить, создавая узел, пока подстилки-Линцзяо не было.
Усянь сам хотел на тот момент умереть, растерзать своё тело, лишь бы больше не ощущать на себе эти отвратительные прикосновения…
После того, как он упал в пропасть с кишащей в ней тёмной энергией. Тогда он ни о чём не думал, кроме того, как бы отомстить паршивцу Вэню и его псам за надругательство над его телом и унижение.
После Аннигиляции Солнца Вэй Усянь жил некоторое время в Пристани Лотоса, пока не стал защищать невинных Вэней из ветви целителей.
Начало тошнить его ещё в Юньмэне, но он тщательно это скрывал, чтобы любимая Шицзе не волновалась, а итак загруженный работой Цзян Чэн не ворчал.
Но лишь на Луанцзан от зоркого глаза Вэнь Цин не скрылось состояние их защитника. Поэтому она задала много вопросов, угрожая иглами и в конце вынесла вердикт, а-ля: «Поздравляю, Вэй Усянь, ты беременный!» — После такого заявления, Усянь ещё долго не мог прийти в себя. Как сказала Вэнь Цин, то это пятый месяц. Теперь Вэй Ин понял, что за небольшая выпуклость была в районе его живота.
Учитывая, что он ещё не отошёл особо от изнасилования… Ему всё ещё было страшно смотреть на альф и могли появляться панические атаки, но благо Вэнь Цин рядом, Вэнь Цин успокоит, Вэнь Цин поддержит… Так, а что же сейчас будет?.. Да и вообще, как ребёнок выжил?! Хотя, учитывая, что он связан с тёмной энергией, скорее всего та и защитила это дитё.
Некоторое время Усянь ненавидел то, что росло внутри него. Это прямое напоминание ему о том, что с ним случилось. В первое время, он даже пытался выбить из себя это «существо» — как он сам выразился. К счастью Вэнь Цин и к сожалению Усяня, девушка успевала каждый раз приходить до того, как парень совершит роковое действие. Вначале она понимала такое отношение, но осознавала, что малыш ни в чём не виновен.
Как бы она не пыталась переубедить этого глупца, словами до него не доходила, а потому вслед пошло кое-что другое…
Раздаётся шлепок. Очень сильный и болезненный. Мужчина в чёрно-красных одеждах содрогается, отходя от разъярённой беты на два шага, как-то сконфуженно смотря на женщину.
-Вэй Усянь! Хватит уже так относиться к ребёнку! Он ни в чём не виноват и ты просто совершишь детоубийство!
Эти слова он прокрутил в голове раз пятьдесят, словно не мог понять их смысл. Но когда до него дошло, он в ужасе глянул на дрожащую руку, которая почти ударила своего хозяина в живот.
Около месяца и пары недель, Старейшина безразлично относился к растущему организму внутри него. Ему было без разницы — достаточно он ест или нет.
«Вэни важнее, чем это недоразумение.» — многое время эта мысль крутилась в его голове. Но он снова получил от Вэнь Цин. В этот раз не одну пощёчину, а целых три и плюс угрозу иглами. Как и думала дева Вэнь, иглы и три смачных пощёчины вставили мозги этому Усяню на место. Вскоре, тот всё-таки убедил себя в том, что малыш не виноват в том, что тот, кто его зачал — был откровенной мразью и ублюдком.
А затем, Вэй Ин полюбил дитя настоящими, родительскими чувствами.
***
Перед глазами пролетали все эти моменты… Вэй Ин помнил, что один раз чуть не лишился ребёнка из-за панической атаки. Благо, самая лучшая целительница была рядом, боясь выпускать омегу из вида.
-Эй! О чём ты там думаешь?
Тело дёрнулось от внезапного вскрика Цзян Чэна. Взглянув на него, Старейшина думал о том, рассказывать ему правду или нет… Взглянув на А-Юаня, что непрерывно смотрел на него обидчивым взглядом из-за того, что его «мама» лишила его возможности иметь отца.
Переведя взгляд на Ваньиня, Вэй Ин сглотнул вязкую слюну, от чего его кадык дёрнулся.
Расскажет. Он расскажет. Больше нет сил скрывать всё от него… От последнего, кроме Юаня, кто считает его семьёй.
-В общем…