Эпизод о красно-золотом шарфе и о светловолосом мальчике (1/2)

— Доброе утро, класс, — в кабинет Зельеварения из своей подсобки вышел профессор Слизнорт в своей широкой мантии, приветствуя студентов-шестикурсников, которые обучались в его классе после сдачи СОВ. — Сегодня у вас будет необычное задание. Вы будете работать над зельем, очень мощным по своим характеристикам и способностям, а оттого и сложным в изготовлении. Но прежде я разделю вас на пары, в которых вы будете работать на протяжении занятия.

В классе послышались тяжёлые и разочарованные вздохи, и Феликс осмотрелся по сторонам. Зельеварение у них было вместе со студентами Слизерина, и Ли не мог не расстраивать сей факт, ведь между Слизерином и Гриффиндором велась негласная война, кажется, с самих истоков существования этих двух факультетов. Причины, по которым такое явление имело место в Хогвартсе, Ёнбоку, как и десяткам других студентов, были неизвестны, однако, у них словно в генах заложено противостояние и тихая ненависть. И если гриффиндорцы предпочитали просто молча пройти мимо во избежание прямого столкновения, то вот слизеринцы не теряли возможности задеть представителей красно-золотых. Конечно, редко это доходило до драк, но словесные перепалки никто не отменял, и всё это заканчивалось снятыми баллами и наказаниями.

И вот им так повезло, что Зельеварение стояло в расписании вместе со Слизерином, что уже было бедовым, так ещё и чёртов Слизнорт решил устроить это парное задание, и Феликс прекрасно догадывался, что пары будут формировать не между представителями одного факультета.

Ликс осматривался, наблюдая за тем, как по ходу зачитывания Слизнортом пар для выполнения задания на лицах студентов отражалось недовольство. Тут мало кто вообще друг с другом общался, про дружбу можно было забыть. Просто, если говорить объективно, на Слизерине были более-менее адекватные, с которыми ещё можно было разговаривать без ссор. Например, Ким Донён вроде был неплохим. Относительно, конечно, он скорее заботился о своём благосостоянии и о том, чтобы не очернить имя своей чистокровной семьи, поэтому в споры и ссоры никогда не лез. Староста факультета, что поделаешь. Вот с ним Феликс хотел бы поработать в паре — минимальная вероятность завалить задание. Увы, Донён достался Джехёну, сокурснику Феликса, и вот Джехён был один из немногих довольных своим партнёром.

Джисону повезло в разы меньше — ему в партнёры достался довольно ленивый и далеко не самый умный слизеринец, ещё и такой, с которым у Хана были вечные тёрки в квиддиче. Они оба были охотниками в своих командах, и зелено-серебристые всегда играли агрессивно, в то время как Джисон после матча всегда лез разбираться с ними. Перспектива работать с этим парнем Хана ни капли не радовала, но тот лишь что-то пробурчал себе под нос и последовал к котлу, в котором они будут варить зелье.

— Ли Феликс и Хван Хёнджин.

Вселенная точно издевалась над Ликсом, потому что из всех восьми слизеринцев, которые изучали Зельеварение после сдачи СОВ ему попался именно он. Из всех восьми. Даже с партнёром Хана Феликс рад был бы в такой ситуации поработать, потому что лично он не имел ничего общего с этим человеком, потому что Ли квиддичем интересовался на уровне школьных соревнований и никогда не был игроком.

Но достался ему именно Хван Хёнджин.

Высокий блондин в идеальной белой рубашке, в зелено-серебристом галстуке, его мантия лежала вместе с сумкой на входе в кабинет, поэтому белоснежная рубашка открывала взор на подтянутое тело и крепкие руки. Свои отросшие волосы Хван заделал в хвостик на затылке, оставив несколько прядей обрамлять его прекрасное лицо без единого недостатка. Феликсу пришлось набрать в грудь побольше воздуха прежде, чем подойти к их котлу, за которым они должны работать.

— Ваша задача, — объявил Слизнорт, когда все студенты заняли свои места. — Сварить Амортенцию. Кто мне скажет, что такое Амортенция? Мистер Хан, может, вы?

— Это очень сильное любовное зелье, сэр, — ответил Джисон, поджав губы. Хан сам не знал, как с его посредственной успеваемостью он в конце прошлого года смог сдать все экзамены СОВ на баллы, которые необходимы были для продолжения изучения курса, особенно Зельеварения, с которым Джисон за пять лет так и не нашёл общий язык. Впрочем, как и большая часть гриффиндорцев, которых Подземелья словно ненавидели.

— Верно. Может, вы нам подскажете, какое оно имеет запах?

— Для каждого — свой запах. В основном это либо любимые ароматы человека, либо запах любимого человека. Он связан с тем, что ему дорого.

— Отлично, мистер Хан, пять баллов Гриффиндору, — Хан явно собою гордился, ведь во времена, когда предмет преподавался профессором Снейпом, ему и хорошего слова никто не сказал, наоборот, только баллы снимали за то, что он мешкал с ответом. — Амортенция действительно является очень мощным любовным зельем, однако сотворить любовь оно не способно. У вас есть час для приготовления зелья. Все необходимые ингредиенты вы можете найти в шкафчике, рецепт — на странице пятнадцать. Всем удачи.

В кабинете стало шумно, когда студенты начали возиться возле своих котлов. Многие сразу же бросились к шкафчикам с ингредиентами, другие же пока изучали рецепт. Феликс просто хотел сварить нужное ему зелье, получить свои баллы и уйти, желательно, не задев Хёнджина на разговор. Он не хотел с ним ничего обсуждать. Обида была достаточно сильной, чтобы Ликс просто отвернулся от старшего и начал делать вид, что он вчитывался в текст рецепта.

— Феликс, — позвал его своим бархатистым голосом Хёнджин. — Ты всё ещё дуешься на меня?

— Отстань, — попытался отмахнуться Ли, проводя пальцами по страничке. — Не мешай. Лучше иди и принеси нужные ингредиенты.

Тон у Феликса был такой, что парень явно не готов был сейчас что-то обсуждать. Это Хёнджин уже выучил за шесть лет их знакомства, поэтому, тяжело вздохнув, он подцепил свой учебник и побрёл к шкафчику с ингредиентами, забирая то, что им нужно было для приготовления зелья.

Хотя Хёнджин, с определенной точки зрения, очень выгодный напарник для подобной работы — при его не слишком высокой успеваемости именно Зельеварение давалось ему легко. Вот как-то так получилось, что Феликс, отличник до мозга костей, не справлялся с этим предметом, а Хёнджин, который всё делал спустя рукава, смог добиться высоких результатов в Зельеварении, сдал СОВ по этому предмету на «Превосходно» и был одним из немногих, кому достался такой балл. В этом предмете он и правда разбирался хорошо, поэтому как минимум завалить задание вместе с ним шансов мало, Хёнджину и самому на ЖАБА нужны были хорошие баллы.

Феликс, обречённо вздохнув, занялся своим зельем.

Хёнджин понял, что разговаривать с ним сейчас не стоило, поэтому выполнял лишь своё задание, контролируя, чтобы они всё делали по инструкциям. Они не отвлекались в течение всего часа, в их интересах было выполнить задание, получить оценки и поскорее отсюда уйти (последний пункт особенно привлекал Феликса, который не желал задерживаться в Подземельях дольше положенного), поэтому максимум, о чём они могли переброситься словами — это кому какие действия выполнять, чтобы не сбиться с инструкции. Они даже на других студентов не отвлекались, хотя тут и там слышны были какие-то звуки, не предвещающие ничего хорошего.

Хотя присутствие Хёнджина столь близко волновало Феликса. Это можно было видеть в его действиях, более хаотичных, нежели обычно. Он старался держать себя в руках, но Хёнджин словно нарочно то заденет его, то прикоснётся к его пальцам, когда они вдвоём добавляли ингредиенты в котёл, то Феликс сам ловил себя на том, как переводил взгляд на слизеринца и зависал, рассматривая его идеальный профиль в тот момент, когда Хван нарезал лепестки роз или отсчитывал капли сока цветка солнца.

Ну вот как себя контролировать возле него?

Может, Хёнджин и хотел что-то сказать гриффиндорцу, но молчал, занимаясь своим заданием. Понимал, что сейчас разговора не будет, и лучше уж они всё сделают в тишине, а потом смогут нормально побеседовать. Хвану давно стоило вытащить Феликса на разговор, но в гриффиндорца словно бес вселился, и тот пресекал любые шансы заговорить с ним, отмахиваясь разными делами.

Прошёл уже практически месяц от начала обучения, а Феликс всё равно смотрел на него волком.

Когда отведённый на выполнение задания час истёк, профессор стал подходить к парам и оценивать их работу. Кому-то он ставил хорошие оценки, кто-то получал выговор за неправильное приготовление. Феликс был уверен в их работе — они всё сделали по рецепту, из котла тянулся пар, который закручивался в спираль, а сама жидкость была привлекательного розового цвета с перламутровым отблеском, всё ровно, как и описано в учебнике.

— Ага, мистер Хван, мистер Ли, — профессор Слизнорт заглянул в котёл студентов, осматривая их зелье. — Может, поведаете, чем для вас пахнет Амортенция?

— Я чувствую запах свежих красок, сэр, — начал говорить Хёнджин, вдыхая аромат зелья. — Запах полевых цветов и… шоколада.

— Потрясающе, мистер Хван, — теперь учитель повернулся к Феликсу, который сейчас только по воле Божьей не залился краской после сказанных Хёнджином слов. — Мистер Ли, ваша очередь.

— Эм… — Феликс осторожно наклонился к котлу, сделав неглубокий вдох. — Это кофе, сэр. Пирог с патокой и… — уши парня стремительно краснели, и он благодарил слабое и тусклое освещение в Подземельях, что этого никто не видел. — Мятный кондиционер для белья.

— Великолепно, — на лице профессора сверкнула улыбка. — Пирог, кофе и шоколад. Ваши запахи очень сочетаются, как интересно. Вы отлично справились с заданием, каждый получает по двадцать баллов, так держать.

Феликс ощутил, как на душе стало легче — он пережил самый тяжёлый урок этого дня, а значит, о Зельеварении может забыть до пятницы, что не могло не радовать. Получив домашнее задание, Ли бросился собирать учебники и материалы обратно в сумку, чтобы поскорее сбежать отсюда, но уже в коридоре кто-то схватил его за запястье, заставив вскрикнуть от неожиданности. Долго гадать не пришлось, кто мог так смело вторгнуться в его личное пространство — Хёнджин, видимо, сегодня был твёрдо намерен расставить все точки.

— Я спешу на Трансфигурацию, — гордо заявил Феликс и попытался вырваться из захвата, но у Хёнджина хватка была сильной, и тот не торопился отпускать парня. — Выпусти меня!

— Прошу, давай сначала поговорим, — основной поток студентов уже покинул Подземелья, не обращая внимания на Феликса и Хёнджина, которые отошли ближе к стене, туда, куда не падал свет от висевших на стенах факелов. Тьма скрывала их от чужих глаз, и Ли почувствовал себя загнанным в ловушку — Хёнджин не собирался сдаваться. — Пожалуйста, Феликс. Я скучал.

— Ты скучал? — вскрикнул Феликс насмешливо, но затем понизил тон. — Что-то я не заметил. За лето ни одного письма, Хёнджин! Хотя ты клялся и божился писать мне каждую неделю, я тебе десяток писем отправил, ждал от тебя хотя бы одну сову, а ты даже малюсенькую записку мне не прислал. Ты знаешь, как я волновался, чёрт побери? Я весь извёлся, а всё из-за тебя. Ты ни на одно моё письмо не ответил, ни на одно, сова всё время прилетала без конверта от тебя. Я каждое утро брал у отца Пророк, чтобы пролистнуть его и убедиться, что с тобой ничего не случилось. Я всякого понапридумывал, потому что ты, задница такая, ни единого письма за всё лето не отправил!

— Прости меня, — Хёнджин видел, что у Феликса начиналась истерика, поэтому поспешил уложить ему на плечи свои ладони и немного их сжать, чтобы успокоить парня. — Я не мог написать. Эта чёртова свадьба, куча родственников, вечные поездки туда-сюда… Я не хотел тебе писать короткие записки, хотел ответить на твои письма такими же длинными и содержательными, но сам понимаешь, отец… Он всё ещё не может принять мой выбор. И однажды я сел писать тебе письмо, уже когда свадьба прошла, я хотел тебе написать, но пришёл отец и увидел, что я пишу тебе и… Он был зол и запретил мне. Он очень ругался. Говорил, что это всё неправильно. Он даже сову, которая приносила твои письма, пытался перехватить, но мама подговорила эльфа, и тот втайне забирал все твои письма и приносил мне. Я не думал, что ты так волновался. Прости меня.

— Хотя бы записка, Хёнджин, — устало выдохнул Ли, позволив слизеринцу обнять себя и прижать к себе. — Хотя бы маленькая записка, что ты в порядке. Я всё лето переживал, думал, что с тобой что-то произошло. А когда увидел тебя в Хогвартсе, был бесконечно на тебя зол за то, что ты молчал всё лето.

— Прости меня, — снова повторил Хван, положив ладонь на затылок Феликса, чтобы тот прижался к нему и уткнулся носом куда-то между плечом и шеей. — Я правда не хотел, чтобы ты волновался. Я виноват, знаю.

— Ты пахнешь кофе… — прикрыл глаза Ёнбок, вдыхая чужой аромат. — Кофе и мятным кондиционером для белья.

— А от тебя тянется запах шоколада, — губы Хёнджина коснулись лба Ликса.

— Кстати, полевые цветы? — Феликс поднял голову и посмотрел в глаза слизеринцу.

— Ты у меня с ромашкой ассоциируешься. Такой же солнечный и светлый.

Они бы так вечность стояли, прижимаясь друг к другу. Ещё бы — Феликс жутко скучал по Хёнджину, ведь на целое лето они были разлучены, целое лето он провёл без его прикосновений и без его присутствия рядом, это было почти невыносимо после того, как на пятом курсе они впервые за столько времени обучения наконец-то наплевали на весь мир вокруг и разделили свой первый поцелуй.

Хотя путь до этого поцелуя был тернистым.

— Мне пора на Трансфигурацию, — Феликс с трудом вырвался из захвата своего возлюбленного и, поправив лямку сумки на плече, подарил ему виноватую улыбку. — Серьёзно, если я опоздаю, профессор МакГонагалл будет недовольна мною.

— Она тебя обожает, — хмыкнул Хёнджин, проверяя, нормально ли сидела на нём мантия. — Даже если ты опоздаешь, тебе, как лучшему студенту, она простит, я почти уверен.

— И всё же, — Ликс клюнул парня в щеку. — Я побежал. Встретимся после занятий на нашем месте?

— Да.

И они разбежались, как только вышли из Подземелья.

✨✨✨</p>

— Амортенцию со слизеринцами варить, ничего умнее Слизнорт придумать не мог? — ворчал Джисон, выкладывая на стол свой учебник. Феликс, разумеется, не опоздал, пришёл даже раньше положенного и застал картинку, как Хан разговаривал с двумя студентами из Рейвенкло, которые были в их группе по Трансфигурации. Группа у них тоже была смешанной — Гриффиндор вместе с Рейвенкло. После Зельеварения со Слизерином это — просто отдых, моральное удовлетворение, потому что между студентами этого факультета почти никогда не возникало ссор. — Ещё пришлось перед этим придурком Грегом рассказывать, чем для меня пахнет Амортенция.

— Не думаю, что ему есть какое-то дело до твоих любовных предпочтений, Джисон, — хмыкнул Феликс, откладывая сумку в сторону. Кабинет понемногу заполнялся студентами. — К тому же, такой слизеринец, как Грег, навряд ли сможет идентифицировать твоё описание и как-то сопоставить его с запахом Минхо, потому что чем пахнет Минхо на Слизерине вряд ли знают.

— Откуда ты…?

— О да, это же не с ним ты на выходных в Хогсмид ходил, да? — хихикнул Ликс. — И не про него я постоянно слышу «от него пахнет пудингом и тыквенным печеньем». И вовсе не на него ты прямо сейчас косишь взгляд.

Джисон нахмурил брови, но ничего не ответил. Тут и говорить нечего — всё и так понятно, за спиной у Феликса на соседнем ряду сидел всегда идеальный до кончиков ногтей, чопорный староста Рейвенкло Ли Минхо, парень с кошачьим прищуром, который волновал душу Хана едва ли не с первого курса. Это только Джисону кажется, что об их отношениях с Минхо не знает никто — хотя сердечки в его глазах сложно не заметить, когда смотрел он в сторону старосты Рейвенкло.

— Ты меня вообще слушаешь, эй? — Феликс щёлкнул пальцами перед глазами Джисона, заставляя того вернуться в реальность. — Я понимаю, у тебя обострение, но я тут, вообще-то, вопрос тебе задал.

— Какой? — Джисон потряс головой, пытаясь снова сосредоточить внимание на лучшем друге.

— Я спросил, пойдём ли мы в субботу в Хогсмид? На прошлой неделе ты пошёл со своим ненаглядным, оставив меня в одиночестве в Башне Гриффиндора над кучей домашки, а потом беспардонно попросил дать тебе списать Чары. Мне, конечно, не жалко, но это нечестно.

— Не выйдет, — вздохнул Хан. — Начинается сезон квиддича, и в субботу тренировка. Чанбин набрал новых игроков, у нас новый охотник и ловец, будем тренироваться перед игрой. Можешь прийти и посмотреть, кстати.

Феликс тяжело вздохнул. Джисона только зацепи темой о квиддиче — не замолчит больше. С тех пор, как в том году капитаном команды стал Со Чанбин, на тот момент шестикурсник, он набрал новую команду, и Джисон наконец-то получил свой долгожданный билет, став охотником. Квиддич у него получался очень даже неплохо, он отлично забивал голы и приносил большой успех команде, благодаря чему в прошлом году Гриффиндор взял кубок. Об этом моменте своего триумфа он мечтал с первого курса, когда на занятиях у мадам Хутч он впервые сел на метлу. Вплоть до пятого курса возможности попасть в сборную Гриффиндора у него не было, хотя он так мечтал, о чём неоднократно говорил в присутствии тогдашнего капитана, однако его упорно не слышали. И только с приходом Со Чанбина в качестве нового капитана и после того, как сразу четыре игрока выбыли из-за выпуска из Хогвартса, Джисону предложили поучаствовать в отборочных.

В прошлом году Гриффиндор не без помощи Хана взял кубок. В этом году Джисон явно настроен только на победу.

Неудивительно, что он собирался посвятить свой выходной тренировкам, особенно с учетом того, что первая игра со Слизерином у них в начале ноября, и времени на полную подготовку был всего месяц.

— Я подумаю, — вздохнул Феликс. Возможно, он воспользуется отсутствием Джисона и сможет провести время с Хёнджином, так как целый сентябрь он упорно игнорировал парня, поэтому потерянное время хотелось бы наверстать. — Может, позанимаюсь Гербологией.

— Как знаешь, — равнодушно бросил Хан в тот момент, когда в кабинет вошла профессор МакГонагалл и объявила о начале урока.

✨✨✨</p>

Октябрь в Хогвартсе выдался тёплым, но погода была крайне обманчивой — идеальное время для простуды и болезни, поэтому многие студенты, несмотря на тёплое солнце, всё равно уже доставали утеплённые мантии и шарфы, когда ходили на прогулки на улицу. Феликс любил свой шарф — ему в принципе нравились цвета факультета, красный и золотой очень шли его внешности, его светлым платиновым волосам и россыпи веснушек на бледном лице. Ли считал шарф и галстук очень важными атрибутами его образа, ведь он безумно гордился тем, что учился на Гриффиндоре. Его факультет — это его семья, даже несмотря на то, что все его родные и близкие когда-то учились (или учатся сейчас, как его младшая сестра) на Рейвенкло, а сам Ликс — первый представитель Гриффиндора. В своё время такой выбор Распределяющей Шляпы поразил всех членов семьи Ли, потому что родители ожидали увидеть сына в галстуке в синих и бронзовых тонах, а вместо этого он щеголял по Хогвартсу в красном галстуке.

Феликс поправил шарф, оплетающий шею, пока шагал в направлении к Чёрному озеру, любимому месту отдыха студентов. Там, под одним из деревьев, его ждал Хёнджин — у него занятия заканчивались раньше, поэтому, после последнего урока Хван сразу последовал сюда. Скорее всего, он листал какую-то книгу, чтобы скоротать время до прихода Ликса — это было отличным местом, где можно было спрятаться от вездесущих учителей и других студентов. Хёнджин и Феликс нашли своё пристанище тут, под буком, с которым их связывает история длинною в два года, и с тех дней они прятались тут.

Ликс завидел фигуру Хёнджина под буком почти сразу — тот всё ещё был в школьной форме, но свою мантию он снял, чтобы расстелить её на земле и сесть сверху. Сам он был в тёплом свитере и в зелёном шарфе. В руках держал какой-то учебник и что-то в нём увлечённо читал, настолько увлечённо, что и не заметил приближение гриффиндорца. Только когда Ликс оказался совсем близко, Хёнджин отложил свою книгу и улыбнулся парню, освобождая ему место возле себя.

— Ты без мантии сидишь, хочешь, чтобы мадам Помфри тебя снова отпаивала теми горькими настойками и ворчала, какой ты безответственный? — Феликс выгрузил сумку на траву возле себя и подлез к Хёнджину, кутая их обоих в одну свою мантию.

— Я знал, что ты позволишь мне подползти к тебе, — Хван обнял Феликса, и в таком положении им было обоим достаточно тепло и комфортно. — Мерлин, я так скучал по тебе. Невыносимо было целый месяц просто смотреть на тебя и не прикасаться.

— Это ничто по сравнению с тем, как я за лето извёлся, пока думал, почему ты мне не пишешь, — Феликс прикрыл глаза, нежась в объятиях слизеринца, который осторожно прикасался губами ко лбу Ли. — У меня столько мыслей было, ты бы знал. Я думал о самом худшем. О том, что ты пострадал, ты погиб или просто меня разлюбил.

— Первые два варианта — вполне вероятны, но третий — это за гранью фантастики, — ладони Хёнджина легли на плоский Феликсов живот, спрятанный под рубашкой и тёплым свитером. — Ты же знаешь меня.

— И всё же, ты мне не писал, а ты знаешь, как мне важно получать от тебя письма. Какие планы на выходные?

— Пока что не знаю, — Хёнджин пожал плечами. — Слышал, что в субботу хотели потренироваться в квиддич, но вроде бы Гриффиндор выбил поле на весь день.

— Джисон говорил, что они будут в субботу тренироваться, я надеялся, что мы сможем сходить в Хогсмид вдвоём, — Феликс положил свою ладошку поверх руки Хёнджина.

— Я пока что не уверен. Думал сделать домашнее задание, пока нет тренировок.

Феликс тихо вздохнул, продолжая наслаждаться прикосновениями парня. Ещё год назад он даже представить не мог, что ему будет настолько комфортно возле слизеринца, что он захочет всё своё свободное время посвящать одному-единственному человеку во всём Хогвартсе, что его жизнь будет связана с этим парнем.

Он год назад об этом боялся подумать, что уже говорить о том, что было на первом курсе.

✨✨✨</p>

Феликс Ли с раннего детства знал, что его судьба — быть волшебником, продолжателем своего рода. В своей семье он был единственным мальчиком — у родителей, помимо него, была ещё старшая и младшая дочери, Рэйчел и Оливия, которые точно так же, как и он сам, оказались колдуньями. Род Ли был чистокровным и очень уважаемым в Министерстве Магии — многие представители этой семьи были советниками самого министра магии или руководителями важных отделов, например, его мама работала в Отделе международного магического сотрудничества, а отец был советником главы Отдела магического правопорядка и следил за работой Сектора борьбы с неправомерным использованием магии.

Феликс хорошо знал, что в одиннадцать лет он получит своё письмо из Хогвартса. Когда Рэйчел было одиннадцать лет два года назад, к ней прилетела сова, которая принесла весть о том, что девочка зачислена в Школу чародейства и волшебства Хогвартс, а также весь список необходимых учебников и инвентаря для первокурсников. Феликс и Оливия знали, что их ждала такая же судьба, поэтому оба с нетерпением ждали своего часа, но Феликс, в силу того, что достигал одиннадцатилетия уже в середине сентября, получил письмо накануне двенадцатого дня рождения, поэтому по возрасту к моменту своего поступления превосходил почти всех одноклассников.

И если для семьи Феликса пришедшее письмо не стало сюрпризом, и родители не стали из этого целое событие устраивать, то вот сам Феликс с нетерпением ждал того дня, когда окажется в Хогвартсе. Рэйчел после первого года обучения в школе была в таком восторге от всего, что она видела там, что младшие с раскрытыми ртами слушали сестру, когда она приехала домой после первого курса.

И вот, наконец-то, письмо в его руках, и теперь он вместе с родителями отправился на Аллею Диагон, чтобы купить необходимые учебники и вещи. Феликс, конечно, и до этого тут был — когда сестру собирали в школу, младшие привязались к родителям, чтобы тоже посмотреть на это место. Тогда всё внимание было сосредоточено на Рэйчел и на её принадлежностях, а младшие скорее бегали от витрины к витрине, пока окончательно не потерялись и не получили от родителей угрозы, что больше до своего одиннадцатилетия они не попадут сюда. Всё закончилось тем, что, пока мама увела Рэйчел в магазин мадам Малкин для покупки мантии в школу, отец усадил детей в кондитерской и купил каждому по тыквенному пирожку, и только так возбужденные от всего увиденного Феликс и Оливия успокоились.

А теперь Феликс — главный герой.

Рэйчел сейчас присматривала себе вещи на третий год обучения — новые учебники, новая мантия вместо той, из которой девочка уже выросла, новые принадлежности для письма. Феликс же теперь не просто бродил и рассматривал витрины, он покупал себе всё, что ему может пригодиться в школе. Первым местом, куда отец отвёл сына, стала лавка Олливандера — мастера волшебных палочек, где почти все известные волшебники покупали свои первые палочки. Для любого будущего студента Хогвартса покупка первой в его жизни палочки была особенно важным и трепетным моментом, и Ёнбок не был исключением. И пока отец ушёл, чтобы купить Оливии тыквенный пирог, Феликс переступил порог лавки Олливандера.

Ему в руки вложили палочку из вишнёвого дерева с волосом единорога, который использовался для магической сердцевины, и именно она стала верной спутницей Феликса на долгие годы. Даже сам мастер Олливандер, предложивший её юному волшебнику, поразился, как быстро палочка признала в Ликсе своего хозяина, когда тот слегка ею взмахнул. Именно её Ли и купил — с ней он стал одним из самых блестящих студентов Хогвартса спустя годы.

Дальше шли менее увлекательные процессы — покупка мантии, письменных принадлежностей, котла, учебников. Эти книги Ли видел у своей сестры, когда её в школу собирал, но в силу своего маленького возраста он не слишком понимал, о чём в них шла речь. Теперь он держал в руках свои собственные учебники, по которым вот-вот в Хогвартсе он будет познавать магию. Время от времени он слышал мамино бурчание о том, как дорого обходится собрать ребёнка в школу и что с каждым годом цены непозволительно растут, к тому же, ещё год — и придётся собирать и малютку Оливию, которая следующим летом получит своё письмо.

Феликс серьёзно волновался в момент, когда его посадили в Хогвартс-Экспресс — как-то из головы вылетело то, что он вот-вот уедет от своих родителей, уедет далеко и на длительный период. Ликс был привязан к ним — несмотря на то, что и мама, и отец много работали и часто оставляли троих детей на попечительство эльфов и няни, маленький Феликс всегда знал, что его мама вот-вот придёт домой и обнимет его, она всегда будет рядом. А теперь он уезжал далеко, очень далеко, и следующая их встреча состоится, в лучшем случае, на Рождество. Это немного омрачило всю торжественность момента, и Ли, сидя уже в купе, через окно увидел, что мама утирала слёзы с лица носовым платком, прижимая к себе малышку Оливию, которая теперь совсем одна останется дома.

С такими мыслями он не заметил, как в купе подсел другой мальчик.

— У тебя не занято? — поинтересовался он, усаживаясь напротив. — Нигде нет места.

Феликс лишь пожал плечами. Ему нужно было проявлять дружелюбие к другим детям, ведь он ехал в новую школу, а значит, его ожидали новые знакомства и встречи, и ссориться с остальными сейчас не стоило. Поезд тронулся, и Ли, наконец-то, оторвался от окна, когда потерял родителей из виду.

— Твоя семья? — спросил мальчик напротив. Сейчас Феликс мог его детальнее рассмотреть — скорее всего, тоже первокурсник, ровесник. Светловолосый, с большими шоколадными глазами, под правым глазом видна маленькая родинка, едва заметная. Вполне обычный мальчик, возможно, Ликсу стоило с ним подружиться. Он не казался враждебно настроенным. — Мои родители посадили меня на поезд и ушли. Они спешили на работу.

— Они работают в Министерстве? — зачем-то поинтересовался Ли, усаживаясь поудобнее.

— Да, отец работает в Аврорате, а мама — член Визенгамота. Я, кстати, Хван Хёнджин.

— А я Ли Феликс.

Вот так они и познакомились.

Феликс был мальчиком общительным — ему нравилось заводить друзей и проводить с ними время, но в силу того, что он — выходец из чистокровной уважаемой семьи, родители всячески контролировали круг общения сына. Не то, чтобы они запрещали дружить ему с некоторыми ребятами, просто косвенно они постоянно напоминали о том, что он — наследник своей семьи и должен держать спину ровно. Родители зачастую дружили с такими же чистокровными семьями представителей Министерства Магии, чтобы поддерживать имидж и демонстрировать себя как почётных членов магического мира, и поэтому среди друзей Феликса обычно водились дети этих представителей. Однако дружба эта была сомнительной — не лежала душа ребёнка к этим ребятам, в основном они были старше его самого и отвергали его компанию, считая, что маленькому Ликси нечего делать среди них.

И как-то так повелось, что общительный мальчик Феликс к одиннадцати годам вырос почти без друзей.

Сейчас перед ним сидел такой же мальчик, практически из такой же уважаемой семьи — а представитель Визенгамота и Аврората априори не может быть кем попало, так говорила мама — и Феликсу хотелось с ним попытаться подружиться. Однако разговор не клеился — Ли не знал, с чего начать, какой вопрос задать, а светловолосый, кажется, не торопился начинать общения. Он почти всю дорогу смотрел в окно, наслаждаясь видами из поезда, и не слишком хотел разговаривать.

— Как ты думаешь, — неожиданно заговорил Ёнбок, когда ему показалось, что атмосфера в их купе была слишком напряжённой. Светловолосый Хёнджин перевёл свой взгляд на него. — На какой факультет ты поступишь?

— А ты? — не такого ответа Феликс ожидал, наоборот, он совсем не ожидал, что собеседник переведёт вопрос ему обратно. — Куда пойдёшь ты?

— Я думаю, что на Рейвенкло, — честно проговорил он. — У меня вся семья там училась. И родители, и сестра старшая, и родственники. Почти все представители семьи Ли — выпускники Рейвенкло.