Запутавшись в терниях, нельзя выбраться прежним (1/2)

Первым вопросом, который задал Кевин, услышав о смерти Элизабет Веснински, был вовсе не об игре, а о Джессике. И вместе с этим Кевин понял, что привязался к этим двум в «Гнезде», когда Элизабет помогла ему встать с колен после нападков взбешённого Рико, а он оттолкнул её, сказав, что может справиться и без посторонней помощи. Девушка тогда на это лишь ласково улыбнулась, а её верная подруга наехала, возмущалась, мол, мог бы спасибо сказать, а не вести себя как идиот. С этого всё и началось. Они узнавали друг друга постепенно: сначала Кевин узнал, что, оказывается, Элизабет сбежала из-под надзора Хэтфорда, её дяди, и надеялась отыскать свою мать.

— Погоди, так ты та самая Веснински? Дочь Балтиморского Мясника? — в глаза Кевина загорелся страх, он заёрзал на стуле.

— Да тише ты! Я не горжусь этим, но и фамилию сменить не могу, потому что хочу, когда стану популярной и моё имя будет на всех телеэкранах, найти свою мать. Хочу узнать всю правду о брате, о котором мне проболтался дядя Стюарт.

— А не боишься, что твой отец тебя найдёт здесь?

— Боюсь. Ужасно. Но по-другому нельзя.

Потом, спустя целую неделю, наконец, Джессика раскололась и поведала о том, что родители-алкоголики, после того как им настучали про то, что «их дочь» якобы употребляет, решили отправить её в военный лагерь, где ей пришлось несладко: старшие били при малейшем проступке, будь то неправильно завязанные шнурки, недоеденный завтрак или неровная осанка при беге. Она была солдатом, что было видно практически во всём: в идеально уложенной причёске, в идеальном макияже, в идеальном контроле эмоций. И девушка этим не хваталась, однако, если бы у неё был шанс на более нормальную жизнь, она бы ни за что не согласилась — не смогла бы иначе, да и не верит. На вопрос о том, как они встретились, Элизабет отвечала примитивно, но честно: «встретились мы в автобусе, который ехал в Вирджинию, Джессика тогда сидела сзади и плакала, а я почему-то подсела к ней, чтобы спросить всё ли в порядке. Так мы и познакомились.»

— Вау, Кевину Дэю впервые не важна игра? — едко заметил Аарон, на что получил холодный взгляд и молчание.

Всю дорогу до дома Миньярдов Кевин провёл в воспоминаниях, покрытых столетней пылью — Дэй не любил и боялся того, что называлось воспоминаниями, потому что каждое из них было острее, чем наконечники стрел, и они причиняли боль ужаснее, чем сломанные кости.

— Эй, Кевин, какого хрена брокколи забыли в моей тарелке? — Элизабет скорчила недовольную мину и, наколов на вилку мерзкие зелёные овощи, перегнулась через стол и быстро скинула их в тарелку другу.

Джессика победно усмехнулась, дожевывая свой завтрак. Кевин пихнул её локтем в бок, на что та ответила тем же и показала язык.<i/>

***

Джессику разбудил неожиданный стук в дверь. Она посмотрела по сторонам, замечая полупустую пачку крабовых чипсов, которые поедала во время просмотра фильма до того, как вырубиться, и вытащила телефон из-под подушки, чтобы узнать время. На экране высветились белые цифры, определяющие половину второго ночи. Нежданному гостю пришлось постучать ещё два раза, прежде чем девушка сообразила, что это точно не Элизабет, ведь тогда бы она уже сама открыла дверь своими ключами. Вскочив на ноги, не успевая надеть тапочки из-за спешки, Джессика подбегает к двери и открывает.

На пороге, к её удивлению, стояла Дэн. Она переминалась с ноги на ногу, кусала губы от жуткого волнения, что пожирало её изнутри и, прежде чем сообщить о причине своего столь позднего визита, она сделала несколько глубоких вдохов. Уайт насторожилась — не к добру это всё. К тому же Элизабет до сих пор не вернулась, а это значительно прибавляло волнения и напряжённости.

— Джессика, прости, что разбудила... Можем поговорить?

— Дэн, если что-то случилось, то выкладывай всё дерьмо сразу, о&#039;кей? Не люблю тянуть кота за яйца.

Дэн закусила нижнюю губу и выпалила на одном дыхании:

— Элизабет мертва.

Джессика остолбенела в проходе, чувствуя, как сердце ускоряет ритм, а слова, доходя до мозга, превращаются в тысячу душащих колючих кустарников терновника, шипы которых представляют собой мясорубку для сердца. Кажется, внутри уже совсем ничего не осталось. Уайт не слышит, что ей дальше говорит перепуганная Дэн, когда закрывает дверь прямо перед её носом и запирает на ключ, съезжая по стене на пол. Уайлдс тарабанит по дереву обоими руками, но это — ничто по сравнению с бешено колотящимся сердцем, каждый стук которого отдаёт в висках и заглушает любые звуки. Всё вокруг перестаёт иметь значение. Джессика быстро поднимается на ватные ноги и, надев самую большую чёрную футболку в гардеробе, подбегает к вешалке и резким движением срывает с неё свою куртку, так как сегодняшняя ночь была довольно прохладной. Наспех завязывает шнурки на кроссовках, ощупывает карманы в поисках ключей от своего спорткара, который она забрала на неделю или две позже Элизабет, и, найдя их, тотчас вылетает в коридор к ошеломлённой старшекурснице.

— Джессика, ты куда?

— Я вернусь утром, — сообразила бросить напоследок голубоглазая, обходя стороной душный лифт и сразу направляясь к лестнице. Чудом не свернув себе шею, девушка, к счастью для себя, находит пропуск в карманах верхней одежды, который прикладывает к специальной панели на турникете, и пулей выбегает на улицу. Ей приходится немного пройтись до парковки на заплетающихся ногах, с чем она кое-как справляется, припадая лбом к холодному стеклу машины и пытаясь привести дыхание в норму. Девушка нажимает кнопку на брелоке и садится внутрь, громко захлопывая за собой дверь. Вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает, испытывая досаду и злость, когда спорткар не удаётся завести с первого раза. Она чувствовала, как глаза предательски жжёт от слёз.

И понимала, что совершила глупую ошибку, просто-напросто заснув. Последствия оказались настолько необратимыми, что Джессике хотелось умереть прямо сейчас, захлебнуться в слезах и больше никогда ничего не чувствовать. Ей хотелось перемотать время назад и ни за что в жизни не отпускать Элизабет, которая была для неё всем. Джессика, повернув ключ повторно, закричала вместе с непродолжительным рёвом мотора от невыносимой боли, что ломала кости и превращала внутренности в ошмётки. Она кричала так, что опасалась за стёкла, но не опасалась того, что её может кто-нибудь услышать — было абсолютно всё равно. Уайт устало опустила голову на руль и прерывисто выдохнула, проглатывая солёный хрусталь, текущий из мутных зелёных глаз.

Немного успокоившись, девушка выехала с парковки и вдавила педаль газа в пол, не сопротивляясь желанию уехать куда-нибудь далеко, где она сможет на одну ночь полностью сломаться и собрать новую модель себя, которая будет учиться жить без своей второй половины, заново.

***

Джессика не знала, сколько часов у неё заняла дорога до Чарлстона, однако уже светало, а она провела всё это время без сна и еле-еле держалась на ногах, когда снимала номер в самом малоизвестном мотеле, который только знала здесь, ведь не даром же она изучала крупнейшие города Южной Каролины перед тем, как приехать сюда, верно? Она решила, что заедет в полицейский участок, разберётся с кредитками Элизабет и прочим, когда выспится. Настрочив Дэн сообщение о том, что явится она только завтра, Джессика завалилась на мягкую кровать.

***

Джессика встала пораньше и успела съездить в участок. Ебаные полицейские. Джессике пришлось выделываться, чтобы забрать телефон, который якобы является вещдоком, что она даже сыграла маленький спектакль: расплакалась и втирала о тяготах своей жизни. Она разобралась с бумагами, ответила на все вопросы, волнующие людей в синей форме.

А потом она с немыслимой тяжестью в лёгких подписывала документы о кремации тела Элизабет, а после вылетела из здания быстрее гоночного автомобиля — её гложило ощущение, что, если она задержится там на секунду дольше, то потеряет самообладание, расплачется, задохнётся от боли, которая до сих пор разрывала изнутри, или окончательно потеряет здравый рассудок и просто кинется обнимать труп. Колючие мурашки поползли по позвоночнику. К счастью, ничего из этого не произошло. Только вот самообладание потеряла Джессика уже в машине, перед глазами плыли разноцветные волны, её даже два раза занесло, поэтому, услышав очередные возмущённые гудки машин, она съехала на обочину и прорыдала ещё неизвестно сколько времени.

Закончив, она размазала соль по лицу и, пролистав записную книжку в телефоне Элизабет до нужного контакта, переписала номер в свой и набрала. Гудки тянулись, казалось, слишком долго. Уайт уже хотела класть трубку, но тут резко послышались шорохи на другом конце провода.

— Кто это? Чем могу быть обязан? — холодный тон Ичиро Морияма резал слух.

Джессика глубоко выдохнула.

— Ичиро, здравствуй, это Джессика.

— О, надо же, Джесс! — Ичиро явно обрадовался знакомому голосу в трубке, так что его тон быстро принял тёплые и вежливые нотки. — Давно не слышал тебя. Как вы там? И, кстати, я не могу дозвониться Элизабет. Передай ей, чтобы она взялась за ум и, не пойми неправильно, не морочила мне голову. Она принимает свои таблетки вообще? Следи за этой лисой, умоляю тебя, Джесс!

Девушка всхлипнула. Собеседник насторожился, ведь не к добру это.

— Ро, ты.. не знаешь ещё, видимо... Элизабет умерла, — Уайт попыталась взять себя в руки, пыталась остановить поток слёз, но терпела неудачу. И в этом тоже. Она простонала, со всей силы ударила по бамперу машины, оставляя там еле заметную вмятинку от кулака. — Говорят, что это всё передозировка, но мы-то с тобой знаем, в чём дело. Это всё Рико.. Я понимаю, что это моя вина, потому что сама его спровоцировала на шоу, но я ожидала, что он захочет избавиться от Сета Гордона. Просчиталась. Ужасно. И... Ро, ты не поверишь, всё вышло, как в тупых мелодрамах, мы поссорились. Как раз из-за антидепрессантов, она их смыла в унитаз тем же утром, а я-я не выдержала! Прости меня, что звоню такая, я просто не могла не позвонить.

— Я понимаю. Мне, правда, очень жаль, Джесс. Я постараюсь тебя поддержать, ты только скажи как — и полмира будет лежать у твоих ног. Я... не смогу помочь тебе с утратой, и заменить никем не выйдет, но хотя бы материально и морально — в моих силах.

— Спасибо, Ро. Я, кстати, позвонила ещё насчет карт. Элизабет...

— Понял. Высылаю тебе пин-код и прочую информацию. Переоформление будет закончено, примерно, через час, жди. Ещё что-нибудь?

— Спасибо. За всю жизнь, наверное, тебя не отблагодарю. Хотя... у меня есть идея. Возьми меня на должность Элизабет. Я готова быть твоим агентом вместо неё.

— Так, Джессика...

— Только не отказывай, прошу. Мне это надо. Иначе я просто что-нибудь с собой сделаю. Я знаю... что Элизабет меня за это не простит, поэтому не стану только из-за этого.

Отчаяние никогда ещё не сквозило в голосе Джессики так, как сейчас. И почему-то сердце у Ичиро больно защемило от мыслей, что в голосе девушки не было той привычной звонкости, не было ничего, кроме отчаяния и хрипоты из-за сорванного голоса. Поэтому он не мог отказать ей сейчас, но, может быть, как-нибудь потом он попробует её отговорить...

— Хорошо, Джесс. Только держись, хорошо? Всё наладится. Чёрт... у меня сейчас совещание, прости. Я перезвоню тебе позже.

Джессика не знала, что ей делать. Она целых пять минут пялилась в потухший экран телефона стеклянным взглядом. Ей никогда ещё не доводилось чувствовать себя так опустошённо, хотя нет. Доводилось, когда Вороны впервые изнасиловали их до потери сознания. Именно в ту минуту всё пошло под откос. Но одно Джессика знала точно: Элизабет, которая вернулась в реальную жизнь и обратно стала Сашей, жива и свободна, а значит, ей пора прекратить жалеть себя и жить за двоих. За столько времени Джессика забыла, что её на самом деле так не зовут. Забыла, какие грандиозные планы они с подругой строили на лето. Как они хотели попробовать побыть вегетарианками две недели, после чего со смехом от неудавшегося эксперимента обжираться фаст-фудом, посоревноваться друг с другом на игровых автоматах в «Космических овец», как Элизабет обещала сводить Джессику в парк аттракционов, где она никогда не бывала, или испортить одежду рисунками из акриловой краски, а потом сжечь её, хотя они также рассматривали вариант сделать из этого пункта что-нибудь путное, и возможно, носить эти футболки как парные, но вариант с парными тату на всю спину был первым в списке их целей на лето, которым так и не суждено сбыться. Но, может быть, брюнетка попробует, если сможет набраться сил...

***

Джессика, как только карта Лиз стала доступна, потратила целых два часа на шоппинг, а после просидела полтора часа, чтобы сменить стрижку и покрасить волосы в чёрно-розовый «сплит» — о да, она о таком всю жизнь мечтала. И, помявшись несколько минут у двери в тату-салон, девушка решилась набить тату в виде крыльев ангела на спине, дабы исполнить сразу желания двоих. Результат стоил потраченного времени, да и какая разница сколько десятков тысяч долларов пришлось потратить, если выглядела она шикарней любой модели Голливуда, верно?

***

Как известно, Элизабет умерла в ночь с субботы на воскресенье, а кремировали ли её или нет, Нил не знал. Да и не понимал, как ему реагировать на смерть родной сестры, которую он знал всего лишь три месяца. Но он задавался вопросом о том, планирует ли Джессика захоронить прах или собирается весь год держать урну с прахом у себя в комнате. Насколько Нил понимал, сегодняшнюю тренировку она пропустит, но остальные-то придут. А он не видел старшекурсников с утра воскресенья и понимал, что воссоединение команды будет не совсем простым, хотя и особых проблем быть не должно, ведь никто так и не понял толком, что Элизабет за человек.

Некогда яркий и пёстрый стадион сегодня погрузился в траур: чёрные ленты трепетали на каждом фонарном столбе вдоль парковок и на решетках всех двадцати четырёх входов для зрителей, а на двери отдельного входа для «Лисов» висела всего одна единственная фотография Элизабет Веснински, внимание от которой перехватывали многочисленные записки от преподавателей.

Ни для кого не было секретом, что четверке Эндрю было абсолютно всё равно, однако у Ники, Аарона и даже Кевинв всё же хватало человечности переживать её смерть. В некоторой степени.

Когда Аарон и Кевин вышли из машины, Ники уехал, потому что через полчаса ему нужно было отвозить Эндрю на приём к Бетси. Нила разбирало любопытство: кто справится с отупляющей вялостью первым? Впрочем, терпение его быстро иссякло. Когда по истечении тридцати секунд ни один из Лисов не сдвинулся с места, он плюнул и пошёл к спецвходу. Раньше код на двери менялся каждые два месяца, но после перехода «Воронов» в юго-восточный округ Ваймак обновлял его еженедельно.

Они гуськом пошли по тоннелю к раздевалкам. Дверь, ведущая в комнату отдыха, оказалась открытой; здесь горел свет, хотя внутри никого не было. Нил отправился дальше на разведку, а Кевин с Аароном остались в комнате. Дверь в кабинет Ваймака в коридоре открылась, но секундой позже зазвонил телефон. Не потрудившись снова закрыть дверь, тренер взял трубку. Судя по ответам Ваймака, кто-то капал ему на мозги насчет урезанной линии нападения. Тренер еще продолжал разговор, когда распахнулась дверь в комнату отдыха. Первой вошла капитан команды Даниэль Уайлдс, сразу за ней — её бойфренд Мэтт Бойд, Сет Гордон с Элисон Рейнольдс и Рене Уокер. Все пятеро сделали несколько шагов и застыли как вкопанные. Указывая пальцем на Нила, но при этом глядя на Кевина, Дэн спросила:

— Это еще что значит?

— Ты поняла, что это значит, когда в субботу мы забрали его с собой.

Ваймак грохнул трубкой о корпус аппарата — то ли действительно завершил неприятный разговор, то ли использовал сбор команды как повод бросить трубку. Войдя в комнату отдыха, он проследил взглядом за вытянутым пальцем Дэн. Посмотрел на Нила, затем на Кевина, затем на Аарона; оценил перестановку и снова вперил глаза в Нила.

— Вроде бы ещё совсем недавно Эндрю не испытывал к тебе симпатии, — заметил он.

— И до сих пор не испытывает, — не вдаваясь в объяснения, ответил Нил.

— Интересно. — Ваймак ненадолго задержал на нем взгляд, потом повернулся к старшекурсникам. — Чего стоите? Садитесь, надо поговорить.

Ваймак прокашлялся и провел пятерней по короткому ежику волос.

— Слушайте сюда. Дерьмо случается. Дерьмо будет случаться и дальше. Вам лучше меня известно, что жизнь — штука несправедливая. Собственно, потому-то вы и здесь. Жизнь не исполняет наши мечты; получить желаемое мы сможем, только если будем бороться изо всех сил. Уверен, что Элизабет хотела, чтобы мы победили. Чтобы после четвертого матча прошли дальше. Я считаю, ради неё мы обязаны выложиться. Давайте покажем, на что мы способны. Давайте сделаем этот сезон нашим.

Обменявшись несколькими фразами, все высыпали в коридор и разошлись по раздевалкам. Дэн, Элисон и Рене ждали ребят в фойе; все вместе они вышли на поле и начали разминку. Посвятив сорок минут круговым пробежкам и интервальному бегу, Лисы потянулись обратно в фойе за водой. Они как раз занялись растяжкой, когда дверь распахнулась. Нил бросил взгляд на старшекурсников, оценивая их реакцию на появление Ники и Эндрю.

— Привет, Рене, — поздоровался Эндрю. — Переезжаете назад в общагу?

— Да, сегодня вечером, — сказала Рене. — Уже загрузили вещи в фургон Мэтта.

Никак не прокомментировав это известие, Эндрю пошел в раздевалку. Ники застыл в нерешительности; он не виделся со старшекурсниками несколько дней и не знал, надо ли теперь что-то сказать. Дэн покосилась на него снова, но её каменное лицо явно не располагало к общению.

— Как вы? — тихо спросил Ники. — Держитесь?

— В принципе, всё нормально, — сухо отозвалась Даниэль. Ответного вопроса она не задала — судя по всему, состояние Ники её не волновало.