XVI (1/2)

Передаёт звук горящих сердец,

Ты рано «начало» назвала «конец».

</p>

Ещё минут тридцать назад небо было ясным, без намёка на плохую погоду. В нем закружились хмурые, свинцово-серые тучи, задавившие солнечные лучи своей тяжестью. Сверкнула яркая молния, что могла бы осветить всю округу, будь сейчас чуть темнее, а затем раздался гром. Настолько мощный, что животные в тот миг разбежались кто куда, а автомобильные сигнализации давили на слух. Три. Две. Одна. И вот на землю обрушился ливень. Только деревья и цветы радостно трепещут. Дождевых капель, стремящиеся быть первыми было так много, что они сливались в сплошные потоки. Суетящиеся люди, не успевшие добежать до укрытия промокли за секунду, будто стояли под душем.

Так же и началось утро Эбири.

А сейчас ее слёзы сливаются с дождем. Вся до ниточки промокшая, она шла подальше от светловолосого друга куда глаза глядят, не замечая перед собой никого и ничто.

Все было хорошо, до момента, когда Манджиро узнал, что девушка собирается в Америку. Он долго не верил этой новости, ссылаясь на то, что это может быть шутка. С каждой минутой, настроение падало до уровня плинтуса от осознания и принятия, что Баджи уже через десять дней не будет рядом. А ему так не хотелось ее отпускать. Обиднее было то, что она уезжает из-за него. Если бы он не был глуп и не оставил ее в тяжёлый момент, Эбири не приняла бы такое решение.

Но это Манджиро Сано - эгоист до мозга костей. Ему не хотелось в который раз уже признавать свою вину.

Сано пытался сохранять спокойствие, но язвительные ответы и упреки так и рвались наружу.

— Мне, может, вообще перестать общаться со всеми? В баптисты податься…или паранджу надеть? — возмущается девушка, выходя из излюбленного кафе.

— Ты больная? При чем тут это? Я говорю о том, что прежде чем заступаться за своих новых друзей, как ты их называешь, сначала узнай, кто они такие и чего хотят.

— Да ты их всех обсираешь! Ты сейчас завёлся из-за того, что я переписываюсь со знакомыми! — она останавливается. — Ой, прости. Забыла, что гнобишь ты только знакомых мне парней, — с фальшивой улыбкой дополнила Баджи.

— Потому что только с ними ты и начинаешь дружить.

Эбири закатывает глаза, не желая это слушать.

— Мне противно, что ты себя ведёшь так.

Слова, словно цепь, закинутая на шею, останавливают девушку.

— Что, прости? Как я себя веду?

— Доступно, — с неприязнью ответил парень, проходя мимо неё. — То есть открыто, — исправил себя парень, посчитав первый вариант слишком грубым и неподходящим девушке.

Она ещё немного стоит, обдумывая его слова.

— Ты меня так тонко сейчас шлюхой назвал?

— Я этого не говорил, — пожимает плечами.

— Пошёл к черту, ясно? Со мной знакомятся, а если я не посылаю их, не значит, что готова сейчас же раздвинуть ноги. Озабоченный придурок, только ты так и думаешь.

Глаза краснеют и голос начинает дрожать, но она всячески скрывает это от друга.

— Правда? Только я? А как насчёт парней из твоей параллели, вроде, — скептически приподнимает бровь.

— Какие? Ты дурак, Майки. Они просто предложили поиграть в баскетбол.

— А, вот как это называется.

Девушка хмурится, не понимая, что имеет в виду парень. Он смотрит на неё, и ему хочется подойти и как ребёнку объяснить, что не всегда парни бывают достаточно достойно воспитаны, чтоб знать, как вести себя с девушкой. Смотрит и думает, стоит ли ей рассказывать. Решает, что так до неё может дойти и начинает.

Парень сокращает дорогу через переулок, почти похожий на заброшенную улицу, чтоб поскорее вернуться домой. Он в своих мыслях, поэтому не обращает никакого внимания на троих школьников, пока не услышал с их стороны знакомые имена.

— Покажите ее хотя бы, — произнёс юноша лет семнадцати с золотистым цветом волос.

Двое темноволосых уставились на него с усмешкой, показывая фотографию.

— Это Баджи? — парни довольно кивнули. — Вы гоните, пацаны. У неё недавно брат умер, и я не думаю, что она из…

— И что? — перебивает товарища один из парней. — Это не помешало ей дать нам поприжиматься к ее телу. По очереди, кстати.

Двое парней засмеялись, продолжая разглядывать фотографию девушки.

— А раньше то у нее формы были побольше. Думал, почувствую, — говорит тот, что пониже, а другой начинает смеяться.

— Мне кажется, она даже не поняла, что вы делали, — говорит светловолосый, все ещё надеясь, что парни образумятся.

— Да любая бы поняла, я стоял сзади нее.

— Как и я.

— Вы показывали, как кидать правильно. Скорее всего, так она и подумала. В школе все знают, что вы играете, и она не один раз видела, как вы учили других девочек и парней. У вас голодняк как будто.

— Пошёл ты, Айдзэна.

Парень пожал плечами и готов был уходить, но увидев перед собой парня остановился.

— Что вы делали с ней? И что собираетесь? — спрашивает Манджиро, подходя ближе.

— Оу, чувак, места заняты. Троих она точно не осилит.

После этих слов парень валялся на земле, как и второй, попытавшийся заступиться за друга. Глухие звуки от ударов и стоны школьников раздавались в ближайшей округе.

— Ещё раз подойдете к ней, или хотя бы посмотрите в ее сторону, — он схватил одного из них за волосы, прижимая лицом к твёрдому асфальту, — я заставлю вас жрать эту землю с выбитыми зубами. Понятно?

Парни еле закивали, а Манджиро, вытирая окровавленные руки об их рубашки, встал, посмотрел на светленького парня и ушёл.

Эбири становится мерзко от самой себя. Теперь понятно, почему на следующий день они пришли побитые. А она думала между собой подрались.

— Нет, Майки. Да, он был возможно близко, но только когда подпирал меня своей ногой для правильной осанки, — ее глаза бегают то по лицу Манджиро, то по окружающим их предметам и людям.

— Мне кажется, чтоб попасть в кольцо, осанка не так важна. Там дело в другом, если что.

Эбири прикрывает глаза, тихо выдыхая.

— Ты правда не поняла? Или… тебе не показалось это странным?

— Я видела, как они помогали другим девочкам…

Манджиро закатил глаза и повернулся, дабы пойти дальше.

— И? Понравилось их помощь?

Не дождавшись ответа он пошёл дальше. Эбири не двигалась. Что он имел в виду, говоря последнюю фразу? Что она притворяется, что ничего не понимает? Прикрывается своей наивностью? Но нет. Манджиро была неприятна эта ситуация, но он знал, что Эбири приняла помощь без задних мыслей. Жалко, что Баджи не умеет читать мысли и приняла все слова Манджиро на свой счёт. Поэтому она идёт сейчас, шмыгая холодным носом, не замечая как кто-то выходит из машины.

— Эби, ты чего под дождем?

Она поворачивается и видит Исао. Он хорошо поддерживал Эбири. И опять-таки, когда она не разговаривала с Манджиро.

Точнее, когда он с ней.

— Ты плачешь? — парень замечает даже в такой ливень ее красные глаза. — Почему?

За столь глупый вопрос ему хочется ударить себя по голове. Столько всего произошло, почему бы ей не плакать?

Он подходит к машине, доставая из неё лёгкую курточку и зонт, потом говорит друзьям, чтоб те ехали без него и подходит к Эбири.

— Надень, ты заболеешь.

— Ты промок…

— Ничего, иди сюда, — он ведёт ее в сторону станции метро, так как это единственный ближайший навес.

— Скажи, почему ты плачешь?

Эбири мотает головой, вытирая слёзы своим рукавом.

— Ничего.

— Кто-то обидел? Я не отстану, Эбири.

Она смотрит в его глаза и как только все вспоминает, снова наворачиваются слёзы.

— Это опять он, — тихо произносит Эбири, держа болючий ком в горле.

— Кто? Твой друг? Майки?

Эбири слабо кивает, а Исао поджимает губы и ставя руки по бокам отводит взгляд. Они оба недолюбливали друг друга.

— Что он сделал?

Она, желая высказаться, начала все рассказывать, а он, взяв ее за плечо, оттащил в угол, что им не мешали прохожие люди. Исао внимательно слушал. Иногда поднимал брови. Например, когда речь шла о тех баскетболистах.

— Он сказал, что мне понравилось и меня многие считают такой. И он, кажется, тоже, — слёзы идут ручьём.

Парень достаёт телефон и сухие салфетки, успокаивая и вытирая лицо Баджи.

— Никто не считает, это точно. Он, наверно, ревнует. Все, тише, — он берет ее лицо в свои руки. — Я вызвал тебе машину. Доедешь, прими горячую ванну, выпей чай и ляг под одеяло. У тебя губы синие.

Как только машина подъехала, он раскрыл зонт и повёл девушку к авто. Она поблагодарила его и хотела вернуть куртку, но он сказал оставить пока ей.

— А ты не едешь ещё?