XIII (2/2)

Эбири подняла на ее взгляд, дёргая уголком губ.

— Ты про Кейске?

— А про кого ещё?

Чифую прыснул в кулак, а Эбири с улыбкой пожала плечами.

— Опять дерётся с кем-то? Странно, что без тебя, Чифую, — она посмотрела на светловолосого, а тот немного потупил взгляд.

Не зная, что на это ответить, он просто поджал губы. Конечно, о том, что причиной побитого лица парня был ее сын она не знала.

— Иногда кажется, его девиз: «Слабоумие и отвага».

— Мама! — уже не сдержав смех выкрикнула Эбири. Чифую так же подхватил, отбивая пятюню мисс Баджи.

— Ладно, ешьте. Приятного аппетита.

Женщина тяжело выдохнула, собираясь покидать кухню.

— Я так понимаю, тебя в семье больше любят? — Чифую обращается к Эбири.

— О, нет. Маму просто раздражает, что он нифига не учится. Так, с детства она всегда больше была…привязана, если можно так сказать, к Кейске. А папа наоборот, проводил больше времени со мной, — Эбири как-то грустно улыбнулась, и Чифую хотел уже сменить тему, но Баджи продолжила: — вообще всегда казалось, что она его больше любит. Но, я понимаю, что это всего лишь детский лепет.

— Хорошо, что понимаешь.

Время близилось к шести часам вечера, и Чифую с Эбири очень спешно добирались до нужного места, встретив по пути Ханагаки. Они пришли самые первые. На старых, заброшенных машинах располагались «зрители» предстоящей битвы. Оглядевшись, она выбрала место рядом со странными, но вроде, в отличии от всех, самыми безобидными парнями.

Но, наверное, не стоит судить книгу по обложке. Особенно здесь. Особенно сейчас. Двое парней не обратили внимания на девушку, а она попыталась сесть в самое скрытое и незаметное место. Мало ли, не хочет, чтоб брат при всех начал выгонять ее домой.

— Все готовы? — раздался громкий голос незнакомого человека. На вид он был много старше ребят из «тосвы» и «вальхаллы». Странно, вроде взрослый, а занимается не пойми чем.

— Виновникам торжества выйти на сцену!

Большие ворота открылись под выкрики пришедших гостей. Сто человек стояли за спиной Манджиро. Напротив же уже стояли противники, во главе с Шуджи Ханмой. Доракен взглядом ищет Эбири, пока Манджиро благодарит их временного рефери. Конечно, Рюгуджи сказал об этом Майки, но ему было будто все равно. Найдя Эбири, которая чуть привстала, он кивнул, что говорило о том, чтоб та сидела на месте.

Представители банд в лице Казуторы и Доракена вышли вперёд. Эбири глядит по сторонам, однако брата нигде не видит, от чего немного хмурится. Следит за Рюгуджи и Ханемией, замечая как последний бесится. Он злится из-за условия, которое преподнёс ему Доракен; в случае победы «тосвы» они возвращают Кейске. Кулаки сжались, и, кажется, Казутора хочет ударить Доракена, но его останавливает мужчина, отвечающий за судью. Это ещё сильнее злит Ханемию, и он наносит сильный удар по лицу, затем в солнечное сплетение мужчине, отправляя его в нокаут.

— Судья, условия … мы что в песочнице играем? Мы пришли уничтожить «тосву», — с нездоровой улыбкой произносит Кадзутора, указывая на своих людей.

В этот момент заместитель командира «вальхаллы» начал своё наступление.

В огромной куче ничего не было понятно. Эбири пыталась сфокусировать зрение на тех, кто ей знаком, но в такой толпе почти никого не видела.

Раньше она никогда не предавала большого значения подобным разборкам, потому что никогда не была пересечена грань. Но после событий с «мёбиусом» и тех, что произошли в начале августа, ее насторожило это. Тот же Ханма. Она не знает его вообще, но уже понимает, что от него можно ожидать любой подлянки. Как и от людей, которые следуют за ним.

— Майки, — внимание девушки привлёк громкий крик, который принадлежал Казуторе, — сдохни! — он замахивается кулаком, но Манджиро и глазом не моргнул.

Его остановил Доракен, говоря, что до уровня Майки Ханемии придётся век пахать. Все происходит слишком быстро. Ханма уже стоит напротив Кена, а Казутора так и остался с Майки.

Шумно. Так она даже расслышать не сможет, о чем они говорят.

Где же Кейске? Вот-вот и она готова будет спуститься и искать его лично.

Судя по всему, дело было плохо. «Тосва» проигрывала. На ногах ещё держалась капитаны и их замы. Неужели так и закончится. Где Майки?

Но, даже сквозь такой гул, Эбири смогла услышать знакомый голос. Точнее крик:

— Я ни за что не сдамся и не упаду, — размахивает руками, не видя никого на своём пути, не забывая материть врагов. — Я вас всех порешаю! — после столь громких слов, его ловит Мицуя.

Люди в чёрной форме встают, готовые снова биться. Удивительно, но у Ханагаки получилось заставить их сделать это. Многим даже стыдно стало, ведь считали они себя куда сильнее блондина. Снова громкие крики. Девушка замечает, как Доракен просто разбрасывается противниками в прямом смысле слова. Когда он, наконец, добирается до Ханмы, Эбири долго наблюдает за их боем. Иногда казалось, что тот сделан из резины, или в нем нет ничего живого. Даже сильный удар, от которого он отлетел на несколько метров не остановил его.

— Сколько будешь убегать, Казутора? — раздалось где-то неподалёку от Эбири.

Повернув голову она увидела Майки и убегавшего от него Казутору. Через пару секунд, незнакомый лысый парень нанёс удар по Манджиро, но тот успел поставить блок и даже удачно приземлиться, только потерял свой верх. Эбири смотрела на него не отрываясь. За каждым его движением. Ей всегда нравилось, как он дерётся и ведёт бой, но в данный момент было что-то другое. Страх. Ее сердце уходит в пятки, когда подобранная Казуторой труба встречается с головой Манджиро. Сейчас он валяется без признаков жизни. Руки невольно начинают дрожать, в глазах все плывёт. Она уже не различает голоса.

— Это наша победа, — произносит Кадзутора.

Девушка переводит на него взгляд полный разочарования, страха и злости. Хочет подбежать к Сано, но ноги так дрожат, что она снова падает.

— Ответь мне на один вопрос, Казутора, — Манджиро встаёт, а девушка благодарит всех Богов, которых знает. — Разве я тебе враг?

— А? — парень услышал вопрос, но, кажется, думал, что ответить. — Я страдал два года из-за тебя. Конечно, ты мне враг.

— Что ты несёшь, — произнёс Сано, будто прочитывая мысли Эбири.

Насколько ей было известно, в суде Сано дал показания в пользу Ханемии. И даже сейчас он, после слов, что не простит его, готов поговорить. Сосуды на глазах Кадзуторы лопаются. Он начинает свою безумную философию о том, что человек, убивший человека становится злодеем, но вот человек, который убил врага - герой. Никто не понимает, о чем говорит парень. Он действительно лишён адекватного мышления. Эбири не может в этом человеке увидеть, или хотя бы вспомнить своего близкого друга. От него не осталось даже эха. Двое парней схватили Майки, но тот даже не сопротивлялся. По голове пришёлся ещё один удар. Кровь разбрызгалась на крыше одной из машин. Снова сердце замирает. Нет. Так не должно быть. Никто не бежит помогать, все заняты своими соперниками. Ещё один удар, и Эбири срывается с места, пытаясь как можно быстрее добраться до Майки. Но что она может против трёх достаточно здоровых для неё парней?

Удар. Снова и снова.

Казутора размахивается сильнее чем в прошлые разы и, похоже, готов нанести завершающий удар. Однако он не доходит до Манджиро. Перед ним падает девушка, успевшая в последний момент прикрыть друга, принимая удар на себя.

— Дура! — процедил Кейске.

У Манджиро нет слов. Он смотрит на бессознательную девушку с расширенными глазами.

— Эбири? — спрашивает Казутора, склоняя голову на бок. — Значит и ты передала меня, — снова глаза становятся красными от злости. Она ведь обещала ему, что всегда будет рядом. Так почему же она прикрывает врага? Потому что она тоже враг? — Необходимо убить врага.

И снова взмах трубой.

— Ты по этому принципу убил моего брата? — Сано слишком зол. Никто не понял, как он успел вырубить троих за мгновенье.

Под удивлённую болтовню, он падает на колени рядом с Эбири.

— Эби… — он тянется к ее окровавленной голове, но в глазах темнеет, и его голова опускается без сил.

В голове отдаются отдаленные крики. Кто-то зовёт Майки, кто-то выкрикивает имя Эбири. И все. Больше ни он, ни она ничего не слышат. Голова тяжелеет с каждой секундой, а пульсирующая боль заставляет мозг отключиться.

В первые секунды удара, боль была настолько огромной, что мозг пытался смягчить последствия. Ей казалось, она ничего не чувствует, видя перед собой только белый свет. Но это только до момента, пока ее тело не рухнуло. В голове всплывают разные картинки, которые совсем не связаны. Как какой-то очень странный сон. Эбири не хочет, чтоб эта ахинея продолжалась. Всеми силами хочет открыть глаза и оказаться в своей кровати. Мама принесёт ей крепкий чай с лимоном, Кейске по просьбе сестры купит ей сладости, и они начнут смотреть какой-нибудь фильм. Как было раньше. Снова какой-нибудь по типу «железный человек», или «мстители». Снова под недовольство брата. Потом к ней придёт Эмма. Будет рассказывать про Доракена, а Эбири внимательно ее слушать. Все трескается и рассыпается по осколкам, когда она снова слышит крик, будто из трубы.

— Баджи! — крик из толпы. По голосу узнается Мицуя.

Эбири открывает глаза, щурясь от света. Снова пульсирующая боль. Сколько времени прошло? Кто это кричит?

— Я ни за что не отпущу тебя и защищу в одиночку! — схватив Кейске, почти кричит Такемичи.

«Что он делает?»

Лицо Такемичи становится слегка потерянным, взгляд Эбири наконец словил фокус на них.

— Умри, Баджи, — Ханемия без капли человеческих чувств вонзает нож в спину Кейске.

Неистовый, громкий, пронзающий крик разносится по всей округе. До Эбири не сразу доходит, что это ее голос. Сорванный, хриплый. Она срывается с места и бежит к брату спотыкаясь на ватных ногах. Кто знает, что она сделала бы с Казуторой, не оттолкни его Ханагаки. Дрожащими руками она тянет руку Кейске, а тот ее перехватывает. Чувство, что язык она проглотила.

— Ты как? — спокойно спрашивает брат. Вопросы о том, что она тут забыла решает оставить на потом.

Как ему это удаётся? Его пырнул его лучший друг, а он делает вид, что ничего не было. От пережитого испуга у девушки наворачиваются слёзы, она крепче сжимает предплечье Кейске, словно хочет сейчас же увести его отсюда.

— Ты спас меня, Такемичи, — поворачивается к голубоглазому, не отпуская сестру.

Удивлённый Ханагаки моргает глазами, смотря на темноволосого.

— Хорошо, что ты жив.

— Ты о чем, уродец, — надо же, как быстро может поменяться настрой Кейске. — Я убью его, а вы молча наблюдайте.

Девушка подняла свой взгляд на брата. Кого убьёт?

— Нет! Ты ранен, идиот! — она ещё крепче сжимает его, не желая отпускать вообще.

Кейске спокойно выдыхает, прикрыв глаза.

— Убери ее, — он сморит на Чифую, после сразу вырывается из хватки Эбири и толкает ее вниз.

Мацуно вовремя словил девушку за плечи, не дав ей упасть.

Она злится на на брата. Пытается снова подняться к нему, но ее хватает Чифую. Вместе с Такемичи они идут в сторону Баджи. Последнему это видимо не очень нравится, потому он наносит им сильные удары по лицу.

— Что ты творишь!? — очередная попытка подобраться к брату. На этот раз ее останавливает какой-то незнакомый парень в белом бомбере.

— Не мешай ему, малявка.

Несколько раз дёрнувшись, она остановилась, услышав слова брата.

— Позаботься о Майки.

Она пару раз хлопает ресницами, переводя взгляд на светловолосого парня без сознания. Кейске настроен решительно. Но там около пятидесяти человек. А у него рана. Да, он может стоять на ногах, но надолго ли?

Парень завязывает как обычно волосы, затем с размахом выбивает окно одной из машин. Осколки летят в противников, заставляя прикрыть из глаза. В этот момент он успевает вывести из строя пятерых членов группировки. Спустя еще некоторое время, он добрался до Кисаки.

— Что он хочет сделать? — но ее вопрос остаётся без ответа. — Эй, отпусти меня, — она вздыхает после очередного игнора.

Раздаётся звук кашля. И вот снова. Она видит, как парень падает на колени. Холодный пот снова накрывает волной девушку. Она кусает руку незнакомца и вырывается. Ноги со скоростью света доносят ее до тела брата вместе с Чифую. Пока тот спрашивает, что случилось с Кейске, она падает рядом.

— Кейске, — но он не отвечает.

Жизнь перестаёт течь в момент, когда она тянется к ране, а ее рука покрывается алой кровью. Пропускается удар сердца. Один. Второй. Тишина.

Дрожь охватывает с новой силой Эбири. Чифую что-то мычит под нос, после чего выкрикивает имя парня, которого Эбири не хочет видеть. Слышать. Думать. Она хочет, чтоб этот человек исчез и его никогда не существовал. Не только в их жизни. Вообще. Он может только разрушать.

В страшной панике и с дрожащими руками Эбири пытается найти свой телефон, но не находит.

— Вызовите скорую! Быстрее! — она не знает, к кому обращается. Наверное, ко всем, кто может. — Кейске. Умоляю, держись. Слышишь? — она хоть как-то пытается придержать рану.

Похожая ситуация была с Доракеном. Но тогда она хоть что-то могла сделать. А сейчас что? Она не может даже мыслями собраться. Кен тогда был в сознании и слышал. А он нет. Но пульс… пульс все ещё есть. Она с трудом верит, что Казутора сделал это. Что он избил Майки, пырнул Кейске. Ее хотел убить. По-хорошему она бы сейчас снова закрыла этого человека в какой-нибудь клетке, где над ним снова бы издевались. Плевать, будь это его папаша, или старшие парни с колонии.

Она слышит сзади себя какой-то шорох. Манджиро встал. Его лицо ничего не выражало. Пустой взгляд темных глаз был устремлён на Ханемию. Медленным шагом он направлялся к нему, говоря, что именно Кейске сдерживал его с тех пор, как Казутору выпустили из исправительной школы. Подавлял желание Майки убить его. У Эбири сводит болью горло. Из глаз снова льются слёзы. Она смотрит на Манджиро. Он о чём-то говорит с Ханмой, после чего тот оказывается припечатан к земле. Сано, наконец, подходит к Казуторе. Сейчас он избивает его и ногами, и руками. На лице темноволосого уже нет живого места. Эбири не хочет на это смотреть. Она молится, чтоб скорая приехала поскорее и помогла ее брату.

— М… Майки, — убирая руку Эбири произносит Кейске.

— Не смей двигаться! — она готова кинуть на шею от радости, но в то же время, из последних сил пытается себя контролировать.

— Майки! — он не слушает сестру. На шатающихся ногах он идёт в сторону удивленного Манджиро. — Это ты из-за меня так разозлился? — на лице появляется улыбка.

— Кейске, послушай хоть раз, пожалуйста! — умоляет девушка, глотая свои слёзы.

Кейске благодарит его и проходи мимо, становясь перед Ханемией. Говорит, чтоб тот не волновался. Ведь такая рана его убить не сможет. Казутора не сможет.

Взмах. И снова пустота. Эбири начинает казаться, что все это какая-то очень глупая шутка. Ее брат вонзил себе в живот нож. Она не знает, что думать. Ей не хочется. Она просто стоит на месте, уставившись в одну точку, не моргая. К Баджи сразу подбегает Чифую, задевая плечом Эбири. Она шатается, еле держа себя на ногах. Чувствует, как постепенно из неё высасывается вся энергия.

Кейске еще может что-то говорить. Но Эбири с ужасом понимает, что это его последние слова. Почему он сделал это. Он оставляет ее одну. Сердце сжимается настолько сильно, она не в силах больше просто стоять. Громко сглатывает, очень медленно направляясь к нему, но в паре метров снова останавливается. Страх потери и большая обида на брата ее останавливают. Она просила его. Он снова проигнорировал, а она должна сейчас видеть все это. Чувствовать каждой клеточкой своего организма.

— На пополам, да? — еле доносится до слуха Эбири. Его немного хмурый взгляд перешёл на Эбири. — Иди сюда.

Она вытирает слёзы, неуверенно подходя ближе. Не принимая эту реальность.

— Эбири, — сквозь кашель произнёс Кейске, — я не смог сдержать обещание, данное папе. И времени у меня нет, чтоб все тебе сказать, но… Не вини Казутору. Будь рядом с Майки… я знаю, он не даст тебя в обиду и сдержит данное отцу слово вместо меня, — он тянет свою руку к ней, а она уже задыхаясь в слезах, берет ее, крепко сжимая. — А ещё, не заставляй маму плакать, ладно?

Девушка мотает головой, не желая больше слышать это.

— Молчи! Просто помолчи. Сейчас приедет…

— Прости меня, Эбири.

— Да, — она судорожно кивает. — Конечно, прощаю. Только не надо со мной прощаться. Мы же ещё столько не сделали. Ты обещал научить меня водить байк, обещал, что мы вместе поедем в горы. В конце концов, обещал рассказать про свою девушку, если она у тебя появится! Помнишь же?

Брат ухмыльнулся. Это была последняя улыбка в его жизни.

— Кейске…?

Теперь она слышит в ответ лишь тишину. До чего больно это осознавать. Лучше бы он ещё что-то говорил своим хриплым и тихим голосом. Только не эта тишина. Съедающая изнутри. Вырывая кусками плоть. Крик Чифую режет слух, а Эбири не может понять, за что это все? Что сделал ее семнадцатилетний брат. Он же был ещё совсем ребёнком. Ей хочется очень кричать, но в горле как будто стоит перегородка, не дававшая это сделать. Скользкими от крови пальцами она закрылась в землю с такой силой, что кожа на кулаках побелела, как будто костяшки вот-вот вырвутся наружу. Медленно она начинает содрогаться в истерике, выворачивая себя наизнанку. От переполняющих эмоций, она ложится на грудь брата, истошно плача, умоляя брата не оставлять ее снова и снова. Она совсем не замечала, что происходит вокруг.

Воздух перестал попадать в лёгкие, а ее всхлипы сменились судорожными вздохами.

Снова это чувство. Она только начала принимать потерю своего отца. Это как замедленная реальность. Эбири падает в пропасть. Она не знает, что делать. А как ей сейчас идти домой? Что она скажет маме?

Эмоции и чувства брали контроль над разумом, который все никак не мог сложить картинку происходящего.

А сможет ли когда-нибудь?