Глава 17. Зависть и любовь (2/2)
— Правда?! — девушка с восторгом и надеждой посмотрела в фиалковые глаза бывшего гомункула.
— Да-да, — брюнет улыбнулся, приобняв Милу за плечи, — мы ведь друзья!
***
На работе Мустанга ждали приятные известия: учёные, которым он приказал в срочном порядке исследовать днк Аделины и Лючи, уже получили результаты. Они подробно расписали всё в отчёте и отдали генерал-лейтенанту. На радостях, последний заплатил им втрое больше обещанного.
Рой сел за столом в своём кабинете и решил изучить записи генетиков. В конце концов результат его поразил — Энви был прав в своей теории о том, что дети Истины имеют тот же состав, что у человека. Огненного алхимик до последнего не верил, что им так повезёт. Однако у него всё ещё были кое-какие сомнения.
Он думал о безграничной силе Истины. Это существо было слишком могущественным, оно не проходило на людей с алхимией. Его сила была куда значительней. И она была ещё больше, чем у философского камня. Возможно, даже если им удастся расщепить оболочку божества, его магия никуда не денется и просто воссоздаст себя снова. Конечно, Энви надеется поймать душу Истины, создав из неё философский камень, но возможно ли это? Скорее всего божество запросто вырвется из него, или же, став камнем, превратится в нечто похоже на Отца или Хоэнхайма, которые были живыми философскими камнями.
«Это слишком нереальный план, — вздохнул Рой. — Энви так замахнулся… победить Истину… Может быть, есть другой способ избавиться от её преследований? Я так устал, не могу больше жить, цепляясь за столь эфемерные надежды! Хочу увидеть Истину и высказать ей всё прямо в лицо! И спросить, на кой хер она так надо мной издевается?!»
Мустанг сложил руки на столе и уронил на них голову. У него не осталось моральных сил.
***
Эдвард был в приподнятом настроении. Сегодня Амелия не пялилась в окно, ища взглядом дворника и не выбегала на перемене на улицу. И за обедом сидела вместе с Элриком и Диной.
«Без Энви в школе гораздо лучше, — подумал Стальной, совершенно не стыдясь за такие мысли в адрес своего вроде как друга. — Сейчас внимание Амелии никто не отвлекает! Вот бы так всегда было, может мне бы удалось всё-таки завоевать ее сердце!»
Сейчас они сидели в школьной столовке и Амелия болтала с Диной об уроках.
Потом последняя отошла, чтобы сходить к школьному телефону и набрать маму, это была ее традиция каждый день.
— Амелия, — тут же не упустил шанса Эдвард, — давай сегодня пойдём домой вместе, вдруг этот придурошный Лючи снова нападёт, а так я защищу тебя.
— Ну, можно, — согласилась девушка, — только сначала я собираюсь к Энви в больницу, хочу его навестить, — Велс сладко улыбнулась, а потом хлебнула чаю.
«Опять этот Энви!!! — разозлился мысленно алхимик. — Знала бы она его бэкграунд, никогда бы так не влюбилась в него!» Но потом Стальной вспомнил вчерашнее утро, когда застал Мустанга за попыткой поцеловать бывшего гомункула. И как такое вообще произошло? Неужели автор цитаты: «От ненависти до любви один шаг, » все же прав?
— Окей, Амелия, тогда пойду с тобой к Энви, а потом и домой провожу, — сказал Эд, смирившись. Всё же других вариантов у него не было.
«Когда проблемы с Хьюзом и Истиной закончатся, я попрошу Энви свалить отсюда подальше! Пусть едет в с полковником в какой-нибудь другой город и там обустраивает свою жизнь! А я налажу отношения с Амелией, » — Элрик мечтательно прикрыл глаза.
После уроков он пошёл с Велс в больницу. По пути они зашли в магазин и купили яблок для Энви.
Девушка всю дорогу была в приподнятом настроении и даже напевала что-то себе под нос. Эд же наоборот хмурился, чувствуя настоящую зависть к бывшему гомункулу.
В больнице им выдали белые халаты и бахилы, а потом санитарка проводила их к палате Энви.
Зайдя внутрь, Амелия с порога поприветсвовала парня:
— Привет, Энви! Мы пришли тебя навестить!
— О, Амелия, Эд! — бывший гомункул очень обрадовался.
Ребята присели к нему на койку, а потом Велс поставила на стол яблоки.
— Это для тебя, — она тепло улыбнулась Энви.
— О, спасибо, — он немного смутился и скосил глаза на недовольного Эдварда. Было конечно неловко.
— Ну, как ты тут? Как самочувствие? — спросила девушка.
— Лучше, чем вечера. Слабость ещё сохраняется, ну и немного болят швы, но в целом, я в норме, — Энви бодро взял яблочко, а потом разломил его двумя руками.
— Ух ты! — восхитилась Амелия.
— Я тоже так умею! — тут же встрял Элрик и не менее эффектно располовинил другое яблоко. — Вот, Амелия, кушай! — он протянул ей половинку.
— Спасибо, — без особых эмоций сказала староста. Конечно, она бы предпочла поделить яблочко с Энви, а не с Эдом.
Бывший гомункул так и чувствовал напряжение, которое витало между ними тремя. Было очень неловко, и вдруг в палату, словно по зову вселенной, пришёл Рой, мгновенно разрядивший обстановку своим появлением.
— О, я смотрю, тут уже целая компания собрался, — сказал он.
— Рой! Приветик, ты вовремя, — Энви подарил Огненному алхимику самую прекрасную на свете улыбку, так что Мустанг чуть не растёкся на месте. — Хочешь яблочко! — он протянул генерал-лейтенанту половинку своего, и Амелия с завистью посмотрела на военного.
— Хочу! — с энтузиазмом ответил мужчина, принимая фрукт и, подвинув Эда, сел на кровать рядом с бывшим гомункулом.
Они ещё посидели все вчетвером какое-то время, болтая в основном о всякой ерунде, о том, как прошёл день у Амелии и Эда, а потом Мустанг намекнул, что «детям» пора по домам, делать уроки, и спровадил подростков куда подальше, оставшись со своим возлюбленным наедине.
— Как дела на работе, Рой? — спросил бывший гомункул, когда все все, кроме генерал-лейтенанта ушли.
— Пока нормально. Хавок и Хоукай держатся вместе и под надёжной охраной. Даже Армстронг решил нам помочь. И, самое хорошее, — Мустанг достал записи генетиков. — Вот, результаты исследований.
— Это то, о чем я думаю?! — парень воодушевлённо схватил бумаги из рук генерал-лейтенанта.
— Да, именно то, — они специально говорили размытыми формулировками, на случай, если Истина будет подглядывать.
— Прекрасно, просто прекрасно…
Энви довольно улыбнулся, вернув отчёты генетиков Мустангу. — Думаю, теперь мне нужно только обратиться к Эду, чтобы он научил меня этим приёмчикам алхимии, — при этом парень долго смотрел Рою в глаз. Они читали истинных смысл слов во взглядах друг друга.
— Ладно, Энви, отложим пока алхимию, сначала надо тебе поправиться. Ты не против, если я останусь с тобой в палате до утра?
— Чего? — у парня округлились глаза. — Но ведь часы посещения заканчиваются в семь вечера… и вообще, зачем так долго здесь сидеть? Думаешь, со мной опять что-то случится?
— Не исключено, — пожал плечами Мустанг. — Лючи дважды на тебя напал. А что касается часов посещения, то у меня слишком высокая должность, чтобы в чём-то меня ограничивать. Ну и кроме твоей безопасности… Я просто хочу остаться рядом с тобой. Дома без тебя пусто и скучно, знаешь ли.
— Э-э… — бывший гомункул не знал, что сказать. — Ну, ладно, если ты хочешь, оставайся…
— Энви, слушай… — Рой замялся. Его подмывало признаться парню в чувствах, но он так и не решался, — эм, ты это… очень любишь Стального?
Энви открыл рот. Вопрос Мустанга звучал как-то странно и не к месту.
— Эм, ну… мне не с чем сравнивать, это же первая любовь…
— Ты намерен его добиваться?
— Не знаю… конечно, я хочу, но он так Амелию любит… впрочем, она ему не отвечает, так что думаю, все равно стоит признаться, вдруг он оставит попытки её завоевать и будет со мной.
— Хм, а ты сам… если бы тебе кто-нибудь признался, оставил бы попытки завоевать Стального?
— Э? Нет… нет, наверное, я ведь не оставил его из-за Амелии. Хотя, может я просто гей и мне нравятся парни…
— Тоесть, если парень признается, ты оставишь Эдварда? — воодушевлённо спросил генерал-лейтенант.
— Н-нет, не знаю! — Энви испугался, понимая, к чему клонит Мустанг. — Рой, хватит на меня напирать такими вопросами! Я не настроен говорить о любви! У нас планы мирового масштаба, ты же не забыл?
— Нет…
«Как же меня это бесит! — внутренне бушевал Огненный. — Эти чёртовы глобальные планы!!! То же самое было с Лизой. Она сопровождала меня на моем пути к изменению страны, и это не позволяло мне отвлечься на чувства. В конце концов у меня к ней ничего не осталось! Почему же любовь становится помехой на пути к цели? Почему нужно жертвовать чем-то столь важным?! Неужели это всратый принцип равноценного обмена?! Но я не хочу терять любовь! Уж лучше, я проиграю… если бы только я мог проиграть… но у меня есть лишь два варианта: победить или умереть».
— Рой, — Энви заметил, что генерал-лейтенанту нехорошо ментально, и осторожно взял его за руку, отвлекая от плохих мыслей, — всё будет хорошо, я обещаю. Мы скоро непременно победим, тогда всё обязательно наладится. Хьюз вернётся к нам! Уж он точно тебя приободрит!
— Ага, — «Но мне не нужен Хьюз, мне нужен ты».
Ближе к вечеру, Мила принесла для Энви и генерал-лейтенанта ужин, а затем присоединилась к ним за едой, так как бывший гомункул снова её пригласил, представив Рою как свою подругу. Также он попросил Мустанга пробить санитарку в ученики к доктору Марко и, конечно, Рой любимому не отказал. Мила была в полном восторге и рассыпалась перед парнями в благодарностях.
После ужина она покинула палату, вновь оставив Энви и Роя наедине.
Последний мысленно пожалел, что в палате есть вторая койка, потому что ему безумно хотелось поспать в одной кровати с возлюбленным. Но с другой стороны, сидеть и смотреть на того, пока он спит, тоже не плохо.
Энви улёгся спать довольно быстро, так как знал, что сон способствует выздоровлению, чего он желал как можно скорее. Мустанг же ещё не лёг, делая вид, что решил почитать книжку, сев рядом с ночником. На деле же он только и ждал, когда бывший гомункул заснёт, чтобы подсесть к нему на кровать и залипать, как чокнутый маньяк.
А парень это как-то интуитивно чувствовал и хотел проверить. Специально повернувшись к Рою, Энви устроился на боку поудобнее и стал глубоко и ровно дышать.
Через какое-то время генерал-лейтенант убрал книжку и, подвинув ночник на середину стола, чтобы лучше освещал возлюбленного, сел на краешек его кровати.
Сначала он ничего не делал, просто созерцая парня. Затем стал нежно поглаживать и перебирать его длинные прядки — Энви давно понял, что это любимое занятие Мустанга. Последний старался быть очень аккуратно, вероятно боясь разбудить своими прикосновениями. Но бывший гомункул итак лишь притворялся. В конце концов, поняв, что он крепко спит, Рой наклонился к лицу любимого, обжигая его щёку своим горячим дыханием.
У Энви перехватило дух, он подумал, что сейчас не совпадает с собой и перестанет ровно дышать.
И тут Рой прикоснулся к нему губами. Сначала к щеке, а потом к уголку его собственных губ. Это было так нежно и тепло… Энви показалось, что его сердце замерло, а воздух исчез из лёгких, но ощущения от прикосновений чужих губ были очень приятными.
Мустанг всё же заставил себя отпрянуть от возлюбленного, чтобы не зайти слишком далеко. Он ещё раз погладил его слегка жестковатые чёрные волосы и встал с кровати.
— Сладких снов, любимый, — тихо прошептал он, но Энви всё услышал и очень надеялся, что а полумраке не видно его краснеющих щёк.
Впрочем вскоре Рой выключил ночник и лёг в свою постель. Теперь они оба остались наедине со своими мыслями.
Энви чувствовал, что сердце в его груди бешено колотится, отыгрываясь за тот момент, когда замерло во время поцелуя. И почему это было так неожиданно? Он же все это время догадывался о чувствовах Мустанга, да он был уверен, что тот влюблён, но все равно оказался не готов получить такое прямое подтверждение. Эти прикосновения, обращение «любимый», всё это было настолько непривычно для Энви, что он просто не мог поверить, что сейчас не спит. Разве к нему можно относиться с такой нежностью? Разве его можно называть любимым? Тем более, разве может это делать Рой?