Часть Первая (1/2)

⠀

Мальчик заплакал, почувствовав ослепляющую боль в плече- пытаясь схватить отца за руку и заставить его поднять раскаленное железо, которое расплавляло кожу под ним.

— Прости, прости.

Он выдохнул, не понимая, что он сделал не так, когда он поднял глаза, чтобы посмотреть на своего отца, который только еще сильнее прижал железо к его мягкой коже.

У монстра перед ним были темно-рыжие волосы, как и у Натаниэля, перепачканные кровью, как и левая сторона его лица.

Он безумно ухмылялся, в то время как его глаза смотрели куда-то сквозь него… его мысли были далеко, там, куда Натаниэль никогда не смог бы последовать за ними.

— П-папа, п-пожалуйста, — пробормотал он и увидел, как глаза старшего сфокусировались на нем, безумное выражение на его лице постепенно исчезло, а его место занимал ужас.

Через несколько секунд мужчина уже стоял перед ним на коленях, раскаленный утюг на земле был уже забыт, когда он поднес руки к лицу, задыхаясь от своих слов.

Маленький голубоглазый мальчик бросился вперед и обнял отца одной рукой, при этом по его лицу текли слезы.

— П-папочка, п-папочка, м-мне, мне так жаль, — выдохнул он между громкими рыданиями.

Натан поднял руку к мягким рыжим волосам своего сына и прижал мальчика к своей груди, пока он только качал головой.

— Абрам, мне так жаль. Папочка так, так сожалеет обо всем… пожалуйста, пожалуйста-

Нил проснулся, учащенно дыша, и вздохнул, прежде чем накрыть глаза рукой и заблокировать солнечный свет, пробившийся сквозь занавески.

Он встал с еще одним вздохом, его кости встали на место, когда он потянулся- осознав, что снова заснул в шкафчиках благодаря боли в спине.

Мальчик поднял руку к своему покрытому шрамом плечу и сжал его, еще раз поблагодарив своего дядю- который помогал ему на каждом шагу, сделанным им, прежде чем встать.

Он взглянул на светло-коричневые, ржавые часы, которые висели на стене, ослепляя его, и вздохнул- немного расслабившись. Было только 4:37, что означало, что у него было как минимум еще 3 часа на себя, прежде чем ему нужно будет пойти на урок.

Он осторожно поднял свою спортивную сумку, которую использовал в качестве подушки, и потянулся, его измученное тело жаловалось, пока он шел к кабинкам.

Холодной воды было достаточно, чтобы разбудить его, помогая забыть об отце, матери и Рико… он оперся одной рукой о стену- глубоко вздохнул, глядя на насадку душа, отчаянно пытаясь прогнать воспоминания, его демонов, которые, как всегда, пытались утопить его в хрупком разуме.

Он закрыл глаза и вздохнул.

Он задавался вопросом, что подумали бы его отец и мать, что они подумали бы о человеке, которым он стал… он задавался вопросом, что подумал бы маленький мальчик, которым он был, когда увидит, кем он стал…

Что он подумает о шрамах, усеивающих его грудь и спину? Что он подумает о шрамах, которые усеивали его разум?..

Он выключил воду, подобрал забытую сбоку часть одежды и надел ее- не заботясь о том, что он все еще был мокрым.

Он поднял свою дорожную сумку с ее места в углу и положил в свой шкафчик- который он не планировал использовать в прошлом…

Затем Нил сходил в туалет и глубоко вздохнул, прежде чем изобразить свою улыбку на миллион долларов.

Пришло время для другого дня.

Кевин почувствовал, что замер, пока глядел на фотографию перед собой- он положил руку поверх бумаги и быстро остановил тренера от перехода к следующему игроку.

Он посмотрел на озадаченное лицо отца и сглотнул.

— Кевин? — спросил мужчина, и тот сделал только глубокий дрожащий вдох.

Его остановили не имя и не грязные светлые волосы вместе с зелеными глазами- нет… это была улыбка, которая казалась слишком яркой, чтобы быть правдой, которая в конечном итоге вызвала у него ощущение дежавю.

Он сглотнул, пытаясь вспомнить, где он его видел и почему он показался таким знакомым, прежде чем раздраженно вздохнуть.

— Жан! — крикнул он и услышал вздох с дивана, на котором сидели три лиса.

— Что? — крикнул парень в ответ, но все же поднялся благодаря единственному взгляду Кевина.

— Ты хочешь его? — спросил старший мужчина, когда Кевин передал бумагу бывшему четвертому номеру идеального двора, который нахмурил брови, скорее всего, откуда-то узнав улыбку…

— Ты узнаешь его? — спросил он, но Жан только отрицательно покачал головой, заставив более высокого парня снова вздохнуть.

— У него есть кассета. — оба парня оглянулись на своего тренера, и Кевин взял бумагу из рук Жана- прежде чем кивнуть.

Мужчина встал и подошел к старому телевизору в углу комнаты, пока он вставлял кассету, Кевин прислонился к дверному проему, а Жан сел на старый диван.

Тренер просто стоял рядом с телевизором на случай, если он выдаст ошибку, как и всегда.

Он гудел пару раз, но вернулся в норму с одним ударом от тренера.

Он не был уверен, чего ожидал, но поймал себя на том, что затаил дыхание, пока смотрел, как мальчик по телевизору играет так, как будто он сражается, играет со всем тем, что в нем есть…

— Он нападающий?.. — спросил Жан и снова посмотрел на бумаги в своей руке, которые он когда-то украл у Кевина, и тренер просто кивнул.

— Он играет так, будто на кону его жизнь… — он оглянулся на своего отца, прежде чем снова посмотреть на телевизор- и как только он это сделал, ему захотелось разбить голову о стену, когда он почувствовал, что слезы наворачиваются на его глазах.

Через пару шагов он был рядом с Жаном, садясь рядом с ним- а отец прошел за диван и наклонился, тоже глядя на бумаги в руках Жана.

Он посмотрел на грязные светлые волосы вместе с тусклыми зелеными глазами.

Он моргнул один раз, и этого было достаточно, чтобы перед глазами возник образ рыжеволосого голубоглазого ребенка из прошлого.

— Натаниэль… — пробормотала Жан, и Кевин обнаружил, что его сердце забилось быстрее.

— Натаниэль? — он оглянулся на своего отца, лицо которого было нахмурено, как будто он пытался собрать кусочки воедино, и снова повернулся к телевизору, где Нил сделал еще один бросок.

После несчастного случая говорили, что Натаниэль вряд ли когда-нибудь снова вообще сможет ходить… но вот он, на ногах, бежит так, словно был создан для бега всю свою жизнь…

Он догадывался, что этого и следовало ожидать, ведь парень всегда был известен тем, что добивался невозможного в жизни… и являлся нападающим несмотря ни на что, хоть и был когда-то защитником ‘идеального двора’…

Он поднял глаза, услышав, как его отец с улыбкой на лице произнес пару красочных слов.

— Вы имеете в виду того самого Натаниэля Веснински?

Он кивнул.

И это было так.

Лисы нашли своего нового нападающего… а Жан и Кевин снова нашли своего младшего брата…

Нил вздохнул и покрутил плечом, поясница снова заболела в том месте, где был шрам.

Он поймал себя на том, что надеется, что не слишком перенапрягся во время игры… но по медленно расползающейся боли в спине догадался, что не сможет вернуться на свое место еще пару часов.