Склифосовский (2/2)

– Жить будет, – сухо сообщила девушка. – Хотя, достал он меня уже. Ладно эти, – она кивнула в сторону Власовой, – лезут везде, но у них отговорка есть – работа. А тут… ну оперируй себе и не лезь куда не звали.

Дальше брюнетка снова выдала что-то непереводимое. Оперативница впервые видела Хель такой взвинченной и невольно вспомнила мультик про Геркулеса, где Аид прямо полыхал во время подобных эмоциональных вспышек. Рыжая не смогла сдержать смешок, когда привычно чёрные волосы сменились пламенем.

– Марго! – воскликнула жертва фантазии оперативницы. – Держи себя в руках.

– Что случилось? – решила уточнить Марина.

– Я вспомнила детский мультик, который когда-то с сыном смотрела.

– Ага. И решила, что неплохо было бы придумать мне новую причёску, – Хель закатила глаза. – Нарочинская, ты вообще решила что я твой глюк и до сих пор не можешь определиться как я выгляжу.

– Я готовилась к экзаменам, была уставшая.

– И решила рискнуть здоровьем, – язвительно добавила Хель. – А давление упало, потому что поскользнулось?

– Подождите, – Рита почувствовала острую необходимость прояснить ситуацию, – просто уточню: если ты соберёшь таких, как мы, в одной комнате, то все будут видеть тебя по разному?

– Да. По мере твоего взросления, ты тоже видела меня по-разному, если ты не забыла ещё.

– Последние лет пятнадцать ты не меняешься.

Марина удивлённо смотрела на собеседниц.

– А я могу увидеть тебя такой, какой видит Рита?

– Да. Возьми её за руку, – Хель дождалась когда они выполнят просьбу и щёлкнула пальцами. Видеть перед собой хрупкую черноглазую брюнетку было как-то логичнее, чем глюк уставшего студенческого мозга.

– Знакомься, это Хель, – усмехнулась Власова. – Дружим с детства, но только сегодня я узнала, что она умеет ругаться на латыни. Теперь вот хочу попросить уроки – преступники могут решить, что я вызываю дьявола и будут быстрее раскалываться на допросах.

– Так намного лучше, – согласилась Нарочинская. – С детства? Я до сих пор чувствую себя странно, когда она стоит рядом и никто, кроме меня, её не видит.

– А Марго по долгу службы видит меня чаще. Смирилась.

– Но это не отменяет того, что я сейчас чувствую себя пациентом Кащенко, обсуждая с кем-то, – Власова посмотрела на Марину, – твоё существование. Наедине с самой собой как-то проще.

На замечание про Кащенко хирург засмеялась. Да уж… в студенческие годы она действительно начала думать, что у неё от переутомления поехала крыша. Хотя, происходящее ни с кем тогда не обсуждала.

– Хель, – вспомнила Рита, – ты сказала, что двоим не должна угрожать опасность. Теперь я понимаю, что речь шла про Марину и её мужа. А кто должен был пойти за снарядом? Он бы выжил?

– Отделался бы лёгким испугом. Кстати, как раз сейчас как раз сюда идёт.

Рита с Мариной едва успели переглянуться, как в ординаторскую вошёл мужчина. Атмосфера в помещении сразу изменилась. Нарочинская подскочила на ноги. Рита уловила как напряжение и волнение снова захватили новую знакомую с головой. Понимая, что в этой ситуации помочь не в силах, она просто сочувствующе посмотрела на блондинку и предпочла ретироваться.

В приёмной она спросила у регистратора не видела ли та Шустова. Женщина, не успевшая отойти от произошедшего, поняла вопрос только со второго раза и сказала, что тот на улице беседует с женой горе-оружейника. Рита направилась к ним.

– Здравствуйте, – поприветствовала она женщину и мужчину, которые беседовали с Игорем. – Я капитан Власова Маргарите Сергеевна.

– Здравствуйте, – нестройным дуэтом свидетели.

– Рита, ты уже освободилась? – уточнил Шустов. – Как ты?

– Освободилась. Меня осмотрели, всё в норме, – по порядку ответила оперативница.

– Тогда поехали за оружием. Тихонов с Белой там уже копытом бьют в ожидании.

– Главное, чтобы подковы не растеряли, – заметила Рита.

***</p>

– Марго, – Хель в излюбленной манере появилась на пассажирском сиденье авто Риты. – Ты домой?

– После суток очень хотелось бы.

– Поехали в Склиф.

– Там опять взрыв планируется? – вздохнула рыжая.

– Нет. Марина окопалась в палате Брагина. Надо её вытащить.

– Слушай, если бы у меня муж был в коме, я бы тоже окопалась, – Власова отвечала не сводя глаз с загруженной дороги. – И, в конце концов, с какой стати Марина должна меня слушать? Спасибо ей, что в тот день не послала в пешее эротическое, да ещё и осмотрела. Так что не проси меня лезть ей в душу.

– Не нужно лезть в душу, чтобы помочь прийти в себя. И она знает, что ты не полезешь. Просто побудь с ней хотя бы полчаса. Марина – непростой человек, но так же нуждается в поддержке. Особенно в молчаливой.

Рита закрыла лицо руками и пробормотала что-то неразборчивое. Хель знала, что Нарочинская не воспримет визит Власовой в штыки, но оперативница не была в этом так уверена. Рыжая была в меру упряма, никогда остро не нуждалась в чрезмерном внимании к своей персоне, а жизнь приучила её не навязываться другим, полагаться на себя и не подпускать близко всех подряд. Язвительность и внешняя невозмутимость неплохо фильтровали окружение.

– Один раз, – наконец решила Рита. – Только отстань.

– Спасибо.

***</p>

Когда Власова заглянула в палату, Марина сидела на кушетке, обнимала свои ноги и не сводила глаз с мужа. Маргарита потихоньку постучала, привлекая к себе внимание.

– Привет, – шёпотом поздоровалась она. Блондинка повернула голову и кивнула в знак приветствия. – Можно?

– Проходи, – Нарочинская сделала приглашающий жест рукой. – Да и шептать не надо. Брагин в коме, ему всё равно.

– Как ты? – опускаясь на предложенное на кушетке место. – Спишь хотя бы?

Марина дёрнула плечом в ответ и тяжело вздохнула. Рита решила не сотрясать воздух и молча достала из сумки контейнер с домашней едой, упаковку печенья и, как венец всего, термокружку со свежесваренным кофе, ради которого заезжала домой. При виде последней Нарочинская оживилась.

– Сейчас прозвучу как мамка-наседка, но сначала поешь, – Рита вручила женщине контейнер. – А то Хель покоя мне не даст.

– Ты и правда звучишь как мамка-наседка, – слабо улыбнулась Марина. – Пойдём тогда в ординаторскую.

– Боишься, что муж проснётся и попросит делиться? – рыжая попыталась разрядить напряжённую обстановку.

– Типа того.

Они вышли из палаты Олега и направились в ординаторскую. Рита пыталась придумать уважительную причину, чтобы уйти. Она была не в восторге от того, что пошла на поводу Хель и чувствовала себя очень неуютно.

Нарочинская чувствовала нервозность Власовой. Видимо, их общая знакомая, действительно, настояла на визите рыжей в Склиф. Только измотанная переживаниями психика нуждалась в любой поддержке. Поэтому хирург начала прикидывать варианты как не спугнуть неожиданную компанию.

– Рита, ты будешь? – спросила Марина, когда они устроились в ординаторской.

– Нет, спасибо. Я успела перекусить, пока кофе варила.

– Вот за кофе отдельное спасибо. Мне кажется, я скоро отравлюсь той дрянью, которая у нас тут в автоматах.

– Нас периодически в область отправляют, – капитан поморщилась от воспоминаний. – Там и в кофейнях иногда такую бурду продают, что пить страшно.

– Работа у тебя, конечно, тот ещё кошмар… Я в экстренной насмотрелась на преступников и не представляю как можно контактировать в ними ежедневно.

– Учишься отстраняться и не примерять на себя обстоятельства, потом привыкаешь, становишься жёстче, – Власова пожала плечами. – Я же ещё и снайпер. Если мыслить как обычный человек, то никогда не выстрелишь.

На какое-то время в помещении повисла пауза, прерываемая позвякиванием приборов в руках Нарочинской.

– Часто к вам сидельцев привозят? – поинтересовалась Рита.

– Слава Богу, нет. Но наркоманы и психи регулярно бывают.

– О, – воскликнула Власова, – эти не переведутся. И хрень всякую они как творили, так и будут творить.

– Когда я пришла сюда устраиваться на работу, наркоман средь бела дня убил заведующую отделением. Она поймала его во время попытки украсть лекарства, – вспомнила Марина. – А через некоторое время, псих накинулся со скальпелем на меня.

– Мда, не скучно тут у вас.

– Да уж лучше скучно, чем так, – Нарочинская помыла контейнер и с неподдельной радостью на лице взялась за кофе. – Брагин чуть не свихнулся. – Она передёрнула плечами и сделала пару глотков. – Кофе прекрасный. Спасибо!

Через какое-то время они вернулись в палату Олега. Рита снова порывалась уйти, но блондинка уговорила её остаться ещё немного. Они снова устроились на кушетке и потихоньку разговаривали. Через какое-то время Марина задремала, навалившись на плечо Власовой. Оперативница сидела потихоньку и переписывалась с сыном. Вдруг её внимание привлекло движения мужчины на кровати. Рыжая отложила телефон и встретилась с ним взглядом.

– Тихо, – едва слышно попросил он и добавил: – Красивая.

Власова приподняла и вопросительно посмотрела на него.

– Вы обе.

Рита покачала головой и усмехнулась.

– Давно здесь?

– Я или Ваша жена? –  уточнила Власова.

– Вы.

– Несколько часов. Приносила Марине поесть, – капитан почувствовала, что блондинка напряглась и начинает просыпаться.

– Спасибо, – пробормотал Брагин и, не сводя глаз с Нарочинской, повторил: – Красивая.

– Я всё слышу, – нейрохирург подняла голову и улыбнулась.

– Я тоже, – мужчина расплылся в улыбке.

– И всё вижу.

– Я тоже.

– И я, – внезапно раздалось от двери.

Рита закатила глаза и поинтересовалась:

– Просто интересно, это у тебя фишка такая – людей пугать?

– А что поделать, Марго, если иммунитет только у тебя выработался?

– У меня работа такая, – Власова пожала плечами. – Не стрелять же в тебя постоянно.

– А в меня стрелять бесполезно.

– О том и речь.

Брагин офигевшим взглядом смотрел на рыжую. Нарочинская с лёгкой улыбкой наблюдала за пикировкой. Рита заметила реакцию Олега и улыбнулась:

– Добро пожаловать в наш дурдом.

Глядя на офигевшего мужа Марина расхохоталась. Напряжение понемногу отпускало, а абсурдность ситуации располагала к тому, чтобы ускорить этот процесс.

– Брагин, – Хель вспомнила зачем пришла. – Ещё раз что-то подобное устроишь, я приду тебя добить. У меня с полицейскими, – она указала на Риту, – столько же проблем, но у них работа предполагает бросаться грудью на амбразуры.

– А я помогу, – добавила успокоившаяся Марина. – Добить.

– А я скажу, что так и было, – присоединилась Власова. Она видела состояние Нарочинской и не понаслышке знала то чувство, когда дорогой тебе человек находится на грани.

– Может, отметим знакомство? – внезапно предложил Олег, когда почувствовал поразительное единодушие присутствующих. Хель тихо зарычала загробным голосом, на что Рита усмехнулась.

– Я пойду, мне завтра на дежурство, – засобиралась оперативница. – А вы тут без меня разбирайтесь. Марина, – она дождалась пока блондинка отреагирует на обращение и обернётся. – Звони, если что.

– Угу, – кивнула женщина, снова переводя взгляд на мужа. – Я позвоню.

– А я приду, – сообщила Хель. – Завтра.