Двое папаш в океане любви (1/2)

— Никогда не думал, что меня будет так радовать чья-то личная жизнь, — усмехнулся Минхо.

— Я могу думать только о нашей личной жизни, — заметил Бан Чан, стирая усмешку с его губ, несильно прихватив мочку уха зубами.

— Это потому, что твой, прости Господи, сынок тащит своего кавалера к вам домой, а мой — уходит к своему, оставляя этот дом в нашем полном распоряжении, — простонал Минхо. Он по праву мог гордиться столь длинной фразой, которую произнёс, не сбившись, несмотря на непристойно горячего парня, нависающего сейчас над ним. Прямо в его постели — о чём грезилось неприлично долго для его темперамента.

Хёнджин сделал им поистине великолепный подарок, уехав с очередной ночёвкой к Джисону и предупредив об этом заранее. Минхо не собирался упускать такую возможность, тем более, когда держался уже не то что из последних сил, а вообще не пойми каким чудом.

— Какой он молодец, — ухмыльнулся Чан, оторвавшись от своего увлекательного занятия и прожигая Минхо взглядом. — Ты всё ещё хочешь говорить о нём?

— Заткнись и продолжай начатое, — посоветовал ему тот, вызвав у Чана тихий смех. Глубокий, грудной звук заставил глаза Минхо потемнеть, сметая прочь все посторонние мысли. Воспользовавшись тем, что Чан отвлёкся, он поменял их позиции местами, усевшись на него сверху.

— Милый, милый ангелочек… лежит весь такой… невероятный, — промурлыкал Минхо, стягивая с него футболку. — И только мой…

Склонившись над Чаном, у которого от происходящего сбилось дыхание, он слегка прикусил кожу в месте, где линия челюсти переходит в шею. Считывая удовольствие партнёра по музыке тяжёлых выдохов, Минхо продолжил своё путешествие по его шее, оставляя почти невидимые следы укусов. Хоть он и любил пускать в ход зубы, но причинять хоть какой-то дискомфорт ему не нравилось абсолютно. Будоражить — да. Приносить боль — нет.

Лёгкий укус на ключице, второй, после не отказывая себе в удовольствии провести по ним кончиком носа. Восхитительно. Хорошо проработанные мышцы груди так и манили основательно к ним приложиться — что Минхо и сделал, запустив танец рук по загорелой коже. Не оставляя без внимания ни одного сантиметра, он, сквозь застилающую разум пелену, скорее почувствовал, нежели увидел, как выгибается спина Чана, как откидывается назад голова и как руки сжимают в кулаках простынь.

Распаляясь от ощущений, Минхо цепочкой жадных, как и его руки до этого, поцелуев прошёлся по всей груди Чана, не забыв прихватить зубами сосок, внимательно отслеживая реакцию партнёра на это действие. То, как Чан непроизвольно рванулся бёдрами ему навстречу, застонав, вызвало довольную ухмылку. Отзывчивость на ласки радовала безумно, заставляя Минхо упасть в омут с головой.

Рельеф пресса пробуждал нестерпимое желание пройтись по контурам мышц языком. И кто такой Минхо, чтобы отказываться от подобного?

— Ты моей смерти хочешь? — жалобно отозвался Чан, схватившись за его руки, чтобы притянуть к себе ближе. Минхо поддался этому движению, вернувшись к таким податливым, таким мягким губам Чана, что тянулись к нему, словно путник в пустыне к воде.

— Отнюдь, — прошептал он, утолив жажду в глубоком, но быстром поцелуе, чтобы тут же вернуться назад, дразня Чана каждым касанием и вырывая из него стоны, вперемешку с тяжёлыми выдохами и судорожными вдохами.

— Да неужели? — простонал тот, когда Минхо, игриво прошагав пальцами по границе пояса джинс, расстегнул пуговицу и ширинку. Жестом указав Чану, что нужно приподнять таз, он стянул с него ненужный сейчас элемент одежды. — Меня раздеваешь, а себя не собираешься?

Выпрямившийся под горящим взглядом Чана Минхо, приподняв бровь, медленно расстегнул первую пуговицу своей рубашки, не сводя глаз с зачарованного парня, который завис на этом действе. И если раньше Чан подсознательно проклинал всю верхнюю одежду, которую нельзя просто снять через голову (как футболки или толстовки), то сейчас забыл, что такое дышать, пока тонкие пальцы одну за другой освобождали пуговки из их плена.

Минхо из-под длинных ресниц с удовольствием наблюдал за произведённым эффектом. Он наклонился к Чану, увлекая того в очередной поцелуй, затем вновь отстранился, чтобы избавиться от рубашки, обнажая поджарый торс годами тренированного танцора.

Вслед за рубашкой отправились отброшенные в небрежном жесте джинсы, которые Минхо снимал с той опасной дьявольской ухмылкой, что сводила Чана с ума.

— Так лучше? — спросил он, вновь нависнув над Чаном, и склонился к его уху, тёплым дыханием вызвав мурашки по коже.

— Почти, — выдохнул тот из последних сил. — Чёрт возьми, Минхо, я сейчас взорвусь…

— Так чего же именно ты хочешь? — Минхо бессовестно продолжал дразнить его, водя носом вдоль шеи. — Скажи, что тебе по душе и мы продолжим.

— Лучше покажу, — прорычал Бан Чан, не выдержав, и перехватил инициативу на себя.

Судя по довольному донельзя кошачьему взгляду вновь оказавшегося снизу Минхо, он только этого и ждал. Чан жадно ощупывал его, словно стремясь за раз объять всё, до чего мог дотянуться. Избавившись от нижнего белья, как от последнего препятствия между ними, он замер, восхищённо рассматривая своего парня. Улыбка скользнула по чувственным губам Минхо когда, не отрывая взгляда от лица Чана, он дотянулся до презервативов и тюбика смазки, которые предусмотрительно оставил возле подушки.

Надо попросить Хёнджина почаще предупреждать о своём отсутствии с форой во времени — мелькнуло в голове Минхо прежде, чем потемневший взгляд Чана выбил всё постороннее из его головы.

— Я подготовился к нашей встрече, — многозначительно произнёс Минхо. — Так что можешь просто…

Остаток фразы утонул в протяжном стоне, ибо в дальнейших инструкциях Чан не нуждался.

✧༺♥༻✧</p>

— Минхо?

— Ммм?