Ревнующий Хёнджин не выдерживает (1/2)

— Сердце или разум? — спросил Хёнджин, разогревая мышцы.

— Сердце, — отозвался Джисон, не отрываясь от блокнота.

Когда Хёнджин понял, что со всеми тренировками, учёбой и постановкой хореографии к их каверу, свободного времени оставалось катастрофически мало, он нашёл в себе храбрость пригласить Джисона присоединиться к нему в танцевальной студии. Джисон откликнулся на предложение с таким воодушевлением, что Хёнджин до сих пор помнит, как тогда защемило сердце. Отголоски того ощущения преследуют его и сейчас, спустя три недели таких встреч.

Сперва было ужасно волнительно — понимание того, что за тобой наблюдают, вызывало в конечностях дрожь, а в голове звенящую пустоту. Но, к счастью, Джисон спросил, не против ли Хёнджин, если при этом он будет работать над текстами, и, не встретив возражений, достал свой неизменный блокнот.

Так оказалось намного проще. Проводить вместе время, даже при учёте сильной нагрузки, казалось им обоим успешным противостоянием системе. И оба получили желаемое.

Если на тренировках присутствовали все трое танцоров, Джисон тихонько сидел в стороне, нацепив наушники и что-то строча. Изредка он вступал с ними в разговоры, но, в основном, предпочитал не вмешиваться.

Если тренировался только Хёнджин, то они продолжали неизменную игру, не отвлекаясь от своих занятий. Как сейчас.

— Я тоже выбираю сердце, — ответил Хёнджин, поймав в отражении зеркала лёгкую улыбку Джисона. — Любимый праздник?

— Все, из-за которых происходит перерыв в учёбе, — усмехнулся Джисон. — Не то чтобы я не любил учиться, но как же, чёрт возьми, хочется выспаться по-человечески. А у тебя?

— Каждый особенный по-своему, — задумался Хёнджин. — В какие-то чувствуешь сплочённость со своей семьёй, укрепляя с ними связь. В какие-то веришь в магию всем сердцем, потому что всё вокруг буквально пропитано волшебством. Парные праздники тоже классные, потому что в эти дни видишь столько любви, что дух перехватывает, — он слегка покраснел. — Но выберу я, пожалуй, день Древопосажения,<span class="footnote" id="fn_31442146_0"></span> потому что есть в нём и единение, и магия, и невероятная красота, и… любовь.

— Ты романтик, — улыбнулся ему Джисон, который слушал всю эту речь, забыв о блокноте.

— Ты тоже, — парировал Хёнджин, пытаясь скрыть смущение. — Хоть и не демонстрируешь этого так явно.

— Виновен, господин офицер, — фыркнул Джисон, поднимая руки. — Можете арестовать меня.

— Прощаю на первый раз, за чистосердечное признание, — Хёнджин старательно держал серьёзное выражение лица, но мелодичный смех Джисона разбил вдребезги все попытки, вызвав ответную улыбку. — Любимое мороженое?

— О, — задумался Джисон, поглаживая пальцами подбородок. — Любимое из нормальных или из всех, что мне доводилось есть?

— В смысле? — Хёнджин удивлённо обернулся на него.

— Я люблю необычные вкусы в еде, — пояснил Джисон. — Поэтому, если ты имеешь ввиду обычное мороженое, то я выбираю то, что с печеньем. А если из всех, что мне попадались, то не могу выбрать среди четырёх видов. Сырное, кукурузное, ржаное и грибное — все очень вкусные, — Джисон не сдержал смех. — У тебя сейчас презабавное выражение лица!

— Может потому, что я впервые слышу о таком мороженом? — пробормотал Хёнджин. — И как я теперь должен отвечать на этот вопрос, если ещё не пробовал подобного?

— Тогда ответишь на него, когда мы сходим в моё секретное место, — Джисон округлил глаза, приняв таинственный вид. — И ты попробуешь все эти и ещё любые другие вкусы.

— Ловлю тебя на слове! — просиял Хёнджин. — Как у тебя дела с этим, кстати? — он кивнул на блокнот.

— Всё хорошо, — Джисон провёл рукой по волосам, задержавшись на затылке, и откинул голову назад, прислоняясь ею к стене. — Правда, понесло во что-то очень лиричное и я уже заранее чувствую мигрень от реакции того же Чанбина.

— Будет тебя задирать, я договорюсь с Феликсом, — прищурился Хёнджин.

— У меня появился защитник? — лукаво улыбнулся Джисон. — Спасибо за заботу, но мне не впервой разбираться с его насмешками. Хотя, откровенно говоря, в последнее время Чанбин угомонился. И это я не про те моменты, когда он занят Феликсом.

— Интересно, когда их брачные игрища поутихнут? — фыркнул Хёнджин, садясь рядом. К чёрту тренировку.

— Они тебе мешают? — приподнял брови Джисон.

— Я-то их не наблюдаю, — покачал головой Хёнджин. — А тебе это разве не мешает? Сам же говорил, что как пятое колесо себя чувствуешь.

Джисон повернулся к нему, стараясь не думать о том, как близко находятся сейчас их лица.

— Безусловно было бы проще, если бы они, скажем так, чуть меньше зависали друг у друга на коленях, — усмехнулся он. — Видимо, им достаточно комфортно в моём обществе, чтобы не сдерживать чувств. Полагаю, что это нормально для взаимно влюблённых людей. Хотя откуда мне знать.

— Ты ни с кем не встречался? — спросил Хёнджин, надеясь, что его не пошлют куда подальше за личные вопросы. — До того, как… Ну, ты понимаешь.

— Нет, — спокойно ответил Джисон. — Могу открыть тебе страшный секрет.

Хёнджин выжидательно уставился на него.

— Я и не целовался никогда, — Джисон, смущённо улыбаясь, потёр ладонью лоб. — И вот, если Чанбин узнает ЭТО… Проще будет сразу его убить. А ты? Почему ты ни с кем не встречаешься?

— Пробовал несколько раз, — Хёнджин отвёл взгляд в сторону. — Дальше поцелуев дело не заходило, так как быстро становилось понятно, что меня хотели, словно трофей в коллекцию.

Джисон поморщился.

— Отвратительно.

— Ещё отвратительнее то, что они мне говорили, когда я всё это пресекал, — горько усмехнулся Хёнджин. — Столько «лестных» слов довелось услышать. Поэтому, когда в моей жизни появился Ликс, с которым можно было обниматься сколько душе угодно, я как-то… перестал думать на эту тему.

— Тупые придурки, — не сдержал злость Джисон. — Мало того, что оказались не в состоянии оценить удивительного человека, так ещё и своими помойными ртами… Блять.

Хёнджин невольно покраснел.

— Можно… Можно мне посмотреть, что ты написал?

Ему срочно надо отвлечься, пока какофония мыслей вновь не накрыла его. Джисон протянул свой блокнот.

— Это черновики, имей ввиду, — предупредил он. — Что-то из этого никогда не воплотится в музыке, что-то будет изменено, разные отрывки потом могут объединиться в одно и так далее. Здесь только потоки мыслей, дорабатываю я их потом.