Продуктивный Джисон и одинокий Хёнджин (1/2)

Хёнджин:

≫ Я хочу услышать готовую песню с тобой

≫ В смысле, только с тобой

≫ Даже представлять реакцию остальных не хочется

≫ Феликс и Минхо задолбают своими приколами

(￣‐￣)</p>

Вы:

≫ Без проблем ✧(｡•̀ᴗ-)✧

Хёнджин:

≫ (๑•ᴗ•๑)♡</p>

Джисон улыбнулся сообщениям. Хёнджин ещё не подозревал, что к Феликсу явно присоединится Чанбин, который и так был любителем подтрунивать над друзьями, а теперь так сам Будда велел подпевать своему парню.

С присутствием в их студии Феликса пришлось смириться моментально — тот явно не намеревался отлипать от Чанбина. И это было взаимно. Джисон удивлялся только тому, как при всём этом Чанбин ухитрялся работать над музыкой. Видимо, когда ненаглядный отлучался жить свою жизнь.

Отношения Чана с Минхо не бросались в глаза настолько сильно, однако нельзя было не заметить, что теперь они чаще собирались впятером, чем втроём.

С того самого «дня Хэ», что расчертил жизнь Джисона на до и после, прошло две недели. Вроде бы всего ничего, но по степени загруженности эти несчастные четырнадцать дней можно было приравнять к паре-тройке месяцев. И преподаватели резко решили, что у студентов чересчур скучная жизнь и их надо встряхнуть (читай, вытряхнуть из них всю душу). И на студии хватало дел, помимо кавера, над которым они все работали.

С Хёнджином в эти дни не получалось пересечься — их факультет был так же загружен по учёбе, да и, по словам Феликса, тот всё свободное время проводил в попытках придумать хореографию.

С одной стороны, Джисону было проще с ним переписываться (а делали они это постоянно) и увидеться лично казалось чем-то пугающим до одури.

С другой — он хотел его видеть, хотел с ним говорить, хотел как-то взаимодействовать.

После того, как Джисон узнал правду, мир не перевернулся, конечно. Так просто… руки тряслись порой, краснеть стал чаще, да сердце выдавало такие ритмы, что он уже всерьёз подумывал сходить провериться.

А ещё новые эмоции способствовали вдохновению и он строчил лирику за лирикой, вызывая одобрительные усмешки со стороны товарищей.

— Можно подумать, что это ты тут начал с кем-то встречаться, — шутливо проворчал Чанбин. — Самый продуктивный, посмотрите на него.

— Это потому что я не вылезаю отсюда без лишней необходимости, — Джисон даже голову не поднял от своего блокнота.

— Мы тоже! — возмутился Чанбин. — Поболее тебя тут торчим, между прочим.

— Вы много отвлекаетесь, — показал ему язык Джисон. — Сомневаюсь, что можно быть продуктивным, когда почти постоянно у тебя на коленях сидит кое-кто.

— Ты просто хочешь так же, признай. А я говорил тебе, хорош зацикливаться на одном человеке, дай шансы другим. Глядишь, и на твоих коленках будет сидеть какой-нибудь красавчик.

— Чанбин, — ледяной тон обычно доброго Чана буквально разрезал воздух ножом, заставив Чанбина прикусить язык и замолкнуть.

— Тогда кто здесь работать будет? — спокойно спросил Джисон, откладывая карандаш в сторону. — Я всё на сегодня, мне ещё с заданиями разбираться. До завтра.

— До завтра. Не забывай о важности сна, пожалуйста, — Бан Чан кивнул ему и взглядом пригвоздил на место подскочившего было Чанбина.

— Ты тоже, — улыбнулся ему Джисон и, подхватив толстовку с дивана, вышел.

— А ты всё не угомонишься, да? — повернулся к другу Чан. — Весело бить по больному? Ведь так поступают друзья, Бин?

— Я не веселюсь от этого, — огрызнулся Чанбин.

— Тогда прекращай эту херню! Держи свой язык или за зубами, или во рту Феликса, как хочешь. Но от Сони отстань. Имей хоть малейшее уважение, блять, — пылающий раздражением Чан нацепил наушники, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

Чанбин, нахмурившись, обиженно засопел, возвращаясь к работе.

Джисон вышел из здания и недовольно скривился. Его встретил один из самых мерзких видов дождя — когда морось настолько мелкая, что без зонта, вроде, можно и обойтись, но все эти капельки медленно выводят из себя. Он накинул капюшон, слегка его затянул для верности и, опустив голову, пошёл домой.

Со стороны Чанбина было бы очень мило не акцентировать внимание на контрасте их личных жизней. Не то чтобы Джисон на него всерьёз обижался, но настроение было испорчено. Может поэтому он не обращал внимания на вибрацию телефона.

Опустившаяся на его плечо рука, заставила вздрогнуть и резко дёрнуться в сторону. Еле сдержавшись, чтобы не закричать, Джисон в панике обернулся и встретился взглядом с тем, кого так хотел и одновременно боялся увидеть.

— Я звал тебя несколько раз, — обеспокоенно сказал Хёнджин. — И звонил, но ты, видимо, не слышал. Прости, не хотел тебя пугать.

— Сильно я задумался, однако, — неловко усмехнулся Джисон. — Привет.

— Привет, — мягкая улыбка Хёнджина осветила его лицо, влюблённое в него сердце и весь Сеул впридачу. — Давно не виделись.

— Будто полжизни, — подтвердил Джисон. — Какими судьбами здесь?

— Подумал, что ещё немного и окончательно рехнусь, если не выкину из головы учёбу и тренировки хоть ненадолго. Хотел зайти к вам, но увидел, что ты уходишь и решил догнать.

— Может зайдём куда-нибудь подальше от этой фигни? — Джисон ткнул указательным пальцем в небо. — Если ты не занят, конечно.

— Нет, вовсе нет, — просиял Хёнджин. — Куда, например?

— Есть тут одна классная кофейня, — улыбнулся в ответ Джисон и кивнул в сторону, обозначая направление движения. — Ты когда-нибудь пробовал лавандовый кофе?

— Вкусно! — приятно удивился Хёнджин. — Такая интересная нотка в аромате и лёгкий необычный привкус!