Сонхва/Хонджун (nc-17) (1/1)

Тесно, жарко, очень неудобно.

Так бы описал своё положение Сонхва сейчас. Хонджун бы с ним согласился, но добавил бы что-то вроде: «приятно, но я не скажу об этом вслух».

«7 минут в Раю» — замечательная игра.

Так казалось ребятам, пока они не оказались заперты в одном тесном шкафу, в эту чудесную новогоднюю ночь. Куранты отбиты и толпа радостных подростков принялась развлекаться дальше.

Хонджун хочет умереть. От дикого стыда и противоречивых чувств. К нему прижимается горячее тело горячего парня, а руки старшего во всю исследуют его бедра под красной юбкой. Мозг твердит — ты пожалеешь, а алкоголь — к чёрту принципы.

Юбка. Точно. А все так невинно начиналось.

Хонджун проиграл и должен был надеть эротический костюм Санты. Его основной элемент — красная накидка и красная пышная юбка с белыми рюшами. Почему женский? Потому что друзья идиоты. Сонхва тоже проиграл, но ему повезло чуточку больше. Однако кроп-топ, открывающий вид на его потрясающий пресс перекрыл всё. Сонхва любил украшения, поэтому и сейчас не устоял.

Хонджун трясущимися руками провел по мягкой коже живота парня, цепляясь за серебристую цепочку, обвитую вокруг талии. Буквально только что Ким вылизывал это место языком, оставлял короткие поцелуи, а теперь там неровные следы его ногтей. На губах всё ещё привкус чужой плоти и следы спермы, смешанной со слюной, но это не мешало наслаждаться поцелуями, выбивающими весь воздух из лёгких.

Если бы Сонхва знал, что эта цепочка станет ключом к сердцу Хонджуна, которому он признавался в любви последние полгода и получал ежедневные отказы, он бы носил её круглосуточно. Оголённые ноги хотелось сжимать до боли и синяков, но Пак слишком любил эту нежную кожу, поэтому лишь мягко надавливал на чувствительные места, вызывая тихие всхлипы из покрасневших губ.

Поцелуи смазанные, вздохи томные. Их 7 минут прошли уже давно, а за пределами шкафа тишина. Сонхва обязательно поблагодарит своих друзей чуть позже за помощь в такой рискованной авантюре.

Хонджун протяжно стонет, когда чужие пальцы смыкаются на его члене. Ничего не видно и двигаться тяжело, но это только сильнее заводит. Сейчас, зажатый между стенкой шкафа и парнем, в чёртовой юбке, которая по сути не скрывает ничего, он чувствовал себя беззащитным и даже униженным. И ему так это нравилось. Сонхва ему нравился.

— Ты потрясающий, — шепчет Пак, оставляя слепые поцелуи на лице парня, попадая мягкими губами по щекам, носу и даже глазам, что уже слезились от переизбытка чувств, пока Ким дрожит от его действий. Хочется большего, но Сонхва понимает, что сейчас не время и не место. — Самый лучший.

Хонджун стонет его имя, кончая. Сонхва чувствует часть капель на своём животе и вытирает руку об чужую юбку. Ким выгибается, наверняка очень красиво. Сонхва жаль, что он не видит. Зато чувствует, как подрагивает тело под ним.

Дышать трудно, но Сонхва улыбается, а потом и вовсе хихикает. Чуть погодя, Хонджун подхватывает звонким смехом.

Они выходят из шкафа, делают глубокий вдох и смущенно оглядываются. Оба помятые, раскрасневшиеся, с довольными улыбками. В комнате пусто, как и ожидалось.

— Не думай, что после такого я сдамся, — предупреждает Пак.

— Я уже давно понял, что не сдашься, — согласился Ким. — Думаю, уже нет смылся сопротивляться, — хитрый прищур, тонкая улыбка.

Хонджун цепляет пальцем цепочку и тянет Сонхва в сторону кровати.

— С новым годом!