Убийственная правда или погружение в любовь 13.0 (1/2)
Гарри вздыхает и посильнее закутывается в плед, и плевать, что сейчас только конец августа. На душе так паршиво. Он чувствует себя маленьким и беспомощным ребенком.
Ему так стыдно и, честно говоря, он сам ещё не определился за что сильнее. За то, что произошло между ним и Томом? Или за то, что он позорно сбежал, как только Гонт попытался его обнять и утешить?
Хотя чего его утешать… чего скрывать, ведь ему действительно понравилось то, что произошло. С одной стороны, Гарри чувствовал какое-то раздражение по отношению к себе, возможно из-за того, что он… доверился кому-то? Но с другой, разве будучи под градусом, он не решил, что чувствует к Гонтам? Решил. Ещё как решил, только вот стоило себе признаться в этих чувствах.
Все, что происходит в его жизни последний, почти месяц, можно описать одним словом:
— Пиздец, — тихо шепнул Гарри, посильнее натянув теплый плед и уставившись в стену. Он долго молчал, а потом, поджав губы, решил сказать это в голос. Хотя бы для себя: — Они мне нравятся, а ещё, возможно, я их люблю.
Гарри кусал и так горящие огнем губы. Что случилось с этим миром?
— Действительно пиздец, — последнее, что произнес Гарри, прежде чем крепко заснуть.
Ведь в моменты самых больших переживаний, ему легче просто заснуть, оставив проблемы на потом.
А разве раньше, он оставлял подобные проблемы «на потом»? Верно что нет. Но, чего таить, раньше «таких» проблем у него не было.
~
Поттер лениво просыпается и потягивается. Плевать ему в такой момент на все свои проблемы. Ну… почти на все. Разве что на Гонтов не плевать. Но… Гонты — это его единственная проблема.
Так думал Поттер до того, пока на тумбе не завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении.
Привычно потянувшись за ним, Гарри слегка щурясь понимает, что замену линз, не стоит откладывать в дальний шкафчик и заняться ими в ближайшее время, а желательно сегодня. Глаза уже испытывают дискомфорт, а Поттер со зрением шутить не любит. И так ничего не видит.
Джордж Пруэтти:
Пиздец.
Гарри Поттер:</p>
Многословно.</p>
Джордж Пруэтти:
Нет, это реально пиздец!
Гарри Поттер:</p>
…</p>Джордж Пруэтти:
Помнишь МакКошку?
Гарри Поттер:</p>
Старая шмара Дамблдора и замша?</p>
Джордж Пруэтти:
Именно! Она же с Дамблдором лимонные дольки жрала. Она чуть ли не самая близкая его приспешница. Так вот… пришла в офис, приволокла какое-то письмо с печатью Дамблдора и требует дать ей твой адрес. Говорит, что Дамблдор велел передать его тебе, через несколько дней после своей кончины. Что делать?
Гарри Поттер:</p>
Адрес не давай. Я все равно не дома… убеди её в том, что сам доставишь мне письмо. Где я — ты знаешь. Жду.</p>
Джордж Пруэтти:
Через минут тридцать буду. Что-то купить?
Гарри Поттер:</p>
Заедь ко мне в дом по Пруэ, возле телека на столе футляр с очками лежит, привези. И вина пару бутылок из холодильника прихвати.</p>
Джордж Пруэтти:
Тогда минут через сорок буду.
Гарри вздыхает, отбрасывает телефон и без особого энтузиазма покидает нагретую постель. Плед легко соскальзывает с острых плечей, и Гарри направляется к шкафу. Хочется принять душ. Да и сорок минут ему с головой хватит.
Он достает простой черный спортивный костюм, состоящий из свитшота и джоггеров. Собрав вещи, он направился в ванную.
Раздевшись, Поттер невольно мазнул взглядом по зеркалу, висящему прямо напротив него. Невольно захотелось скривиться.
Он, кажется, ещё больше похудел. Хотя неудивительно, столько переживаний, да и питаться он стал намного реже… и меньше. А если говорить начистоту, то в последнее время, его приемы пищи сложно назвать полноценными. Так, перекусами.
Гарри раньше не любил заострять внимание, на своей внешности… но сейчас, почему-то ему захотелось разглядеть себя.
Вроде бы ничего особенного.
Белоснежная кожа, несколько уродливых шрамов на предплечье. Ярко-выраженные ключицы и ребра, тонкие руки и ноги, выступающие тазовые косточки.
«Просто отвратительно», — подумал Гарри, прежде чем поспешно забраться в душевую кабину.
Ему не нравилось то, что он видел в отражении. Он выглядит, ей Богу, как человек на грани дистрофии. Раньше, месяц назад, ему бы свое тело понравилось больше. Как минимум потому, что он не был настолько худым, а сейчас, он был бы не против поправиться и набрать жирка… даже не мышц, а просто жирка. Мышцы у него были и так, а вот от жировых тканей он бы не отказался.
Чтобы руки не выглядели настолько тонкими, чтобы венки под бледной кожей не было возможно пересчитать без затруднения, чтоб нижние ребра так сильно не выпирали. Чтобы нравится… себе?
Гарри забрался в душ и включил теплую воду. В этот момент его голова была занята более важными мыслями нежели внешний вид. Например тем, что же хотел передать ему покойный Дамблдор?
Чувства к этому человеку были двоякими. После того, как он позволил Гарри просто убить себя, тот даже не мог понять что же он чувствует к старику. Теперь в его голове куча противоречий. Он совершенно не мог понять, почему старик, так просто отправился на тот свет? Он ведь действительно не просто так собирал себе приспешников?
Почему-то интуиция подсказывала Гарри, что это письмо расставит все по своим местам. А он привык доверять своему шестому чувству. Даже сейчас, он верил, что то, что хотел ему отдать Альбус, всё решит. И от этого было страшно. Неужели старик вновь все продумал?
Вздохнув, Гарри вышел из душа и, подхватив полотенце, висящее на вешалке, он начал тереть мокрые волосы. Почему-то ещё с детства ему нравилось сушить волосы именно так, а не феном. Возможно именно поэтому, его волосы настолько пушистые. Несколько мгновений активного трения и довольно-таки длинные волосы высохли.
Вытеревшись уже другим полотенцем, Гарри оделся и, поджав губы, вышел из душа, направившись на выход.
Пройдя по темному коридору, он осмотрелся и отыскав взглядом небольшую панель управления, прищурился и нажал на экране «OPEN». Стена привычно сдвинулась с места и открыла вид на дворик. Выйдя на улицу, Гарри лишь несколько мгновений оглядывался, пока возле него не остановилась машина.
Из авто вышел Джордж, улыбнулся и протянул Гарри пакет и конверт с сургучной печатью.
— Не жизнь, а пиздец? — с улыбкой поинтересоваться парень, на что Гарри, приняв пакет и письмо, тяжело вздохнул и кивнул.