Я есть страж или как я влюбился 12.0 (2/2)

Дело бы было только в том, что зал нужно подготовить, так нет, тут все сложнее. Зал черным украсить в дань погибшему. Поминальную трапезу организовать. Ну да, поминальная трапеза изначально сменится праздничным гуляньем назначением нового главы.

Как бы там не было, даже похороны Сириуса помогал устраивать Лорд Пруэтт. Уже тогда Гарри с ним хорошо общался, как минимум потому, что тот был его личным преподавателем юриспруденции. Честно говоря, после смерти родителей Гарри получил полный карт-бланш на свое образование, единственным требованием Сириуса было удержаться в Хогвартсе и сильно не чудить. Но мало того, что Гарри вообще не чудил, так он ещё одним из лучших учеников был. Ну, а ещё он есть изучал много предметов в целях саморазвития, например, юриспруденция стала одним из первых предметов, которые Гарри решил освоить. Но, овладев им на базовом уровне, Поттер понял, что это совершенно не в его вкусе. Так к чему это… в общем-то Гарри позвонил Лорду Пруэтту сразу, как только вышел из дома Гонтов с просьбой помочь в организации.

Игнатиус без раздумий согласился, но Гарри уже понемногу начинала мучить, казалось бы, отсутствующая совесть. На пороге зала он увидел представительного мужчину… нет, пожилого представительного мужчину, который с трудом шагал, опираясь на трость.

— Взаимно, Лорд Поттер, — мужчина улыбается и пожимает руку юноши.

Гарри должен признать, что его рукопожатие все ещё по-прежнему крепкое. Но впервые он решил поинтересоваться:

— Как ваше здоровье? — Поттер на самом деле не особо интересовался состоянием мужчины ранее, о чем сейчас, наверное, даже жалел.

Было видно, что мужчина чувствует себя не лучшим образом. Да и вообще, складывалось такое ощущение, что ему и двигаться больно.

— Лорд Поттер, все мы с возрастом не молодеем, — с какой-то грустной улыбкой говорит Пруэтт, тут один из работников Гарри проходит мимо них с портретом перевязанного черной лентой усопшего Альбуса. — Надеюсь до свадьбы хотя бы одного из внуков дожить. Чарли с Биллом — отпетые холостяки. Фред и Джордж, тут и так все понятно. У них ведь все хорошо, предлагал им уж сколько раз свадьбу сыграть, а они все отказываются, говорят, что не хотят связывать себя дурацкими условностями. Надежды только на Рона. Эх, я вот думаю, кому свой титул отдать. Что посоветуете?

— Да, не молодеем, — подтверждает Гарри. Он не говорит о реплике Пруэтта «дожить до свадьбы», что это глупость. Не видит смысла в лицемерии. — Не думаю, что я знаю, что для вашего Рода лучше. Но… если подумать, то Чарли и Билл, безоговорочно являются моими самыми необходимыми в плане стражества людьми. Отличные охранники, вышибалы, агенты, но никак не юристы, анализаторы, банкиры. Они не для этого созданы. Их тема — грубая сила. Они не будут размениваться на любезности, а как вы знаете, таких в наших кругах не слишком любят. Рон — это Рон. У него есть Гермиона и её зарождающийся бизнес. Он умен, смышлён, начитан, в меру импульсивен, умеет постоять за себя. Умеет подобрать нужные слова и силу удара. Вроде бы отличный вариант, но… он создан тоже не для этого. Он мне очень сильно помогает, он настоящий друг, на него можно положиться. Идеальный семьянин. Ну, знаете, дети, жена и прочее. Он планирует состояться как хороший муж и отец. Фред и Джордж — самый лучший вариант. Они умные, изобретательны, да и вообще очень амбициозные. С ними ваш Род точно прославиться. И плевать, что у них не будет детей. Есть суррогатное материнство, ну или вообще неизвестно, что будет через десять лет. Медицина быстро развивается. Ну и вообще, я уверен, что у Герми и Рона будет большая семья, возможно, кто-то из их детишек подойдёт на роль наследника. Выбирать, конечно вам, но я на стороне близнецов и не важно, кого вы выберете.

— Дельная мысль, я тоже хотел назначить новым главой кого-то из близнецов, — Лорд улыбается, одобряющие хлопает Поттера по плечу и с какой-то хитрой искрой в глазах отворачивается, обращаясь к какому-то проходящему парню с букетами цветов Камелии. — Эй, ты, малец, Дамблдор любил камелию, поэтому не стоит её ставить возле его портрета. Лучше лилии закажи, он их ненавидел.

~

— Мистер Поттер, так как вы были тем, кто отправил на небеса бывшего стража, вы имеете право претендовать на звание Главы Визенгамота в первую очередь. Хотите ли вы или нет? — ведущим сего действия стал Лорд Малфой.

Гарри, сидящий с правой стороны первым за полукруглым столом, задумчиво нахмурился, не обращая внимания на взгляды других стражей. Все были так удивлены, никто не мог поверить, что без пяти минут малец-страж убил Дамблдора. Дамблдора! Поттер, честно говоря, ещё сам в это не очень сильно верил.

— Я откажусь от возможности претендовать на роль Главы Визенгамонта.

— Хорошо, мы поняли вас, Лорд Поттер. Но как насчёт того, кого вы бы выдвинули на эту должность? По традиции, если тот, кто убил прежнего главу, отказывается, он имеет право выдвинуть кого-то на эту роль. Так сказать, протеже. Тот, кого вы посчитаете достойным занять это место.

— Лорд Пруэтт, никого более достойного, нежели он, в этом зале я не нахожу, — вранье. Гонт, тот, который сидит от Поттера через Лестрейнджа, Крауча и Булстроуд, не менее достойный, нежели Игнатиус.

Но Гарри не может рисковать, просто нет. Выдвинь он Мракса, все бы начали что-то подозревать, а так, предложив кандидатуру Пруэтта, никто бы ничего дурного не подумал. Все прекрасно знали о хороших отношениях Пруэтта и Поттера. Никто не удивился только… Мракс. Но потом усмехнулся, малозаметно, но усмехнулся, потому что понял то, что Гарри о нём заботиться.

— Хорошо, Лорд Поттер. Лорд Пруэтт, вы примете предложение выдвинуть свою кандидатуру? — Малфой обратил свое внимание на пожилого мужчину. Блондин ответ уже знал.

— Нет, — коротко и лаконично, в этом весь Лорд Пруэтт для стражей, но не для близких, по-типу внуков или Гарри.

— Хорошо, — согласно кивнул мужчина из-за трибуны и потянулся к планшету, такие же лежали на столе перед каждым из стражей. — Так как возможные претенденты отказались, то прошу вас всех, взять планшеты и сделать выбор планируете ли вы быть кандидатом на выборе нового Главы.

Было достаточно мгновения, чтобы почти все стражи нажали на лаконичное «нет» тогда, когда на «да» нажал лишь один из них.

— Итак, эти выборы будут довольны увлекательными, только один кандидат — Мраксан Гонт, — Малфой ухмыльнулся, когда на своем планшете увидел ответы, все знали, что небезызвестный Волдеморт давно на место Главы Визенгамонта метит, никто бы не решился составить ему оппозицию. — Ну что теперь прошу вас подняться на трибуну, Лорд Гонт.

Гарри лишь боковым зрением может наблюдать, как высокая фигура Мракса встаёт со своего места и направляется на трибуну. Уже там Гарри видит высокого статного мужчину в дорогом костюме с серьезным выражением лица. Именно такое и должно быть у настоящего Лидера.

— Ну что же, уважаемые, делаем выбор. Согласны ли вы на кандидатуру Лорда Гонта в роли нового Главы. Голосование длится три минуты.

Зал затихает, Мракс стоит с планшетом в руках и видит, как на экране, спустя пару мгновений появляется тринадцать голосов, только тринадцать.

Гарри, забавляясь, наблюдает за сложившейся картиной. Он только сделал вид, что поставил отметку, но на самом деле нет. Поттеру интересно понаблюдать за реакцией мужчины. И, откровенно говоря, ему она понравилась. Мракс все тем же серьезным взглядом окинул несколько людей, как Гарри предположил, они были его ПСами. Почему это порадовало Гарри? Да потому, что Мракс без раздумий смотрел только на ПСов, подозревая их, а не его. Он безоговорочно верил в то, что Гарри проголосует за него. Гонт настолько верил в него, что усомнился в своих людях. Но не в нем.

— Тридцать секунд, — провозгласил Малфой, а сам с трудом сглотнул вставший в горле ком. Все ещё тринадцать голосов — это плохо. Волдеморт должен стать новым главой!

Гарри наблюдает, как на лице Мракса заходятся жевалки, и с удовольствием нажимает «да». Тут же Гонт облегчённо вздыхает, не подавая виду, а потом с неверием таращиться на экран, когда спустя ещё несколько секунд голос подал Малфой:

— Решение принято единогласно, все двадцать шесть Лордов проголосовали за ваше становление новым Главой Визенгамонт. Лорд Гонт, искренне поздравляю.

В шоке были все, кроме тех двенадцати, голосующих после Гарри, так же «за».

~

Поттер был слишком обескуражен произошедшим. Как такое вообще произошло? Просто беспроцентный случай! Ещё ни разу за последние лет двести новый Глава Визенгамота Великобритании не получал сто процентов голосов. Ни-ко-г-да! Но Мракс смог.

Гарри был рад за него, но все же, скрипя зубами, быстро покинул здание сразу после голосования. Выловив близнецов на выходе, попросил их приглядеть за всем, в частности за Гонтом. Ну так… на всякий случай. Ничего особенного!

Сам же Поттер отправился разгребать кучу накопившихся дел за это время. Буквально с часу ночи и до пяти утра он провозился с документами. Слишком сложно. Видимо, отдыхать как нормальному человеку ему не суждено. Ну и не удивительно, ему вообще как нормальному человеку жить не суждено. Постоянно какой-то ужас происходит.

Наконец-то тяжело вздохнув, Гарри с лёгкой улыбкой на губах потянулся и направился на выход. Сначала сел в машину, а потом вышел уже возле дома Гонтов.

Улыбка все ещё не сходит с лица парня, ведь как только он вылез из машины, он увидел Тома, лениво привалившегося к стене дома и курящего.

Такого… прекрасного.

— Отлично выглядишь, — говорит Гарри и подходит ближе, равняясь с Гонтом, а тот действительно выглядит отлично… хорошо… завораживающее, да! Такой весь расслабленный, в сигаретном дыму, в простых спортивных черных штанах, растянутой белой футболке и в каких-то болотных, явно брендовых кроссовках.

Том хрипло смеётся, трёт ладонью по лицу, даже не переживая, что между пальцев хлипко зажатая сигарета, и зевает. Он прищуривается и лениво смотрит на рассвет.

— На тебя ранее утречко позитивно влияет? — Том улыбается, когда из его пальцев аккуратно вытаскиваю сигарету. Он наблюдает за тем, как Гарри, так же не отрывая взгляда от рассвета, делает небольшую затяжку и спустя мгновение выпускает облачко дыма. С лёгким смешком Гонт добавляет: — Ты только поосторожнее, а то если Мракс увидит — отшлепает.

— На меня позитивно влияешь ты в амплуа Мара, — Гарри тоже улыбается и, не обращая внимания, приваливается спиной, обтянутой дорогим пиджаком, к слегка влажному кирпичу. Делает очередную затяжку и смешно морщится, когда дым неприятно обжигает горло. — Он мне не родитель, что бы ругать за то, что я курю. Причем иногда.

— Конечно нет, но повторюсь, если ты нас будешь называть папочками, то мы вовсе будем не против, — Том как заворожённый наблюдает за Поттером. Слишком мальчик шикарный. Но потом вспоминает слова Гарри и спрашивает: — Что ещё за «амплуа Мара»?

— Забей, — Гарри машет рукой и, отстранившись от стены, тушит окурок о стену. — Курить вредно, да. Открой дверь.

— Не-а, пока не скажешь, что за амплуа, я не открою, — продолжает гнуть Том с лёгкой улыбкой, а Гарри хмурится и поджимает губы.

— В конец его испортил. Как только приехал, ты мне показался что ли домашним, милым и нежным? А в итоге, открыв рот, ты вновь превратился в шантажиста и подростка, едва ли минувшего пубертатный период. Открой, иначе уеду к себе, — Гарри мысленно кусает себя за язык и пытается разбавить обстановку. Ну ведь Поттер и так понимал, что братья разные. Том просто не обязан быть похожим на брата, а Гарри… Гарри как всегда.

Ему нужно не высказывать свое недовольство, а попытаться привыкнуть.

«А зачем?» — зародилась в его голове мысль, но так и не успела толком сформироваться, его отвлёк тихий смех Тома и звук открывающейся двери.

— Не переживай, я не обижаюсь, — когда Том видит удивленный взгляд, то лишь по-доброму улыбается и объясняет: — Видно, что ты переживаешь о том, что мог меня обидеть. Но на самом деле никто из нас не обижается, когда ты делаешь что-то не так или не так, как хотелось бы нам. Мы прекрасно понимаем, что тебе сложно. Мы очень рады, что ты пытаешься принять нас такими, как мы есть. Для нас это многое значит. Пошли, тут холодно немного.

Как только они в полной тишине доходят до лестницы, Гарри зевает и начинает подниматься наверх, но его останавливает голос Тома:

— Передай от меня Мару, поцелуй, — Том тихо посмеивается, а Гарри скептически смотрит на него.

— Все ещё такое же дитя.