Дамблдор ты должен знать, что бывает с такими, как ты 10.1 (1/2)

~

— Все хорошо, — Гарри слышит тихий голос прямо над ухом и чувствует, как теплые тонкие ладони притягивают его к себе, трепетно и заботливо обнимая. — Мы с тобой.

Пол все еще кажется очень неустойчивым, из-за чего мир для Гарри видится причудливыми разноцветными пятнами. Но теперь, от того, чтобы потеряться в круговороте цветов и меланхолично метающихся мыслей, которые в основном звучат подобно этому: «очень, очень, очень плохие дела» Поттера спасают крепко удерживающие ладони, бережно поглаживающие его бока. Его спасает Марволо. А ещё слова, которые эхом звучат в его голове вот уже, кажется, в сотый раз:

— «Мы с тобой», — они с ним. И почему-то от этого Гарри действительно становится легче.

Он уже и не помнит, когда чьи-то слова имели подобный эффект. Поттер уже и не помнит, когда он кому-то верил настолько. И это его, честно говоря, пугает. Гарри пугает то, что он кому-то верит и доверяет. Ведь это… странно. Всю свою жизнь он привык полагаться только на себя, ведь только себе и можно верить. Но почему-то сейчас он верит словам Марволо о том, что все будет хорошо. Он искренне надеялся на это.

Неожиданное появление Марволо возле Гарри совершенно не испугало Поттера, а даже наоборот, успокоило. Ведь было приятно чувствовать, знать и ощущать, что он всегда появится в нужный момент. В момент, когда Гарри будет нуждаться в нем и его поддержке. Почему-то Поттеру хотелось верить в это. И он будет верить, потому что так хочет он сам, а не кто-то.

— Хочешь уйти? — шепотом спрашивает Марволо, так, чтобы никто другой, кроме Гарри, его не услышал. Поттер заторможенно кивает и медленно переводит взгляд на Тома, тут же замечая взволнованное выражение лица парня. — Хорошо. Скажешь?

Гарри не слышит слов Марволо, все так же продолжая смотреть на Тома, а потом переводит взгляд на Мракса. Он не видит никого, кроме Тома и Мракса, не ощущает ничего, кроме объятий Марволо. Поттеру кажется, что весь мир сузился до размера этой комнаты и их четверых, потому что он не видит никого из Пруэттов. Лишь нечёткие силуэты с расплывчатыми рыжими пятнами. Ничего, кроме них.

Сердце ужасающе медленно бьётся, каждую секунду отражая свой удар о стенки сознания, что громогласно звучит в голове Гарри. Неприятно, жутко, кровь в жилах стынет от одной только мысли, что Дамблдор объявил ему войну. Поттер совершенно не понимал «почему», ведь к этому совершенно не было никаких предпосылок.

Чем он сам не угодил Дамблдору? Что заставило столь ужасающего, но, тем не менее, великого стража объявить войну семнадцатилетнему парню, который правит не более двух лет? Что двигало стариком? Неужели маразм в край одолел его здравый рассудок?

Нет, будь Гарри его отцом или крестным, то объявление войны было бы как никак оправдано. Оправдано тем, что они не согласились примкнуть к Альбусу, а тот хотел завладеть Лондоном. Да, это довольно шаткое объяснение начала войны, но в таком бы случае оно хотя бы было. Касаемо Гарри, то это вообще странная ситуация. Поттер никогда не выступал в открытую против Дамблдора и его политики. Да, он запретил въезд на территорию Лондона лицам, которые поддерживали Альбуса, но это частая практика среди стражей. Если «кто-то» «кому-то» просто не нравится, то он на правах стража вполне себе может запретить посещать свои владения. Дамблдор никогда не заводил прямого разговора касаемо присоединения Гарри к его стороне. Из этого можно сделать вывод, что если предложения не было, то и отказа, соответственно, тоже. А это означает, что Гарри оставался в нейтралитете, как те же Нотты или Забини. Ему нет причины объявлять войну. Но почему же тогда Альбус сделал это, не имея оснований?

— Мне нужно отлучиться, чтобы… — «чтобы прийти в себя и понять, что же с этим миром не так», — мысленно заканчивает реплику Гарри, но в голос лишь говорит: — решить, что делать со сложившейся ситуацией и как действовать дальше.

Руки на собственной талии чувствуются до одури правильно. И то, как Марволо трепетно гладит его бока короткими скользящими движениями Гарри кажется правильным, а ещё словно… Марволо одобряет его слова. Словно Гарри когда-то было интересно, одобряют его действия и слова или нет. Но все меняется, и Поттер, кажется, должен смирится с этим.

Гарри взглядом коротко мажет по Тому и вновь возвращается к Мраксу, который смотрит на Поттера своими темными омутами и, кажется, даже улыбается уголками губ. Так… заботливо и нежно, словно он способен на эти чувства! Словно Гарри знает, как должны выглядеть эти чувства. Словно книги его научили распознавать все эмоции, даже те, которые прежде он никогда не видел направленные на себя.

— Касаемо этого, — из мыслей Гарри вырывает старческий голос Лорда Пруэтта, который, тяжело завалившись на трость, странно посмотрел на Гарри. — Мистер Поттер, не стоит переживать насчет Лорда Крэбба и Булстроуд. Я поговорю с ними, они уже скоро должны прибыть. Я постараюсь уладить этот вопрос. Вам действительно нужно ехать. Уверен, что сейчас у вас есть проблемы поважнее.

Пруэтт безотрывно смотрит на мальчика, и сердце его обливается кровью, сжимаясь от боли. Он знал, «в чем дело» и считал, что игра была слишком жестокой. Даже цель её не оправдывает. Пруэтт знал, что игра почти завершена, и Гарри, кажется, успешно её прошел. Но стоило ли это того? Стоило ли это несчастного и слишком твердого взгляда столь молодого юноши? Стоило ли это практически сломанного человека?

Взгляд шоколадных глаз, оказывается, направленные на одного из Гонтов, того, что сейчас крепко удерживает Гарри и помогает держать лицо. Лорд понимает, что это тоже часть «игры». Все это игра. Очень хорошо спланированная игра, итог которой был известен, ещё в день, когда Гарри только появился на свет. Но… Гарри… будет ли он готов узнать правду? И узнав её, не сломается ли он? Вопросов слишком много, но Пруэтт знает, что скоро ответ появится. Игра подходит к своему логическому завершению. Поттеру осталось сделать последний рывок, чтобы воссесть на троне правления. Но… сможет ли он?

— Благодарю, — Гарри заторможенно кивает и, легко отстранившись от Марволо, направляется на выход, даже не замечая, как пристально Гонты наблюдают за Лордом Пруэттом.

Словно в тумане Гарри спускается вниз, выходит из отеля и направляется к машине. Кто-то подходит сзади, аккуратно обнимает, приоткрывает дверь гонтовской машины и усаживает Поттера на заднее сиденье, садясь рядом.

Гарри прикрывает глаза и ощущает мягкую ладонь на собственном плече. Не задумываясь, мальчик слегка разворачивается в бок, тянет руки вперёд, чтобы тут же обвить ими тулуб сидящего возле него человека и уткнуться в изгиб шеи.

Поттер молчит. Он чувствует, как машина легко трогается, но глаз все равно не открывает, а лишь глубоко вдыхает аромат парфюма, исходящий от человека. В это же мгновение он может заявить, что это не Марволо. Ведь запах духов того он уже запомнил. От Мара пахло всегда каким-то терпким и слегка мятным ароматом. Таким… чистым и приятным, что лёгкие сжимались от наслаждения.

От человека, сидящего возле него, сейчас пахло иначе. Океаном и горами. Как бы странно это не было, но действительно пахло океаном и горами. На лице сама по себе появилась улыбка, и Гарри вдохнул поглубже, желая насытиться приятным ароматом.

Все заботы вылетели из головы, а в мыслях появилось изображение леса и небольшого горного ручейка, такого тихого, прозрачного и невинного. Такого, в который хотелось погрузиться с головой и вдохнуть сильнее, даже если в итоге ты умрешь из-за воды в лёгких. Хотелось дышать и не отпускать. Аромат погрузил Гарри в полное спокойствие и умиротворенность. Ему было все равно, куда его везут и что там Дамблдор удумал. Он просто хотел дышать этим человеком, потому что тот дарил ему спокойствие.