Глупый парнишка не понимает мечту девочки-совы (1/2)
Всë начинается с того момента когда Волчок, Миша и Сова шли домой после ”поучительной” минуты с местным охотником.
Мы шли ночью по заснеженному лесу, сегодня ночь была особенно красивой. Лунный свет, падал на снег, заставляя его блестеть как чистый алмаз, так и хотелось смотреть на эту игру света. Но не только луна и свет здесь были прекрасны. Густой завораживающий лес, который будто так и манил, словно приглашая к себе. Вся эта картина была столь прекрасна, что говорить что-либо желания не было никакого. Хотелось только пожирать взглядом загадочный лес, однако тяжёлый и густой снег портил эту картину. Мокрый снег был настолько вязок, что было трудно даже поднять ногу. Он словно пытался вцепиться своими цепкими руками и не отпускать. К этому Я, видимо, никогда не привыкну. Но даже так мысли о нём меня не отпускали, словно вцепились в мой мозг как червь-паразит. Но при этом они словно согревали душу и сердце. Интересно, а придёт ли загадочный мальчик ещё? Если да, то когда? Есть ли у него хобби? Где он живёт?. От столь манящих мыслей меня вырвал голос Волчика.
- Почти пришли... Я уже вижу дом... - Он все ещё похрамывал, борясь с болью.
- Это хорошо-о. Ночь сегодня какая-то уж особенно холо-одная... - Подал голос Мишка, придерживая Волчика.
А ведь действительно. Я и не замечала до этого, но сегодня действительно как-то холоднее, чем обычно. И теперь, в полной мере ощутив зиму, я тоже замёрзла, разделяя радость Мишки.
Они стали идти чуть быстрее, что было явно не очень просто, учитывая густой и мокрый снег, так и норовящий упасть куда-нибудь в сапог, замораживая всё изнутри, поэтому я немного отставала. Однако они не спешили в дом, и, взяв веник около входной двери, начали сметать со своей обуви весь снег, поскольку заносить в дом снег никому не хотелось. Пока они ”чистили” свою обувь от снега, я уже подошла, ожидая своей очереди, поскольку веник был один. После тщательного стряхивания снега, Волчик открыл дверь, а на его лице была видна еле заметная улыбка. Он на что-то смотрел. Я же ничего не видела, поскольку Волчик был прямо на проходе, закрывая обзор.
..........
.........
........
.......
После примерно 10 секундного молчания, Волчик так и не зашёл в дом, словно смотря на что-то или кого-то. Такое ощущение, будто эти 10 секунд были самые напряжённые и таинственные за долгое время.
- Во-олчик, ну чего ты там... - Миша не успел договорить. Волчик развернулся к нему, и, приложив указательный палец к пасти маски тихо зашипел
- Тише ты, тут вон голубки спят... - Волчик развернулся к нему, и, приложив указательный палец к пасти маски зашептал.
Он наконец зашёл в дом, и мы незамедлительно последовали за ним. Я зашла последней, запирая за собой дверь. Обернувшись, я увидела то, что словно парализовало меня. Весь мир будто замер.
Миша тоже стоял в ступоре. Волчик же, рассматривая наши ошарашенные морды, тихо прошипел:
- Пойдёмте-ка на кухню, не стоит будить.
Миша, бросив удивлённый взгляд на два тела, подхватил брата под руку, и пошёл на кухню. Они скрылись в дверном проёме.
Я была в шоке. Возможно, даже каком-то ужасе. Я ничего не понимала, только таращилась на голых Алису и Антона, лежащих под одеялом. Разбросанная одежда, голые плечи, торчащие из-под одеяла - всё это вполне понятно объясняло, что же тут произошло.
Не менее удивителен был и тот факт, что старшая сестра лежала без маски, обнажая свою истинную сущность, но это сейчас волновало меня меньше всего.
Когда время возобновило свой ход, то моё сердце будто пронзили охотничьим ножом, после чего поковырялись в нём, и кинули туда опарышей, что так охотно наслаждались свежей плотью. Хотелось закричать от боли, но в горле встал ком слёз который не позволял издать даже писка.
Глаза начали увлажняться от подступающих слез, которые я всё же пыталась сдержать.
Но мой злобный, полный ненависти и боли оскал всё же проявился, благо его прекрасно скрывала моя маска. Желание придушить, убить обоих только делало хуже. Слёзы подступали всё ближе.
На меня словно вылили ведро, коктейль из чувств: грусть, обида, ревность, зависть, злость, ярость, ненависть, и словно питала все эти чувства огромная БОЛЬ.
Кулаки сжались в огромные гири, которые уже невозможно разомкнуть.
Я хотела подойти к ним, высказать всё что о них думаю, а затем сомкнуть ладони на горле каждого, давя, пока не перестанет дёргаться, избавляясь от огромной боли, что сидела в груди.
Но.
Тяжёлый взгляд Волчика и сочувствующий, Миши, впились в меня, словно говоря ”Остынь, София, присядь к нам, давай поговорим”.
Чувства и эмоции всё ещё били ключом.
Я пустила тихую слезу в полных ярости глазах, и быстрым шагом ушла на кухню, лишь бы только их не видеть, лишь бы всё это по скорее закончилось.
Под тяжёлые взгляды братьев я села за стул.
Было видно что Волчик и Миша всё поняли, поняли что со мной происходит, но решили не трогать особенно больную сейчас, тему, за что я им благодарна.
Однако между нами воцарилась некая тишина. Видимо ждали пока я успокоюсь, но секунда за секундой шла, а единственным, что разрывало тишину было тиканье часов.
Спустя 40 болезненно долгих секунд, тишину всё же решил нарушить Волчик.
- Вот голубки, да, Мишань? Хоть бы в комнате закрылись!
- А ты замети-ил, что Алиса-то без ма-аски? Значится, открылася-а Антону... - Миша тоже не остался в стороне.
- Слушай, а ведь действительно! Получается мы можем их снимать. Вот только проверять желания как-то нет. А вдруг это только Алиса так может? - Волчик привстал, что бы посмотреть в комнату.
- А что, Во-олчик? Бои-ишься? - Миша попытался взять своего брата на ”слабо”.
- Это я-то боюсь?! Я, сам Волчик?! - Волчик было вскочил из-за стола, опровергая доводы брата громким шёпотом, но сразу уселся обратно, прихватившись за рану.
Спустя где-то секунд 5 тишины, они не громко захихикали, хотя у Волчика получалось скорее не хихикать, а просто прерывисто хрипеть. Рана сказывалась на лёгких.
После того, как они успокоились, Волчик предложил компромисс:
- Ладно, на счёт маски у Алисы спросим когда она проснëтся.
- Да, дава-ай так и поступим. Может чайку попьё-ом? Я могу мёда принести. - Миша явно скучал, постукивая по столу пальцами.
- Да, было бы неплохо. Хоть чем-то нужно заняться, пока эти, - Он показал большим пальцем за спину. - Не проснуться.
Волчик встал, и подошёл к небольшому чайничку, пока Миша отошёл в кладовку за медком.
Я же, пускай и слушала их, но взгляд мой был устремлён в никуда. В голове у меня бушевал ураган из разных мыслей и чувств, я не знала что думать, не знала что чувствовать, такое чувство будто я была разбита. Опустошена...
Говорят, первая любовь запоминается лучше всего, и является самой искренней. Как забавно и иронично... Не успела толком и начаться как моя любовь была разбита, словно хрусталь, который так долго ждал своего момента на пыльной полке, но когда момент наступил он был разбит и забыт. В одном они правы - то, как тебе разбивают сердце, ещё до момента признания, очень сложно забыть.
Даже не смотря на ураган в моей голове, ещё три сильных чувства никуда не делись. Грусть, отчаяние и боль.
Не успела я опомниться как моя кружка чая уже стояла у меня перед лицом, а Миша и Волчик уже о чём-то разговаривали, но я их не слушала.
Такое чувство будто весь мир стал пустым и ничего не имело значения, ничего кроме необычного паренька, что так и тянул к себе чужое внимание... Антона...
Почему-то даже после всего, меня всё ещё влекло к нему.
Хоть и было на часах 4 утра, Мишка и Волчик всё говорили и говорили... Мой чай уже давно остыл, а ложка для мёда так и осталась нетронутой...
Но опомнилась я лишь тогда, когда Антон уже начал собираться, и в последний момент я успела посмотреть в его глаза, такие глубокие, такие манящие.
Меня окатил румянец который хорошо скрывала маска. Сердце стало болеть ещё больше, теперь на него будто медленно стекала струйка расплавленной стали, боль была столь жгучей, сколь и невыносимой... Как соль на открытую рану.
Но тут я заметила её... Из-за кого мне так плохо... Ту, которая украла его у меня. Ту, которую я бы хотела больше никогда не видеть.
Алиса.
Смотря на неё, прямо в глаза, решила не устраивать скандал и тяжёлыми, но аккуратными шагами я направилась в свою комнату.