6.Мысль лишь о муке твоей. (1/2)

Насколько бы рискованным были прогулки по городу, мне это нравилось. Возможно, люди запомнили мою личность по одному и тому же маршруту, возможно и нет - меня это не волнует. Среди людей я не чувствовал себя потенциальным существом. Будто бы я использован, сломан, но был ли я фальшив настолько, чтоб не замечать ложь остальных? Никак нет.

Вначале было слово, и слово было ”фальш”. Стали подхватывать стадом, а стадо бегло искало спасения. Возможно и я спас себя бегством, а возможно бегство спасло меня. И приняло оно в удушающие объятья моё тело, и тело не было против. А может я просто вру Вам. А может я Ваша единственная причина нахождения здесь. Кто знает, может и Вы не сможете ответить на мой вопрос, а он будет далеко не о фальшивости созданий Божих, а он будет далеко-далеко, между стопок книг знающих всё. Или это ”всё” знало о книгах? Ответ в Вашей руке: сеть. Вы - это связь. Вы - синоним слову вечность среди новорожденных миров.

Ярмарки проходили в том же темпе - похоже, это являлось особенностью города. Одинаковые продавцы, но разные покупатели, скорее всего туристы. Он бы так и продолжал медленным шагом идти по яркой плитке, если бы не одна ситуация - встретить знакомую фигуру не было в его планах.

Разглядывающий сувенирную лавку Джозеф что-то активно обсуждал с мужчиной за прилавком, а вскоре обратил внимание на узнавшую белокурую фигуру Эзопа.

- Давно не виделись, друг мой. - всё та же хитрая улыбка, ничего не изменилось за краткий промежуток расставания, что нельзя сказать об Карле: одежда была не такой праздничной по сравнению с прошлой, скорее наоборот: теснила чёрной краской серые локоны, от чего тот выглядел ещё белее.

- Признаю - не ожидал тебя здесь увидеть.

- Взаимно, Эзоп. Я приехал на ярмарку, о которой услышал в одной из газет, но никак не ожидал твоего присутствия на ней. - Десолье осматривал Карла с ног до головы - было неожиданно видеть знакомого в таком внешнем виде.

- Я обитаю на подобных ярмарках. - сероволосый отвёл взгляд, - Раз уж мы встретились, пройдёмся?

- Я никогда не откажусь от Вашей компании, месье. - Фотограф по-лисьи сощурил глаза, наблюдая за собеседником, - я уже купил всё, что мне нужно.

Вопросов было много, только они никак не выходиои в воздух: парни шли в полном молчании среди мигающих фонарей что питали вечные слёзы, вечное бегство, вечные крики, вечное детство. Вокруг парней не было ни души, а среди шершавости падающих листьев прорезался голос Джозефа.

- Я бы хотел тебя кое о чём спросить, но начну издалека: я люблю читать книги, даже если информация не подтверждена и мне нужно кое-что узнать.

Карл лишь ждал. Ожидание прервалось одной краткой фразой:

- Вы ведь и есть Кутисакэ-онна?

- Да.

Схоже, оппонента не настигала мысль о подобной прямолинейности в характере сероволосого, но, прокашлявшись, продолжил:

- Я удивляюсь Вашей прямолинейности. И всё же - Вы и вправду убиваете людей?

- Конечно.

Десолье молча разглядывал своего товарища - в их первую встречу Карл был заплетён, но идя рядом с фотографом волосы были разпущены, покорно свисали.

- Я читал о том, что каждый японский дух обожает сладости: это так?

- Я бы не сказал что прям каждый, но основная масса их обожает и иногда можно спастись просто кинув в духа сладостями - они начнут их собирать, а у жертвы будет возможность сбежать.

- Интригующее... А Вы входите в эту массу?

- Да.

- Тогда у меня есть для Вас небольшой сюрприз.

Рука фотографа стала копошиться в сумке, и, найдя нужную вещь, показал её своему товарищу. Это был обычный леденец на палочке, но довольно большой: круглая сладость была чуть меньше ладони. Джозеф протянул конфету, упакованную и запечатанную красной лентой Эзопу. Подарок он принял, но молчал, уставившись на неё.

- Спасибо...

Карл, припустив маску, ловкими движениями снял первую тройку булавок находящихся на краях губ, открыл рот и сразу же поместил всю сладость: немного прикрывая щёки он смог перемолоть зубами карамель в считанные секунды, а через некоторое время уже держал в руках одну лишь палочку.

- Если меня вырвет - это ваша вина. У трупа живот не может переваривать пищу.

Десолье лишь уставился на палочку на которой раньше был леденец, подняв брови и приоткрыв рот. Похоже, конфету стоило растянуть на большее время.

- Поразительно...

Карл, прикрыв глаза, надевал булавки на положенные места свободной от остатков зверски убитого леденца рукой.

- Я бы хотел задать ещё пару вопросов.

- Слушаю.

- Сколько Вам лет?

Карл, подняв голову на свет мигающего фонаря, проговорил:

- Я перестал считать после ста пятидесяти третьего года.

- Вам более ста пятидесяти лет?!

Эзоп, теперь смотря на своего товарища, быстро кивнул. Фотограф выглядел уже не так неприступно, как можно было сказать при первой встрече: его лицо показывало бурю эмоций, что билось в голубых глазах, что было видно с самого космоса.

- Ещё есть вопросы?

- Что, простите?

- Вы говорили что у вас пару вопросов. Вы задали один. Остались ещё какие-нибудь?

- Д-да. - догоняя Эзопа коротко ответил Джозеф, - Сколько лет Вам было когда Вы умерли?

Китусакэ остановился - он мог обсудить любую смерть кроме своей. Желание рассказать было, но ком во рту неприятно пульсировал, не давал пройти словам.

- Двенадцать. Моё тело в следующие семь лет продолжало расти, а потом прекратило. Можете думать о том, что говорите с девятнадцатилетним подростком, если вам так будет легче.

- Вас убили?

- Убили, но было за что. - Карл отвёл взгляд. Не самая приятная тема.

- Что значит ”было за что”? Нельзя оправдывать насилие, каким бы оно не было.

- Я убил своего одноклассника голыми руками. Он похоронил меня заживо, а его компания оправдывала мёртвого соратника как могли: пытались выставить меня как зло во плоти, мерзость, но никто им не верил. И больше не поверит.

- ”Больше не поверит”? Почему?

- Всё это происходило в 1821 году. Им, как и всем обычным людям, характерно умирать.

Следующие минуты они шли в полнейшей тишине. Десолье обдумывал слова парня, а тот вертел в руках палочку от леденца.

- Мне Вас искренне жаль.

- Не нужно подобных слов. Я привык. - Вслушиваясь в напряжённую тишину в безлюдном парке с, очевидным признать, ужасным освещением, Карл прервал молчание:

- У меня есть несколько фокусов. Хотите увидеть?

- Я уже ума не приложу что меня может удивить после информации о том что вы старше меня в несколько раз.

- Тогда держите свою челюсть, друг мой.

Остановив фотографа в нескольких шагах от него, Карл прикрыл глаза: начав представление стоило сфокусироваться. Прошло несколько секунд и Эзоп стал покрываться непонятной жидкостью, подобно чернилам покрывала полотно белоснежной кожи, закрывая полностью тело. Джозеф завороженно наблюдал за происходящим.

После нескольких секунд пребывания в своеобразном коконе, из него вылез непримечательный ребёнок: серые волосы, форма с эмблемой школы и с огромным шрамом который тянулся к ушам.

- Это моя настоящая форма. Я иногда её использую для убийств.

Из-за небольшого роста голову пришлось приподнимать, поправляя маску, но и это не мешало увидеть реакцию белокурого: ошарашенность, но одновременно проскальзывало... восхищение?

Фотограф отошёл, а в следующее мгновение послышался звук вспышки: подобное зрелище стоило запечатления на плёнке.