2.Это то, что я искал. (2/2)

”ну, как хочешь, я давал тебе полнейший выбор.”

В следующее мгновение произошло две вещи: первое, Эзоп успел достать огромные ножницы для дальнейших действий, второе, он не успел ими воспользоваться.

как только лезвие заблистало в руках Китусакэ, Гаджи, не раздумывая, ударил Карла в лицо: и не просто ударил, а с треском впечатал в стену. штукатурка осыпалась, поднялся небольшой дым строительного мусора, от чего сероглазому пришлось откашливаться.

После нескольких секунд как Эзоп понял что жертва смогла убежать, он в спешке поднял маску из под грязного асфальта и начал бег.

В радость Эзопу тот успел отдалиться только на один из поворотов. Естественно, после недавнего удара бежать было трудно, но с помощью постоянного карабканья на горы и преимуществ в хоть и схожего построение тела с человеческим, выносливость была намного больше чем у простолюдина.

Даже занимавшегося спортом.

До центральной улицы осталось пять поворотов.

пять.

Забежав за поворот увидел лишь часть кофты.

четыре.

Эзоп прискорил бег насколько это было возможно с его состоянием.

Три.

Почти.

</p>Два.

Из-за удара ранее начала кружиться голова. Всё начало плыть. Ничерта не видно.

</p>один.

...

Попался.

Карл взялся за рукав кофты словно хотел не остановить носителя, а со всей злостью её порвать и резко обернул к себе.

Как будто и не бывало того спокойного и притягательного взгляда. Наоборот: он смотрел как на самого откровенного предателя, пытающегося опровергнуть очевидного. Пытающегося спастись от лап судьбы.

Через стены были слышны смех и возгласы, радость и созывающие голоса юных (и не очень) продавцов в свои лавки.

Они были довольно далеко от главной улицы для проведений ярмарок, так что свидетелей быть не должно.

Убийца замахнулся, медленно, но уверенно. Но было что-то не так, как будто его останавливала резко обьявившееся совесть. Рука опустилась сама по себе и Карлу стоило принять другое решение, что он и сделал: нажав на сонную артерию и так изнеможённый Гаджи упал в обморок.

Всё что мог делать Эзоп на протяжении двадцати минут - так это таскать по полу за волосы через тёмные переулки тело. Повезло: пока основная часть народу была на ярмарке он никого не встретил.

С огромным приложением сил для того чтоб дотаскать тело парня он пришёл ”домой”.

Кинув своего ”компаньона” на гору строительного мусора, Карл достал ножницы и со всей силы проткнул спящего Гаджи, словно подушку для иголок.

Один раз: грудная клетка.

Второй: в области живота.

Кровь брызжет фонтаном и заморала кимоно вместе с его носителем. посмотрев на полностью окровавленное тело, лежащее на куче мусора среди гниющего ”ничего” решил приступить к более приятному моменту в этом деле.

После того как кровь немного остановилась Эзоп взял бинты и начал их наматывать слой за слоем на голый торс трупа.

Хоть и бальзамировщиком он был(такие уж предстояли в его жизни обстоятельства), оборудования для выкачивание крови, её замене и промывки всех полостей у него не было. Зато были приспособления для грима и макияжа.

Но перед этим всё же нужно позаботиться об другом факторе, который мог привести проблем в дальнейшем: после смерти веки и губы мертвого могут открываться, и Карл имел при себе два варианта: заклеить клеем и зашить тонкой нитью.

”нет, нитки мне ещё понадобятся. Чёрт знает что с моими ранами будет”

Порывшись в карманах, подобных по объему чёрной дыре, он достал небольшой тюбик клея для подобных случаев. Подушечками пальцев открыв веко парня Карл стал наносить небольшое количество на кончик одной из кистей самозастывающей массы. После проделанного действия он отодвинулся от лежащего и начал любоваться своей работой

Вроде как держалось на месте.

Проделав те же действия со вторым глазом он продолжил наносить клей на губы подопечного - только вот, смеси пришлось использовать много и ничерта не осталось.

”в следующий раз зайду за перекисью и клеем”

Остался один момент: макияж.

А что, думали о том что парням он не нужен? Как раз для них он и был придуман, а для души которая отправляется в свой последний путь выглядеть прилично это вполне базовое желание, которое должно соблюдаться.

Взяв кисти в руки и палетку с тенями телесных оттенков специально для таких случаев вместе с тональным кремом он стал замешивать оттенок кожи подходящий его подопечному. После нескольких неудачных попыток всё же получилось и данная жидкость была в его распоряжении.

Эзоп стал наносить смесь на лицо, затем пудру для более матового эффекта. прошло в районе минут семи, а труп уже выглядел как не более чем спящий парень после матча.

Не то чтоб во всём этом был смысл, но ему это приносило эстетическое наслаждение и ясность мыслей. это занятие для него казалось не более, чем рутиной.

Так как старые доски пропадали без дела, да и всякой всячины было более чем, Эзоп собирал из них гробы для более презентабельного вида его жертв. Да, на них не было привычного покрытия или дорогого лака, что мог придать более дорогой вид, но на каждый было потрачено время и материалы. Тело он перенёс и закрыл полностью крышку уже оставшегося до полного разложения ”дома”.

Среди людей был лишь один кто добился расположения Карла, которого он не убивал, а наоборот: уважал, сотрудничал, в какой-то степени обеспечивал работу. Его имя Эндрю, юный могильщик со скверной репутацией.

Каждая их встреча начиналась с одних и тех же слов, а заканчивалась опусканием гроба в шестифунтовую дыру.

Эта была не исключением.

- Кто на этот раз? - спросил альбинос в привычно грустной манере.

- Паренёк из аптеки. бейсболист, на сколько я помню. - сказал Китусакэ, поправляя чёлку.

после небольшой паузы Эндрю ответил:

- И с каждым разом ты меня удивляешь всё больше и больше...

- зато у тебя есть периодическая работа и моя защита - сказал Эзоп, немного улыбаясь под маской, - давай начинать.

Всю ночь эти двое не поднимая голов копали вглубь дёрна, а

после зануривания гроба прямиком в нёдра земли они разошлись в разные стороны.

...А труп так и остался дожидаться последней на его счету дней компании - насекомых, которые будут с каждым мгновением разъедать его тело на веки вечные пока от привычного парня не останется и следа.

И друзья не смогут его навестить среди глубин земель.

Никто не сможет.