Часть 7 (2/2)

— Да, босс! — с готовностью отзывается парнишка с выбеленным ирокезом и двумя колечками пирсинга на губе. — Только зарядки мало. Вы как-нибудь по-быстрому, ладно?

Вибрация наушника, загоревшаяся подсветка — Хэ Тянь жмет на кнопку и вытаскивает сигарету изо рта. Проплывающий мимо ночной город мажет по его лицу штрихами голубоватого и желтого света.

— Почему ты просто не отказал?

— Привет, — выдыхает дым за окно, — как дела?

— Ты нахера его убил?! — Чэн еще не знает, что Хэ Тянь… — Надо было тебе делать это именно в моем отеле? — в общем, не ограничился убийством.

— Нашем, гэгэ, — Тянь бьет сигаретой о переносную пепельницу. — Этот ублюдок заслужил. И кстати, он назвал тебя идиотом.

— Хуй я клал на то, что он сказал, — стальные ноты в голосе Чэна такие родные и знакомые — Тянь вытягивает ноги и кивает маме-Мэй, ведущей машину. Та делает радио потише. — Ты не можешь стрелять в каждого, кто тебе не нравится.

— Хн-н, ну пожалуйста, — Тянь облизывает зубы, скалится. Если бы Чэн сейчас видел его лицо — зашел бы с другой стороны.

— Хэ Тянь… — или он знает? — Резюмирую: ты в дерьме. Ты, блядь, даже не представляешь, как вляпался. — На той стороне трубки слышно суету техперсонала. Вероятно, уже подтирают кровь. И дерьмо. — Ты подставил нас. Думаешь, отец погладит тебя за это по головке?

— Да? — дергает бровью, крепко затягивается. — Круто, — выдыхает. — Значит, мы квиты.

Чэн молчит. Трет переносицу — наверняка. Слышен стук его ботинок и грохот проносящейся мимо тележки с ведром. Скрип двери и тишина. Когда Чэн говорит опять, его голос мягче:

— Я понимаю. — Дотлевающая сигарета на губах Тяня повисает неподвижно. — Ты зол. Но пойми и ты — твой поступок ничего не изменит.

— Я знаю.

— Предложение рождается на спрос.

— Я знаю.

— Они придут за тобой.

— Я знаю.

— И не прекратят клепать это дерьмо.

— Я знаю, — Хэ Тянь больше не фиглярствует. Щелчком отправляет сигарету за опущенное стекло.

— А еще ты знаешь, — заводится Чэн, — что выбор у тебя был. На кой черт ты просмотрел этот материал?

— Хотел единолично увидеть, что стало бы с моим… — Хэ Тянь проглатывает слово. И еще одно, — если бы не пошел у вас на поводу. Пять лет назад.

— Я не виноват.

— Я знаю, — Хэ Тянь стискивает телефонный корпус — металл и пластик. — Я тоже.

Швырнул бы за окно, даже не отключаясь, но Чэн прав. Виноватых нет.

— Как мне надоело подтирать за тобой… — и он устал. Говорит с чувством и очень искренне, но Тяню не жаль. — Перед отцом сам отчитаешься.

— Ага. До скорого.

Хэ Тянь просит припарковаться у высотки. Горячий душ, пару шотов виски безо льда, покой и одиночество — всё о чем он мечтает в данную минуту. Мэй-Мэй опускает ручник и наблюдает за тем, как Хэ Тянь отстегивает ремень и хлопает себя по карманам.

— Вы всё правильно сделали, — говорит она, когда открывается дверь. Хэ Тянь оборачивается. Сталь в ее глазах ловит белый фонарный свет — подсвеченная радужка еще горит адреналином. — Этой раковой опухоли здесь не место.

Хэ Тянь улыбается — устало. Откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. Вэнь Мэй продолжает:

— Честно говоря, босс, вы меня удивляете. Постоянно.

— Нравится работать на меня? — поворачивает голову. Взгляд не ловит — Мэй уже смотрит перед собой.

— Работа есть работа, — пожимает плечами, а Хэ Тянь выходит. В спину ему бросается: — но, да. Нравится, — она чуть нагибается, чтобы сдержанно улыбнуться, а Тянь опирается локтем о крышу автомобиля. Он серьезен:

— Боишься за своих детей?

— Нет, — отвечает честно и твердо. — Но такие ублюдки недостойны жить.

— Вот как? — смешок. — А я тогда чем лучше?

— Тем, что задаете этот вопрос.

Хэ Тянь отстраняется, когда машина сдает назад и, взвизгнув покрышками, разворачивается. Делает вдох и переводит взгляд вниз. Подсохшее пятно крови выглядит как просто пятно — еще более черное, чем ткань. Трогать его не хочется. Черные брюки, черная рубашка. И черная-черная тень, с черными-черными глазами, посреди залитой светом — белым-белым — парковки.

Опьяненная смертью.

***</p>

Две недели — один взмах метронома, точный ориентир установленного темпа. Хэ Тянь отключил телефон, мысли и чувства. Он знает — он пока не готов. Две недели — много, но ему хватило четверти часа еще тогда, в торговом центре. Прочувствовать разницу и не состыковать прозрачные трафаретные листы. Но если говорить об этом, то не по телефону. Об этом и тоже об этом, но другими словами. Так больше не может продолжаться.

Набирает код и толкает дверь студии. Маятник летит вниз и останавливается. Хэ Тянь понимает это не из-за кроссовок на обувной горке, а из-за аромата, пахнувшего в лицо. Гуань Шань готовит что-то на его кухне.