Прошлое наступает на пятки (1/2)

Они сидели в комнате, где раньше часто ночевала Амелия. Просто сидели и болтали. Втроем: она, Кира и Кристина.

- Кстати, тебе стоит знать, в эти выходные кое-кто приезжал, - сказала Медведева. - Твоя бывшая. Никто не выдал нас с тобой. Не переживай.

- Сися только напиздела, спросила, правда ли, что вы с ней встречались и почему разошлись, - кивнула Кристина.

- И что ответила Крис? - Гордон лежала на животе между девочками ближе к краю кровати, болтая ногами.

- Просто сказала, что встречались и разошлись по причине разных интересов. И не ругались.

- Пчелка больше не пиздела? - Амелия подняла бровь.

- Пизданула, что ты заезжала неделю назад, - вздохнула Кристина. - Но Крис ничего не ответила на это.

- Она не говорила, будет еще приезжать или нет? - брюнетка насторожилась, ей не нравилась эта ситуация. С другой же стороны, такое должно было когда-то случиться. Это было предсказуемо. И если бы Амелия думала обо всем наперед, как Роман, то знала бы это. И не напрягалась бы так сильно. Тем временем Кира заметила в глазах девушки паутинки глубокого синего в ярко-голубых глазах. «Раздражение. Непринятие. Страх?» - подумала Кира и задала вопрос:

- Почему ты избегаешь ее? Все таки обижена на такой ее уход?

- Может быть, - Амелия пожала плечами беззаботно, но глаза выдавали все. Она вдруг посмотрела на зеркало шкафа и напряглась еще сильнее. Она словила флэшбэк со своего приступа ТИА. Когда она смотрела в зеркало и видела струи темной крови по шее до ключиц, она только сейчас обратила внимание на свои глаза в том отражении: один цвета яркого нефрита, второй - насыщенный синий. В голове пролетела мимолетная мысль, отвлекая: «Гетерохромия плохой знак для нас. Это предрекает смерть. Значит я могла умереть?». Но Амелия быстро смахнула мысленным веником эту чушь с полки мозга и посмотрела на возлюбленную. - Я не думаю, что я боюсь. Да, мне было неприятно. И нам не о чем с ней разговаривать. Я пока кстати улетала, на день слетала в Норвегию. Филипп как и обещал, нашел вельву.

- Кого? - переспросила Захарова, хмурясь.

- Скандинавскую ведьму, - пояснила Медведева. - И что она сказала? Ты ведь хотела открыть подсознание или как там?

- Да, все верно. Я нанюхалась всяких волшебных травушек, выпила вкусный отвар и погрузилась в подсознание. Это было необычно. Я с наркотиков такого прикола точно не ловила. Сложно описать. Но это помогло от части многое понять, - она не переставала болтать согнутыми в коленях ногами в воздухе.

Воспоминания погружения в подсознание

Она будто оказалась в полной темноте. Затем в этой темноте возникло два красных кожаных кресла и такой же красный на толстой черной металлической ножке торшер. Амелия села на одно из них. Вокруг было тихо. И тут к ней из темноты выходит девушка. Ее копия. Во всем черном: скини джинсы, кроссовки, топ, косуха и черные волосы. Что немного напугало: глаза были тоже черные. Милое личико рассекал шрам по правой стороне от середины лба, рассекая один глаз, до середины щеки.

- Ты хотела поговорить, - произнесло оно, сев в кресло и положив ногу на ногу. - Я отвечу на твои вопросы.

- Почему ты так изранена и во всем черном? - Амелия не могла до конца осознать происходящее, но пыталась извлечь из этого максимум.

- А ты не понимаешь? - оно издало нервный смешок, - Мы изранены твоей жизнью. И от того носим траур. Твоя душа черна, Амелия. Мы все в такой черни, что никакая Вальхала тебе не светит. Твой максимум это Египесткое царство мертвых в бесславных песках.

- Ты злишься, - заключила Амелия. - Это потому что тебе больно? Почему нам больно? Почему у нас больше той жизнерадостной, которой все по силам?

- Ты знаешь, почему, но боишься это признать. Ты никогда не отпускала руки потому что боялась потерять себя. Ты не принимала свои страхи. И якобы с ними боролась, но едва ли, дорогая, - оно тяжело вздохнуло, - ты просто ненадолго забыла о своих страхах. И тут вдруг вспомнила, не так ли? Страх непонимания, непринятия, недоверия, отсутствия безопасности, бессилия, потери. В тебе же так много страхов. А работала ты пока только с безопасностью. Пора признать, что ты никакая не независимая и суперсильная, Амелия. Мы не сверхчеловек. Мы морально истощаемся, поглощая тьму, которую ты заточила. Ты думаешь, что контролируешь это. Это не так. Придется закрыть ее навсегда. Видишь мои черные глаза? Когда-то они были ярко-голубыми. Я устаю посылать тебе знаки. Ты их не понимаешь. Ты не обращаешь внимания на свои сны так? Мне пришлось чуть ли не убить нас, чтобы ты поняла, чего еще боишься.

- Я могу попросить Гунхильду научить меня говорить с тобой. Она сказала, что мои глаза, наши глаза, та особенность менять цвет, говорит о доступности общения с душой.

- Может оно и так, но ты бы дальше сидела, до 50 лет. Давно пора тебе было к вельве, - это было сказано с возмущением, но голос надорвался, - мы не доживем и до 35, если все так останется. Проработай это, - оно посмотрело на Амелию, и последняя увидела кровавые слезы, текущие по щекам.

- Милая, - Гордон встала с кресла и села на корточки перед нечто, кладя руки на его колено, - что мне нужно, чтобы сделать нас снова яркими и сильными?

- Проработай свои страхи по-настоящему. Сделай это со мной. Они тебе помогут. Не потеряй его. Мы любили Романа. И он подарил нам чудесную маленькую копию. И ее… она лучше всех других. Да, с ней будет не так просто, как с другими. Но мы способны на счастье с ней. Нам осталась пара шагов и мы будем счастливы, Амелия. Не твори больше хуйни. Я обещаю тебе сдержать тьму. Я возьму это на себя. Обещай слушать меня. Вельва даст тебе нужный сонник.

- Хорошо, обещаю тебе, - и картинка растворилась, а она открыла глаза уже в комнате на стуле, глядя на Гунхильду.

- Ну как прошло?* - спросила женщина.

- Вполне неплохо для начала, но я сомневаюсь, что это единственный раз, когда я захочу так поговорить с моим подсознанием, - кивнула Гордон. - И у вас… есть сонник? Оно сказало, что он должен быть. Нужный. А не 100500 говна из интернета.

- Да, есть, - ведьма начала шарить в каком-то комоде и достала оттуда небольшую книжку, кладя на стол перед девушкой.

- Сколько я должна заплатить за сеанс и книгу? - вскинула брови брюнетка.

- Если вы не против, я потребую с вас особую плату, - Гунхильда слегка замялась. - Это из-за ваших глаз. Могу я узнать, откуда ваш отец?

- Я мало что о нем знаю, - пожала плечами девушка, - ничего не знаю. И родословную знаю мало. Только что по линии отца все были чертовы викинги. И что он долгое время прожил в Польше, наделал там нас, его детей. Но мы всегда чтили древние традиции. В основном.

- Я читала в преданиях, что глаза хамелеоны были лишь у одного из скандинавских родов. Один из его представителей даже близко дружил с Рагнаром Лодброком. И эта особенность часто передавалась мужчинам в роду. Первенцу в частности. Редко женщинам.

- Глаза хамелеоны в наше время не особая редкость, - усмехнулась Амелия, погладив книгу, - но такие были и у моего брата, у сестёр. Если бы мы с сестрами были от одной матери, можно было бы заподозрить скрещивание ветвей одного рода, а так… это просто совпадение, не более. Да и моей дочери это не передалось. Как и сыну моего брата. Но раз вы находите это крайне уникальным, мне все равно приятно. Так какова должна быть плата?

- Ваша кровь, всего немного. Это может показаться странным но…

- Для меня это не странно, все в порядке. Хоть полбанки. Хотите, вам по почте геном мой перешлю, у меня есть. Там как раз замечена мутация, с этим связанная, даже видно где.

- Позвольте мне дерзость сказать вам, что это дар будет у вашего сына. Я не могу сказать обстоятельства, но знаю, что у вас когда-то родиться чудесный мальчик.

Конец воспоминания

- Прям жёсткий приход? Для тебя это не было опасным? И на это….не подсаживаются? - Киру это немного напрягло. Она не особо верила в какие-то шаманские или ведьмовские практики.