Решительные действия (1/2)

Махидевран блаженно раскинулись на тахте, пока Ханзаде принялась массировала ей виски. Со дня заключения никаха прошло уже несколько недель, но Валиде так и не пришла в себя, женщина продолжает неподвижно лежать в постели, пока вокруг нее возятся лекари, в надежде вернуть султаншу к нормальной жизни. Именно поэтому падишах решил, что правильно будет на некоторое время передать полномочия Хафсы черкешенке.

Весення роза прикрыла глаза в попытке расслабиться после тяжелого дня, но в ее голову лезло слишком много мыслей. Ненароком она вспомнила недавнюю ситуацию, произошедшую как раз на следующий день после ее свадьбы.

Три недели назад

Махидевран всю ночь провела у султана и вернулась к себе в комнаты, лишь на следующее утро. Она наделялась, что наконец-то сможет нормально отдохнуть, после стольких событий, но к сожалению, войдя в свои покои женщина застала в них Хатидже султан.

Сестра повелителя сидела на тахте вместе с Кёсем и двойняшками. Дети бурно рассказывали ей о чем-то, а султанша просто мило улыбалась им. Но эмоции на ее лице сразу же изменились, как только девушка увидела жену брата.

— Увидите детей. — строго приказала Хатидже, не сводя глаз с Хасеки.

— Но тетя...

— Я чуть позже с тобой встречусь, моя милая Кёсем, а сейчас мне нужно поговорить с твоей мамой. — тон султанши смягчился, она погладила любимую племянницу по волосам, после чего служанки забрали детей и вышли из покоев. — Как у такого отвратительно человека, могла родится столь чудесная дочь.

— Благодарю за комплимент, дак о чем вы хотели поговорить? — Махидевран не стала обращать внимание на оскорбление в свою сторону, и решила сразу перейти к сути визита султанши.

—Как ты могла манипулировать моим братом ради своей выгоды? Что же это за любовь такая, в которой ты кого-то используешь?

—Не суйте свой нос в чужую семью.

—Да как ты смеешь! — Хатидже резко вскочила с тахты. — Мало того, что повелителя в свои интриги втянула, дак ты еще и мою мать в могилу свести захотела!

—Успокойтесь, никах провел сам Сулейман, он мог спокойно выслать меня, но решил, что я ему очень дорога, и я ценю это. А что касается Валиде, то она сама виновата в своих проблемах. Не нужно было идти против меня.

Глаза Хатидже пылали яростью. Все же члены Османской династии, ой как не любят, когда их ставят на место. Сестра султана уже замахнулась, дабы влепить черкешенке пощечину, но Махидевран быстро среагировала, поэтому успела остановить ее руку.

—Тупая истеричка. — Хасеки со всей силы толкнула султаншу, от чего та свалилась на пол. — Как же ваша семейка меня достала, думаете вам вечно в ноги кланяться будут? Забудь об этом, мой статус намного выше твоего. Я законная жена повелителя, Хасеки, мать двух наследников, и после всего этого, ты продолжаешь не видеть во мне ничего, кроме глупой рабыни? Смешно. — она брезгливо посмотрела на женщину и отвернулась. — Убирайся, не желаю видеть тебя в своих покоях, особенно рядом с моими детьми. Лучше разбирись в своей личной жизни, а то я слышала, что твой муж частенько дома не начует, говорят, его в кабаках видят постоянно. — она зло усмехнулась, представляя, какое унижение сейчас испытывает Хатидже.

— Когда-нибудь, появится девушка, которая заменит тебя в сердце повелителя, и тогда-

— Да плевать мне, пусть хоть весь гарем к нему на хальвет сходит, это не мое дело. Султан сам вправе выбирать кого любить, а кого нет.

—Так и знала. Ты его не любишь, совершенно.

«Я бы посмотрела, как ты его любить будешь, если он убьет твоего ребенка.» — произнесла Махидевран в своих мыслях, не решаясь сказать этогов слух.

—Я любила. — честно призналась черкешенка. — Но чувства уходят, а привязанность остается.

По началу Махидевран и вправду испытывала чувства к падишаху, даже несмотря на свои прошлые обиды. Но забыть тот роковой день, когда султан отдал приказ казнить их сына, она никогда не сможет, и плевать, что этого по сути и не было. Пережить во второй раз смерть Мустафы женщина не хотела, поэтому зарыла все свои чувства где-то глубоко в душе. К Сулейману у нее осталась лишь некая привязанность.

—Ты еще пожалеешь за все то, что сделала. Я своими руками уничтожу тебя.

— Делайте, что хотите, а сейчас покиньте мои покои.

Веснняя роза мотнула головой, дабы рассеять в сознании недавнее воспоминание и вернуться к реальности. Как же бесила эта ситуация. Скоро приедет Шах по просьбе Хатидже, и тогда они обе начнут плести заговоры против Хасеки. Еще и Хюррем скорее всего к ним присоединится. До этого момента черкешенке нужно уехать в Манису к сыну, но оставлять на растерзание рыжей своего младшего сына Арслана — перспектива не из лучших.

— Моя госпожа, вас что-то беспокоит? — поинтересовалась Ханзаде, заканчивая делать массаж.

— Да. Много с чем нужно разобраться в ближайшее время.

— Понимаю, вы, наверное, скучаете по шехзаде Мустафе и Афифе-хатун.

— Конечно, разве может быть по другому? — она вопросительно взглянула на служанку.

— Не переживайте, думаю, они сейчас вполне счастливы.

— На что это ты намекаешь?

— Разве вы не замечали, какие чувства между ними разворачиваются?

— Не-ет. — неуверенно произнесла черкешенка. — Разве между ними что-то было?

— Еще бы. — усмехнулась Ханзаде. — Наш шехзаде давненько на нее заглядывается, впрочем, это и не удивительно, ведь Афифе очень красивая девушка. С каждым годом она взрослеет и хорошеет, сейчас как раз расцвет ее молодости.

— Я хотела выдать ее замуж через пять лет, но похоже об этом теперь думать не нужно. — Махидевран мило улыбнулась своим мыслям. О такой невестке, как Агафья, она и мечтать не могла. Наконец-то теперь рядом с ее сыном будет умная женщина.

***</p>

В это время Афифе сидела на мягкой шелковой подушке в общей комнате и вела беседу с Фюлане-хатун. В последнее время девушки начали все больше и больше сближаться. Дружба в гареме была невообразимым явлением, которое обычно кончается слишком быстро, но на данный момент их это не заботило.

— Я вчера видела Эфсун, она такая грустная ходит, шехзаде ведь уже давненько ее не навещает. Лишь изредка приходит, спрашивает о самочувствии и уходит. — сказала Фюлане, попутно пытаясь вышить какой-то незамысловатый узор на ткани.

— Жаль ее. Да и всех наложниц жаль, любовь шехзаде или падишаха длится слишком мало, а женщины потом страдают много лет в одиночестве, не хотелось бы их судьбу повторить.

— Согласна, лучше уж калфой стать или дождаться, когда замуж выдадут. Быть султаншей неимоверно трудно. Ай! — хатун не заметила, как ее рука случайно соскочила. Острая игла в миг впилась в палец девушки, принося неприятную пульсирующую боль.

— Ты чего. — Агафья принялась расматривать указательный палец подруги. Она достала из рукава платья небольшой платок и накрыла им место прокола, вытирая небольшую каплю крови.

— Спасибо. — Фюлане-хатун мило улыбнулась русинке. Ей была приятна ее забота.

— Афифе-хатун! — раздался громкий и задорный голос Гюльшах. У калфы явно было хорошее настроение сегодня.

Женщина быстро оказалась возле двух невольниц и хитро улыбнулась черноволосой.