Первая победа (1/2)

— Ты уверена, что видела именно их? — Великий визирь смерил взглядом служанку Махидевран.

— Да, это точно были они, в тот день художник снова приехал во дворец, чтобы закончить портрет султана. После того, как повелитель ушел, Лука подождал немного и сделал вид, что пошел к выходу из сада, но на самом деле он свернул к дальней тропинке. Обычно там никто не ходит, поэтому я была очень удивлена, что же могло понадобиться художнику в том месте? Но как и предполагала моя госпожа, он решил там встретиться с Хюррем-хатун. — проговорила на одном дыхании Гюльшах.

— О чем они говорили?

— Я не смогла подойти слишком близко, да и проку с этого не было бы, ведь разговаривали они на другом языке.

— А их эмоции смогла разглядеть? — Ибрагиму нужно было знать все, чтобы накопать как можно больше доказательств на Хюррем.

— Русская рабыня была грустна, плакала, будто умоляла его что-то сделать. Художник много тараторил, видимо повторял ей одни и теже слова.

— Хорошо, передай Махидевран Султан, что я займусь этим, а она может просто делать вид что ничего не знает.

Служанка покинула кабинет Великого визиря и отправилась к султанше. Ибрагим остался наедине со своими мыслями, в раздумьях он провёл весь вечер и пришел к очень интересной идее.

На следующий день он отдал Каре-хатун записку, которую она должна была отнести рыжеволосой от имени Луки. Такие же махинации он проделал и с крымским художником, передав ему послание через одну служанку от лица Хюррем. Так же в письмах он указал место встречи в своем дворце. Русинка приехала туда, якобы навестить свою давнюю подругу Нигяр-хатун.

— Хюррем-хатун, добро пожаловать, как ты? — вежливо поинтересовался паша.

— У меня все хорошо, спасибо за беспокойство, но я хочу прогуляться.

— Давайте я составлю вам компанию? Здесь как раз есть одна прекрасная беседка, она находится почти в конце сада, мне бы хотелось показать ее вам. — мило проговорил Паргалы из-за чего рыжеволосая скривилась.

— Благодарю, но не стоит. — выдавила из себя девушка.

— У меня для тебя есть один подарок, только вот если ты откажешься, то о нем узнает сам султан, а так мы сможем решить все мирно.

По всему телу Хюррем прошла дрожь. Она догадалась о каком подарке идет речь, пазл сложился в ее голове и

Хатун поняла, что эта встреча с самого начала была ловушкой. Она поехала сюда, чтобы окончательно разорвать связь со своим бывшим любовником, но теперь все это обернулось в ужасную ошибку.

— Хорошо. — дрожащим голосом произнесла мать шехзаде и вместе с Ибрагимом они молча направились в сторону беседки.

***</p>

В это же время Лука ждал свою возлюбленную в названом месте. В письме было сказано, что она прибудет во дворец Великого визиря во второй половине дня, поэтому рыжеволосая должна была появиться с минуты на минуту. Непонятно, что ожидал услышать от нее руский художник, в их последнюю встречу он сказал ей подумать над его предложением сбежать вместе из Османской империи и вернуться на родину. Он уже подготовил деньги, договорился с капитаном одного судна и даже придумал запасной план на случай если их разоблачат до того, как они уедут.

За спиной послышался шорох, художник оглянулся, предвкушая встречу с любимой, но вместе с ней увидел насмехающегося визиря.

— Я все знаю. — коротко сказал паша.

— Не говори ерунды! У нас с Лукой ничего не было, я лишь встречалась с ним, чтобы объяснить, что я теперь пренадлежу султану Сулейману и не могу покинуть его гарем!

— Только вот, твой драгоценный Лука так не считает. — Ибрагим достал из кафтана книгу. — Узнаешь? — обратился он к художнику. — Это твой дневник, знаешь, Хюррем-хатун, в нем так подробно описаны все ваши встречи и чувства, которые он к тебе испытывает.

Глаза женщины округлились от ужаса, страх сковал все ее тело, а по щекам полились слезы. Неужели это конец для нее? Как она могла проиграть так глупо, еще и от рук Паргалы. Ноги рыжеволосой госпожи стали ватными, она не смогла устоять и осела на пол, захлебываясь в собственных рыданиях.

— Поздно реветь Хюррем-хатун, за все в этом мире нужно расплачиваться. — паша прошелся по помещению и остановился около небольшого столика. Он взял в свои руки тарелку с лукумом и подошел к своим гостям. — Смотрите внимательно. — он достал из кармана бутылек с желтоватой жидкостью и вылил ее на сладостьи. — Кто-то из вас двоих не выберется отсюда живым. Выбирайте, кто съест этот отравленный лукум и умрет, а кто будет смотреть на муки другого и позже вернется к себе домой, продолжая жить как и раньше?

Крымский художник первый попросил Ибрагима передать ему блюдце. Дрожащими пальцами он взял один кусок десерта и стал подносить к губам.

— Нет! Нет, не делай этого, прошу! — кричала Хюррем-хатун, все так же продолжая сидеть на полу, ведь сил подняться у нее попросту не было.

— Прости меня Александра, я всегда буду любить тебя и готов пожертвовать своей жизнью, если ты будешь в безопасности. — Лука покосился на Великого визиря, тот слегка кивнул на его слова, подтверждая, что русинку никто не тронет за этот случай.

Художник прогдотил первый кусок, потом еще один и еще. Ибрагим молча наблюдал за этой сценой из другого конца беседки, ему не нравились людские страдания, но что-то заставило его остаться в этот момент здесь и смотреть на все происходящее. Хюррем билась в истерике, от бессилия она даже не могла ничего произнести напоследок своему бывшему возлюбленному. Через несколько минут Лука закашлял кровью и бездыханно свалился на пол.

— Все закончилось, можешь идти. — сухо сказал паша и вышел из помещения. Мать второго шехзаде кое-как встала на ноги и пошатываясь, побрела на выход.

***</p>

— Да уж, я надеялась, что Ибрагим-паша пойдет к султану с дневником художника и обвинит во всем эту парочку, но он поступил совсем по другому. — поделилась своими мыслями Махидевран.

— Но это тоже неплохо, сейчас эта рыжая ведьма будет смиренно сидеть, притаившийсь в своем углу. — произнесла Гюльшах.