[_IX_] (1/2)

Эйгон, любитель оторваться в местах поопаснее, с интересом оглядывался на окружающих, стоило им с сестрой усесться у костра. Вот же предательница! Сама бегала по ночам хрен знает где не меньше его, а ему охоту до приключений урезонить? Хотя… да, разврата тут поменьше. Как и опасности? Море спокойно омывало пляж. Пещеры были старыми и заброшенными. Порода здесь мягкая, может, и небезопасно. Но молодых людей нисколько не смущало. Все маскируются под оборванцев. Однако Эйгон приметил племянника великого септона. Тот сначала поклонился, а потом состроил рожу, будто и не должен был, и пошёл своими делами заниматься. Костры горели маленькие. Бренчали разные инструменты, музыка у каждого своя – в итоге какофония. Никого не смущала.

Подобные места Рейма и в Староместе находила.

– Уютненько, – будто бы никто не мог знать его, а если и узнавали, то дальше мастерски делали вид, что он какой-то незнакомец. На Рейму так не реагировали, её просто не замечали. – А не выйдет ли боком? Вон, мама в веру ударилась, – ироничный хмык, сам же племянника септона видел.

– Когда выйдет, тогда и буду думать, – не так много у неё есть, чтобы бояться потерять, ну, если не считать семью. Но та сама себя расколет, точнее уже. Глубокий вдох.

– Логично, – правда, принцу не нравился тюрбан, повязанный на его голове. Вот недавно же влип перед свадьбой, что волосы укоротили. А ему и нравится так. Только сейчас под тканью какие-то водовороты, но работа сестры крепка, лучше не портить. – Про это место только я знаю? – и в ответ получил безразличное пожимание плечами.

– Может, и Эймонд знает, – к ним подошёл какой-то милый парень, предложив бурдюк с… а чем? Принц потянул руку, ему нужно попробовать. Но сразу же сплюнул гадость. – Каждый раз что-то новое, – предугадала его вопрос Рейма.

– Он без Коля не потянется, – вытер рот рукавом. Он сейчас оборванец ведь!

– А может и потянется, – задница затекла, так что девушка быстро поднялась, стала осматриваться, сколько народу уже пришло и кто чем занимается.

– Почему ты так уверена? – Эйгон попробовал пойло ещё раз. – Пекло, не так уж и плохо.

– Ну, по замку то ходит свободно, даже я так не бродила, – опа, ручная борьба. Туда им надо! Похлопала брата по плечу. Эйгон подскочил, немного разлив понравившегося добра, но сам не облился.

– Ты сейчас о чём? – недовольно так. Нагнал. Нет, принц знал о тайных ходах, но не знал, что они ещё работают. И часто по ним бродят? И кто?

– Ну, я в детстве любила прятаться то тут, то там, мой маленький исследователь был доволен. Эймонд и так подбирается к людям тихо, а знание верных дорог между стен облегчает ему жизнь и заставляет обитателей замка содрогаться лишний раз, – принцесса, выложив горсть медяков, заняла место проигравшего. – Ты бы больше внимания обращал на сплетни, – поставила руку. Не брезглива, так что спокойно позволяет чужой ладони сжать свою. – И не говори здесь на валирийском, иначе быстро станешь чужим, – Эйгон добавил одного оленя. Не жалко, победа будет за ними.

Принц подумал, что не будь его брат одноглазым, мог бы и чаще показываться в таких местах. Уставился на тюрбан Реймы, тоже хорошо повязала. А то не дайте Семеро копна серебра вывалится!

– Дед сказал, вы с мамой знаете, кто натравил медведя, он уверен, что его натравили… – начал он, когда понял, что противник Реймы их даже не слушает. А сестра и не двинулась. Теперь он действительно верит, что она сама продержалась долго, ожидая помощи. – Кто и зачем? Ну, кто, вы знаете. Да и зачем, не так уж и важно. Но раз никого не казнили, значит, вершить справедливость вы не торопитесь, – стал пялиться на её лицо. Рейма сглотнула: Алисенте было тяжело делиться постыдным секретом с дочерью, но женщина справилась. Принцесса знала, что делать. Истреблять паразитов моментально нельзя, есть риск уничтожить носителя. Надо всё делать постепенно. Хотя ей интересно, зачем Косолапый так поступил.

– Как только справедливость восторжествует, я тебе всё подробно расскажу, – рука принцессы на мгновение дрогнула. И Эйгон успел перепугаться. И всё же победа за его сестрой! Подсел следующий, достал дракона, золото отблескивало в свете огня как положено.

– На тренировки почему перестала ходить? Да и трапезы пропускать стала, – принц глянул на бурдюк: нет ли там какой сыворотки? На откровения потянуло. А сколько стройных ножек, но принц держался! Во-первых, он обещал унять свои аппетиты до любовных утех. Во-вторых, Эйгон понял, что приведя его сюда, Рейма решилась-таки пооткровенничать. Может, его так от счастья распёрло? – Я видел, как вы танцевали у костра, задорно так, Мормонт грустил, Баратеон завидовала и мечтала, там ещё было парочка леди, но они слишком типичны, – даже не стал их запоминать.

Ещё одна победа! Рейма нахмурилась, она не пила уже давно, очень давно. Так что в туманности мыслей себя не обвинить. Но на брата не посмотрела.

– Причинно-следственная связь выстроена не совсем правильно. А брату действительно стоило обратить внимание на Баратеон или Селтигар, тоже хорошенькая, – очередной проигравший.

Эйгон усмехнулся:

– В чём же я не прав? Но, знаешь, им не брат по душе пришёлся, а статус, – в некотором роде Эйгон даже рад, что его женой стала не хитрая змеюка, которая бы пыталась плести свои интриги ради родного дома. – Может, он и симпатичен, был бы, первое время, – Эйгон рассмеялся, когда сестра проиграла, и поспешил с ней на свежий воздух. Кажется, не так уж и доверяет она «свободным и безразличным» пещерам. Он продолжил, когда они вдвоём пошли дальше по берегу: – Они бы не замечали его привычек, заглядывая в рот, и вовек бы не научились подходить лишь справа, – Эймонд только им, матери, самому Эйгону и сёстрам, позволял находиться в слепой зоне. Не такой уж и плохой брат вышел из первого принца? Хотя Эйгон любит иногда подкрадываться, доводя младшего, ещё больше любит, когда получается заставить его напугаться. – Да ещё и шпала такая, вечно смотрит, будто в душу.

– Завидуешь?

– Немного, – пришлось отскочить в сторону, волна чуть не достала до самых колен. Ещё чуть-чуть, и пришлось бы шлёпать всю дорогу домой.

– Коротыш, – Рейма ведь тоже выше. Эйгон пихнул её ближе к морю, но волна в этот раз была ленивее, меньше.

– Только начни доказывать обратное, ещё больше меня убедишь, – шепнул ей на ухо, когда она прислонилась к нему, уходя от воды. Брат обнял сестру за шею.

– Насчёт трапез ты угадал, а пропуски тренировок не касаются Эймонда, – свежий ночной воздух пробирал до каждой капли крови и бодрил.

– Так, давай сначала разберёмся с одним, потом с другим, – важно кивнул, смотря под ноги.

– Десница и король решили женить Эймонда на мне ещё до нашего отбытия в Старомест. Отец рассказал, хотя не должен был, судя по волнениям деда на свадьбе, – Рейма усмехнулась. – Он мой брат...

– Ага! Хелейна тоже моя сестра, но мне всё равно понравилось, – Рейма замерла, Эйгон же попытался потянуть за собой, но сам остановился, разворачиваясь и утыкаясь в плечо старшей. – Ещё больше себе противен.

– Вот видишь, – принцесса фыркнула и похлопала младшего по плечу. – И не говори, что это другое, потому что меня родила не матушка, – и рассмеялась: Эйгон посмотрел обиженно, ибо нечего читать чужие мысли! Хотя больше расстраивала собственная предсказуемость.

– Тебя я не собирался обижать, – Эйгон не простит себя, если обидит Рейму этим фактом. Теперь она обнимала его за плечи, пока они шли ещё дальше.

– На тренировки я не хожу по другой причине. Не могу избавиться от навязчивой мысли, – продолжила, чтобы показать, что между ними ничего не изменилось. – Понимаю, что этого медведя нет, но всё кажется, что он позади. Открытая пасть и клыки в крови. Он не был разъярён настолько, чтобы бешено метаться и изматывать себя. Упрямо следовал за мной, за своей добычей, пока я прыгала с ветки на ветку. И при каждом прыжке одна мысль: сорвусь, упаду, вот сейчас точно умру, – сглотнула. – В Дорне всякое случалось. Но почему-то с людьми иметь дело легче, – хотя там всегда поблизости был Валеон, оставалось только заманить к нему врагов и произнести одно единственное слово.

– Помню, лишние мысли мешают концентрации, – Эйгон спародировал сира Кристана.

– Именно! – они развернулись: далековато ушли, огни из пещер совсем слабо видно. Зато самый верный ориентир никуда не денется! Но не во всех окнах замка горел огонь.

– Слушай, – причмокнул и посмотрел снизу вверх: – Если так не хочешь выходить замуж, за брата или ещё кого-то, ты ведь можешь сказать, что… – буквально на днях не посвящённый в секрет братец беспардонно вошёл в покои и застал картину, которую бы видеть не хотел. Пришлось рассказать, что вообще-то регул у неё нет, так что, когда они идут у Кайи, они меняются ночными рубашками, чтобы… принца передёрнуло. Лучше бы не вспоминал! Хотя, получается, сестра свободная женщина? Кто бы что ни говорил про её любовь к племянникам, не похоже, что ей хочется становиться матерью. Лишь беспокойство о чести семьи.

– Не могу, как раз-таки, – и они пошли обратно. А ветер стал холоднее. Да и ночи становились длиннее, как-то резко и быстрее. Точно будет зима. Возможно, очень холодная, но зато короткая!

– Тогда, – бурдюк он с собой взял, между прочим, отпил немного. – За любовь! Мы её вряд ли познаем, но за любовь!

– Чего? – Рейма рассмеялась. Морская волна добралась-таки до их ступней, но им уже всё равно.

Эйгон сделал ещё глоток:

– Ты слепая! И мать слепая! И женщины слепые! – кажется, пойло ударило ему в голову. – Вы же… ну вы же… ай! Всё, иди ты. Вали на Драконий камень, к родной сестре и её сильным щенкам. Появилась на пороге тронного зала, держа их за руки, одного и вовсе не отпустила! А он ведь оставил брата без глаза. Другой бы он не простил… – и махнул рукой, осознав, что сболтнул лишнего.

– Хелейне, – специально ведь ответила! Довела до раздражённого пыхтения. Как будто старший тут он, как будто что-то на пальцах объяснял.

– Помнишь, ты советовала мне попробовать увидеть в Хелейне женщину, – и, судя по тому, что ему вроде как понравилось спать с ней, смысл в этом был. Даже если бы Хелейна и станцевала с кем-то из «чёрных», ей бы все всё простили. В её поступках никогда не будет дурного умысла и пошлости, любой, если что. Рейма нехотя кивнула. И Эйгону пришлось встать на носочки, чтобы кое-что быстро, но чётко прошептать ей на ухо. Полученная информация не оставит принцессу равнодушной.

Он действительно хороший старший брат!

΅◊΅</p>

Эймонд не был перфекционистом до потери рассудка, но всегда замечал мельчайшие изменения в его покоях. А потому убирались здесь одни и те же слуги уже больше пяти лет. Да и прислуживали ему только они. Подарок Отто, люди Староместа невероятно верные и старательные в исполнении своих обязанностей. Так что посторонний лист бумаги, на котором дразняще мелко выражена просьба прийти через тайный ход, попалась глазу мгновенно. Почерк не принадлежал избегавшей его сестре. Не то чтобы подобное поведение обижала его, наоборот, Эймонду интересно, к чему они придут в итоге. Особенно после того, как пару дней назад он скрылся за колонной у дверей, в покоях матушки, где обычно они трапезничают все вместе. Специально тогда спрятался, дожидаясь Рейму. А как она вздрогнула! Странная, сама спросила, где он, а потом удивилась, что ответил ей.

Принц настолько исходил потаённые дорожки, что даже не нуждался в огне. В покоях второй принцессы его ждала дорнийка.

– Ваше Высочество, не могли бы вы провести меня в покои королевы, – тайными ходами, само собой. В одной её руке были какие-то маленькие мешочки. Что внутри? А в другой – подсвечник. Но с чего ему соглашаться? Алисента была в курсе того, что сын её спокойно бродит там, куда другие даже зайти не могут. Она также знала, в какой стене начинается проход из её покоев. Только не знала куда. Просто так получилось, что Эймонд, ещё когда Рейма была в Дорне, изучал эти ходы, случайно вывалился матери прямо под ноги. Благо, она одна была. – Вы нам очень поможете, – женщина, это жалкая попытка придать своим словам веса, значимости и загадочности. – Ради принцессы, которую хотели убить, – его лицо стало выражать больше злости. О, да, служанка под стать госпоже, она прикидывалась дурочкой. Прекрасно понимала, что надо говорить, но напускала на лицо неведение.

– Идём, – повторять не будет.

Но ей и не надо. Кайа послушно следует за этим славным молодым человеком. Нравом немного похож на дорнийца. Они тоже могут позволить себе уязвимость только с одной женщиной, и это никогда не мать, которую нужно защищать.

Эймонд удивляется, когда понимает, что матушка ждала их прихода.

Алисента погладила сына по щеке, благодаря. Но! Так неблагодарно и несправедливо, когда ничего не объясняют. За дверь не отправили, только отошли в другой конец. Кайа вручила королеве те два мешочка. Эймонд прислушался. Он распознал два главных слова: яд и противоядие. Нахмурился. Матушка ему ничего не скажет. И дорнийка будет преданно молчать.

И только один человек может дать ответ. Придётся поймать Рейму и расспросить.

΅◊΅</p>

</p>

«Дорогая сестра, о твоём вопросе думать пришлось долго. Как-то ты запоздала с размышлениями о любви! Не обижайся, смеюсь любя. Мы с Деймоном огонь, гореть порознь не можем. Спроси у отца, спроси о матери, думаю, совершенно другой ответ тебя не удивит. Понимаю, что из-за твоего секрета ты имеешь проблемы с доверием. И думаю, что это к лучшему. Пусть принципы веры Семерых тебя не смущают, мы потомки Валирии, сразу чувствуем, что нам принадлежит. Воспитанная добродетельной… воспитанная Алисентой, ты, конечно, будешь мучить себя сомнениями, поставишь долг превыше всего. Я сделала то же. Пусть не так, как хотелось бы некоторым другим. Рядом с Деймоном я чувствую себя уверенной и сильной, мне спокойно, а будущее не пугает. Если бы ты жила со мной, тебе было бы проще. Почему? Я бы разрешила тебе просто любить, со слухами и взглядами осуждения справиться можно. Хотя странно, что ты просишь меня описать любовь, когда сама вспоминала Х.С. и его взгляды ко мне.

Никогда не любила его так сильно, как Деймона. Возможно, я чувствую толику вины? Ведь он всё понимал и продолжал быть мне опорой. В любом случае, Джейс и Люк лучшее доказательство моей искренности. Нет, будет правильнее сказать, Люцерис и Джоффри. Всё же рождение Джейкериса было необходимо. Не забудь сжечь это письмо. Думать о том, что будет правильным ответом для тебя, было тяжело. Много свободного времени ушло. И это не жалоба. Мне просто нечего добавить, вот тебе мой поток мыслей, пока Деймон тренируется с Джейсом и Люком. А может, я просто неспособна сейчас думать о сложном много, мы ждём ребёнка. Хочу девочку, но понимаю, что Деймон очень долго ждёт рождения сына, поэтому и сама молюсь о мальчике. Я помню, что три года ты не должна летать на Драконий Камень, но хочется тебя увидеть рядом в грядущей радости. Ты станешь тётей через три месяца.

С любовью, твоя старшая сестра».

Не успела она проснуться, как Кайа всучила письмо ей прямо в руки. Пришлось одеваться не самой. Платье. Чёрное с зелёным, не особо лёгкое, так как холодает. Волосы заплетены в толстую и слабую косу, потому что Кайа не любила возиться. Дорнийка не хотела подпускать к принцессе служанок, которых выбрала королева. И что, что на валирийском? Они донесут, а это может вызвать у Её Величества сомнения в Рейме. Нет, Кайа только с Реймой, с остальными будет скучно. Как только принцесса закончила, дорнийка, заранее зажёгшая свечу, избавилась от письма.

– Всё хорошо? – спросила Кайа, пока они шли на завтрак с семьёй. Отец тоже будет, у него есть настроение и силы сегодня.

– В целом – да! – в частном не очень. Рейма повела плечами.

Все уже были за столом, тарелки каждого полны, её тоже. Всё, что она ест, и явно постаралась Хелейна. Так как только сейчас сестра положила её нож и вилку на место. Сестра поднялась и взяла Рейму за руку, стоило той подойти к своему месту. Она странно улыбалась, будто хотела сказать что-то, что радовало, но при этом волновало не в очень приятном смысле.

– Что? – Рейма взяла сестру за другую руку и окинула взглядом всех остальных, приветливо и несколько неловко улыбнувшись. – Что такое? – но Хелейна молча её обняла.

– Я скоро стану дядей, – Эймонд улыбнулся. Рейма, глянув на него, поняла, что он чудом не сказал вслух «впервой». Зато посмотрел на неё с вызовом, говоря: «Тебе-то не впервой быть тётушкой».

– О, милая, как ты себя чувствуешь? – сёстры отпрянули друг от друга.

– Странно, – Хелейна села на своё место и посадила Рейму. – Сказали, срок не больше трёх месяцев, – столько прошло со свадьбы. Рейма посмотрела на Эйгона, тот улыбнулся. У него уже были бастарды, где-то. И сейчас он не испытывал чего-то невероятного. Отношение к детям у него одно, давно устоявшееся. Но если все рады, то он не станет портить им настроение.

– Алисента станет бабушкой, – Визерис по-доброму рассмеялся. Его глаз пошёл на поправку. Королева переглянулась со второй принцессой, рядом сидящей.

– Прекрасная новость, – и дочь ей улыбнулась. – Вас можно поздравить с большим достижением? – они с десницей переглянулись, и Рейма поспешила объяснить: – Вы доживёте до правнука или правнучки, – Отто усмехнулся вместе с королём.

– Вам и Эймонду тоже не стоит засиживаться, – десница сощурился. Он не дурак, те «шевеления на Север» явно имели под собой основание, угрожающее его планам. Принцесса узнала? Почему-то короля не хотелось этим тревожить. Казалось, они условились. И сам Визерис не ворошил свою «шутку» с охоты. Прозвучало двусмысленно, достаточно, чтобы вывести Рейму из себя. Принцесса смотрела на десницу, прекрасно понимая, что он понял. И всё же нуждался в материально выраженном доказательстве, приступе гнева или раздражения, например.

Эймонд же, пока остальные с толикой удивления и недопонимая смотрели на деда, любовался Реймой. Его руки лежали на подлокотниках, так что никто не заметил сжатых кулаков. Но ещё больше всех поразили следующие слова Реймы, которые та произнесла спокойно и уверенно:

– Отец, это большая радость, что боги наградили молодых так скоро, но внука или внучку вы получите ещё раньше, – тут взволновал общий смысл, а не отдельные детали. Эйгон поперхнулся чаем. Да, он пьёт не только воду, кроме вина. Ни у кого не было слов. Визерис же улыбнулся, сразу поняв.

– Если бы не последние слова, я бы подумал, что проблемы ты решаешь радикально, – Эймонд повернул голову к брату: Эйгон знает, Рейма рассказала ему. Они переглянулись, и старший поспешил снова обратиться к сестре: – Я так понимаю, наследница одарит нас ещё одним племянником, или племянницей, – в ответ Рейма кивнула. Алисента выдохнула с облегчением.

– Даже если я и выйду замуж, вся моя плодовитость у Рейниры, – Хелейна и Эйгон рассмеялись, Эймонду смешно не было. В голосе Реймы не звучала горечь, её не было вообще. Отсутствие способности принести наследника волновало Рейму из соображений о собственном положении.

– Не стоит наговаривать на себя, разгневаешь богов, – Алисента кивнула на еду.

И все принялись есть.

Сегодня у Реймы не было планов. Разве что отправиться в Блошиный конец, чтобы проверить работу своей «богадельни для сироток», как говорит Хайтауэр. Если Аррик Каргилл служил Эйгону, то сира Эррика Визерис пожелал приставить к своей второй дочери. Всё же отец не одобрял её одиноких прогулок по столице.

Эймонд поймал Эйгона почти сразу. Ну как, они с Колем затащили его на тренировку. И младший вызвал старшего на поединок. Когда выпад одного вынудил защищаться другого, они стояли достаточно близко, чтобы посторонние их не услышали.

– Ты знаешь, – не спрашивал, утверждал.

– Я много чего знаю, братец, – Эйгон усмехнулся, улавливая момент и отходя от противника. Нет, принц сразу понял, о чём его младшенький. Теперь вопрос у Эйгона: откуда он знает? Пару атак, снова позиция защитника. Ходят по кругу. Эйгон снова усмехнулся: – Неужто дедуля переживает, что Рейма сорвётся на Север ради Мормонта? – и раззадорил младшего ещё больше, о чём и пожалел.

– Кто тебе рассказал? – но, с другой стороны, злость Эймонда веселила: вопрос переставал быть под его контролем.

– Ты первый скажи, не должен ведь был знать, – Рейма, само собой. Произносить её имя – лишнее. Но Эймонд отвечать не собирался, поскольку понимал, что о бесплодии Реймы Эйгон не знает. Достаточно вспомнить его утреннюю реплику, чтобы быть уверенным. – Ой, да не нервничай ты так. Мы вчера так славно погуляли, поболтали, посекретничали, – Эйгон всегда знал: Эймонд завидует открытости и доверию между старшими. Раньше сильно завидовал точно! Но сейчас не беспокоился. – Или для тебя это игра? Переживаешь, что не по твоим правилам? – старший брат собирался вывести младшего, но почему-то разозлился сам.

Ещё больше первого принца бесило то, что всерьёз Эймонд с ним не дрался. До этого момента. Три удара (и те милость?) – и Эйгон безоружен.

– Мне казалось, что ты её любишь, – и всё равно продолжал усмехаться, подойдя к младшему ближе, добавил: – Чего мне не светит…

– Ты даже не пытался, – Эймонд успокоился.

– Да? – Эйгон пожал плечами. Последнее слово всё равно будет за ним! Пока не подошёл Коль, проговорил: – Говорят, что одного принца иногда можно увидеть в доме терпимости с девушками, в чьих волосах есть хоть немного серебра. Внимание, братец, вопрос: понравится ли это другой среброголовой или вызовет отвращение? – сказано достаточно непрямо, чтобы успеть уйти подальше. Эймонд явно захочет его покромсать на кусочки, когда допрёт, что именно Эйгон рассказал Рейме.

΅◊΅</p>

Принцессе не пристало готовить. Но в Дорне приходилось. И Рейме нравилось готовить с кем-то, с кем-то из простых людей. Сие занятие сближало даже тех, кого сблизить не могло. Так что до самого полудня Рейма провела за готовкой. Сир Эррик следовал за ней попятам, но он умел притворяться невидимкой, поэтому с ним принцессе комфортно. Однако рыцарь не мог не умиляться, когда принцесса сама кормила детей, самых маленьких, что сюда могли привести. Совсем младенцев сюда не приводили. Они обычно жили вместе со своими матерями в борделях до тех пор, пока не ходили уверенно на своих двоих. Могут бегать и просить милостыню? На улицу! Мальчиков, правда, с девочками иначе. Там ещё надо подождать пару лет, посмотреть, что с лицом намечается…

Сир Эррик заметил, что только по отношению к своим племянникам принцесса проявляет любовь и заботу. Не то чтобы она совсем не сочувствовала этим сиротам, просто не носила тот образ, который приписывали недоброжелатели, насмехаясь, и… вот эти несчастные почитатели. Будем честны, каждого из посещающих это место принцесса не запоминала надолго. Но сир Каргилл продолжал видеть в их глаз такую благодарность, словно именно для него или неё в сердце принцессы было место. Мало кто из других благородных девиц смог бы выдерживать подобное давление долго.

– Как вы справляетесь с этим? – спросил как-то Эррик у своей госпожи.

– Не обманываю себя? – честно ответила Рейма, и преданный рыцарь понял, что принцесса никогда не пыталась играть в святую, чего сложно не заметить за многими другими обитателями Красного замка.

Обед закончился, многие отобедавшие стали расходиться. Только одна из девочек подошла к принцессе и присела в неуклюжем реверансе.

– Принцесса, не соизволите ли встретиться с моей госпожой? Она хотела бы отблагодарить вас, – большие и невинные глаза. Та госпожа знает, к кому кого подсылать.

– Кто твоя госпожа и зачем ей благодарить принцессу? – сир Эррик старался не хмуриться.

– Я скажу, но только не вам, – девочка продолжала обворожительно улыбаться. И Рейма наклонилась, чтобы в шёпоте услышать: – Бледная пиявка, – отсутствие скорой реакции напугало девочку, она поспешила добавить ещё тише: – Мисария, – это имя Рейма не могла не слышать.

Отто как-то упоминал Мисарию, шлюха, предавшая Порочного принца. Он тогда ещё полюбопытствовал у внуков… и старшей внучки, что бы они сделали, если бы им пришлось сдать замок или бежать из него. Не было речи о каком-то конкретном замке. Отто тогда проверял их знания по истории и мыслительные способности. Ох, Эймонд и Рейма порадовали старика и вместе с тем немного напугали.

– Только принцесса должна довериться мне, рыцаря брать нельзя, – девочка… девчушка. Ей лет одиннадцать? Не больше.

– Принцесса, – и Каргилл не смеет, но чувствует надобность ухватить госпожу за руку.

– Подожди меня здесь, – приказы у неё получаются отлично. Натренировалась-таки. Рейма, накинув и придерживая капюшон, протянула девочке ладонь, и та стремительно потащила её за собой. Каргилл был готов нарушить приказ, потому что безопасность Реймы стоит выше подобных приказов. Но рыцаря обступили другие детишки, давая время увести принцессу.

Пришлось пролезать там, где Рейма боялась не пролезть. Людей становилось всё меньше, они шли по малохоженным улочкам. Но Шёлковую улицу принцесса узнала. Разве Бледная пиявка не разорвала свою связь с борделями? Но, оказавшись в довольно изысканно убранной комнате (явно не для утех), поняла: Мисария здесь хозяйка. У комнаты был балкон, открывавший вполне приятный вид на часть города. Но Рейма не решилась выйти на него. Только дошла до середины комнаты.

– Я думала, – зазвучал чужеземный акцент, – принцесса теперь всего боится, – намёк на охоту и медведя. – Приятно видеть, что кровь драконов в вас всё ещё кипит, – женщина обошла девушку и рукой указала на одно из кресел, стоящих у выхода на балкон. И села первой, здесь она хозяйка. Рейма только кивнула и приняла приглашение.