[_II_] (1/2)

Рейме одиннадцать, когда она берёт на руки Люцериса. Он так очарователен! В этих тяжёлых и мрачных залах и покоях он везде, где только покажется, будет подобен маленькому солнцу. С такими-то ясными глазами! Ни один ребёнок не был так прекрасен для Реймы, как этот мальчик. Она улыбалась ему, смешила. Трёхмесячный, ещё кроха. Такой хрупкий.

– Джейса ты так не обожала, – Рейнира лежала в кровати. Родила раньше срока, но они в порядке.

– Он второй, как и я, люблю вторых, – рассмеялась Рейма.

– Эймонду ты так не радовалась, кажется, – резонное замечание.

– Он хмурился, много хмурился, – честно призналась Рейма. – Держится на расстоянии, могу понять почему, – Люцерис засмеялся пискляво, а потом заплакал. Снова рассмеялся, как только тётя стала его качать.

Рейнира ничего не сказала: она видела, что несмотря на неприязнь к ней, Алисента любила Рейму. И проявление этой любви выпало на рождение Эймонда. Кто знает, может, оно и повлияло?

– Как Эйгон? – Рейнира старалась не выдать осторожности в обыденном вопросе.

– Ленится, но я стараюсь подавать ему пример. Правда…

– Что?

– Я тут подумала, сир Кристан научил меня всему, что мог, Валеону мало места в столице, ему мешают расти, – принцесса состроила смешную рожицу, и Люцерис уставился на неё, сведя бровки.

– Рейма, я не умею читать мысли, – наследница улыбнулась сестре.

– Хочу в Дорн, с нашими послами. Лет на пять? Хотя бы на три года, – хорошо, что они одни. Старшая посерьёзнела:

– Это опасно, – в принципе, Рейма и не надеялась, что кровь от крови её поддержит. О, добротно звучит! Жаль, сей пафос не оценят.

– Да? Я ведь не наследница и не первый сын, – пожала плечами.

Тяжёлые вздохи обеих. На самом деле, Рейнира могла понять тягу младшей к приключениям. К тому же иногда она выкраивала возможность тайком подглядывать за её тренировками. К своему удивлению, наследница обнаружила, что Коль не халтурил: не был предвзят и справедливо обучал принцессу Рейму владению мечом. И Валеон действительно рос стремительно – так быстро сравнялся с Сиракс!

– Я попрошу помощи у десницы, – а Стронг, проявлявший заботу о «нелюбимой» принцессе больше, чем сам король, точно не откажет. Возможно, он поймёт Рейму и согласится, что подобное путешествие принесёт пользу при любом развитии событий.

(В глубине души Рейма надеялась, что через десницу свою любовь и заботу проявляет сам Визерис.)

– Спасибо, правда, – и она не может не улыбнуться старшей сестре. – На твою мать можно положиться, – и чмокнула племянника в лоб.

– Мне пора его кормить, – мать потянулась руки к сыну. Рейма умилилась, но нисколько не хотела, чтобы подобная участь настигла её. У неё есть быстрорастущий и послушный дракон. Она хорошо владеет мечом. В будущем ей предстоит сыграть иную роль.

΅◊΅</p>

– Почему Валеон? – спросил Эйгон, когда их полёт на чёрном драконе подошёл к концу. Солнечный огонь пока маловат для всадника. Он просто следовал за старшим сородичем.

Драконоблюстители поспешили увести Валеона и Солнечного огня.

– Лев Валирии? – улыбнулась Рейма, а принц нахмурился. Тоже милашка! Правда, теперь за щёки его не потягать, будет стесняться и в итоге вредничать.

– Чего? – Эйгон не понял, опять ленится напрячь голову. А ведь всё просто.

– Леон – лев, Ва – от Валирии, – и Эйгон, и Рейма дёрнулись: у Эймонда дар подкрадываться незаметно. Ну и мелковат, хотя ему всего шесть.

И если Рейма не стыдилась признавать свои слабости, в том числе и лёгкие испуги, то Эйгон поспешил посмеяться:

– Смотри, сестра! Как общаться с тобой, так он слишком важный, но на Валеона поглядывает, – за что и был удостоен уничижающего взора от младшего. А от этого ещё веселее! Эйгон мог выразиться и более грубо.

– Стойте! – обратилась принцесса к смотрителям. – Валеон, ко мне, – и слега кивнула, когда дракон обернулся. Вообще, драконоблюстители заметили и рассказали только ей, что рост дракона пусть и немного, да замедлился. Ну, пока ещё можно не беспокоиться.

Дракон развернулся и пополз к хозяйке, слегка спрятав её за своей мордой. Между ним и Эймондом было расстояние… принц поддался порыву, сделав столько шагов, чтобы осталось только руку протянуть. Но отступил, когда зрачки Валеона сузились.

– Эймонд хороший, он погладит тебя, – голос Реймы успокаивал, она чуть ли не бормотала. – Эймонд, всё хорошо, Валеон не тронет тебя, – а Эйгону хотелось всё испортить. Да, он ревнует! Но он не тупица. Чудо, если он спугнёт Валеона, а они все отделаются лишь испугом. Поэтому Эйгон уходит, закатив глаза напоследок.

А влажный нос под маленькими пальцами Эймонда приятно холодный. Валеон сомкнул пасть и стал тереться о ладонь ребёнка. Довольно разумный (насколько дракон может быть разумным в силу своей природы) взгляд и взгляд, полный восхищения. Кажется, Эймонд забыл дышать от восторга.

Рейма отошла. Она посмотрела на своего дракона и принца. Кажется, Эймонд понравился Валеону. Хотя если бы её без насмешки спросили, то она уверенно ответила бы, что к Эйгону Валеон относится со снисхождением, как к глуповатому детёнышу-сородичу. Но тогда почему второй принц пришёлся крылатому по душе?

Принцесса усмехнулась. А потом и вовсе рассмеялась: дракон лизнул ладонь, отчего Эймонд всё же испугался, отскочив.

– Мы уходим, Валеону нужно отдохнуть, – несмотря на свой статус «нелюбимой» Рейма всё же тренировала приказной тон. – Ну что? – подошла к брату и аккуратно положила руку на его плечо.

– Говорят, – они направились, – Валеон вылупился, когда тебе было три года, – пока её руку не убирали.

– Ага, я уже умело говорила, но так быстро, что никто меня не понимал, – кроме Рейниры, но если об этом сказать, то Эймонд нескоро заговорит с ней.

– Как это было? – кажется, обед остынет к их приходу, чему Алисента будет недовольна.