4: WEDNESDAY (2/2)

~~~~~</p>

Эндрю рано пришел на тренировку. Весь день он думал о том, как выглядело лицо Нила в кафе сегодня утром. О том, как кривились его губы, когда он произносил «Гамлета» с чертовым британским акцентом, какого хрена! Он собирался умереть. Нил точно собирался его убить.

Это было проще, когда Нил был лишь несбыточной мечтой, чем-то далёким и недосягаемым, как звезда на небе, на которую Эндрю мог только смотреть. Но теперь, Нил был прямо здесь. Он был в смешных сообщениях на телефоне Эндрю, он был на его подъездной дорожке по утрам, на водительском сидении машины прямо рядом с Эндрю, на стуле напротив него в кафе, потягивая свой ужасный чёрный кофе и мягко улыбался, растапливая внутренности Эндрю.

Эндрю предстояло оказаться в одной раздевалке с Нилом впервые с тех пор, как тот пригласил его на свидание, и что-то в этом было принципиально иным. Раньше Эндрю украдкой смотрел на Нила, на восхитительный изгиб его позвоночника, на рельефную V-образную линию, исчезающую по шортами, на твердые мышцы его бедер. Боже, он был зрелищем, способным остановить движение. И все же, это было то, на что Эндрю мог смотреть, но до чего не мог дотянуться, и это было нормально. Там было много других горячих парней.

Но сейчас, каждая из этих вещей, имела другое содержание. Нил был чем-то большим. Теперь он был смешными каламбурами про животных и смехом, который Эндрю извлекал из него. Он был запахом цитрусового лосьона после бритья и лавандового шампуня. Он был мягким дыханием на шее Эндрю и теплом на его плече.

Что ж, эти фальшивые отношения проходили просто замечательно, подумал Эндрю.

День третий. Эндрю Миньярд был чертовым покойником. Просто отлично. Ему хотелось врезаться головой в шкафчики и покончить с этим.

Эндрю вошел в раздевалку, ожидая застать ее пустой. Немного столь необходимого времени, чтобы остудить голову и перестать думать о Ниле и о том, как он будет выглядеть после тренировки, весь раскрасневшийся, потный и... Нет. Заткнись, мозг!

Его шаги остановились, когда он услышал тихий шепот на французском. Он не знал этого языка, поэтому понятия не имел, что означают слова, но тон был низким, интимным, не предназначенным для посторонних ушей. Эндрю сделал пару неуверенных шагов вперед, и это зрелище почти заставило его отвернуться и убраться отсюда.

Кевин Дэй стоял у одной из скамеек, без рубашки, с формой для лакросса в одной руке. Жан стоял позади него, одной рукой держась за его талию, а другой упираясь в горло, откинув его голову назад и прижавшись губами к его шее. Когда они увидели его, Жан отцепился от Кевина так быстро, что тот попятился назад. Его лицо было настолько красным, что в этот момент могло излучать тепло. Кевин был гораздо менее растерян, но его зрачки были достаточно большими, чтобы поглотить зелень его радужки.

Эндрю пожалел Жана. Мужчина выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

— О, успокойся, я никому не скажу, — сказал Эндрю.

Кевин прочистил горло.

— Почему бы и нет, я уверен, что есть ставки, которые ты можешь выиграть.

— Мне плевать на ставки. Это, — Эндрю жестом показал между ними, — не то, на что стоит делать ставки.

Кевин положил руку на шею Жана, шепча что-то тихое по-французски. Жан сделал пару медленных вдохов, поцеловал Кевина в плечо и направился к раковине.

— Не то чтобы меня волновало, знают ли люди. Мне действительно все равно. Но ему – нет, — сказал Кевин.

О, посмотрите-ка, Аарон был прав в одно вещи в своей глупой теории.

Эндрю кивнул.

— Ты, должно быть, уже знаешь все слухи.

— Да. Но слухи остаются слухами, пока не доказано обратное, — Кевин усмехнулся.

Ладно, было довольно мило со стороны Кевина, мать его, Дэя защищать своего парня, даже если лично ему было все равно, знают ли об этом люди.

Через десять минут раздевалка начала заполняться, и Эндрю вышел на улицу. Он не мог смотреть на Нила, переодевающегося в форму прямо сейчас. Это было слишком много для одного дня. Слишком много быть рядом с тем, чего он хотел, но не мог иметь.

Он смотрел на поле и повторял в голове «это всего лишь игра, это всего лишь игра, это всего лишь игра». Так оно и было. Все это было ненастоящим, просто пари, игра. Он должен был поверить в это.

Затем Нил вышел и очистил его разум.

~~~~~</p>

Нил разделил команду на две команды. То, что Эндрю оказался в команде против него, не было случайностью. Когда Эндрю пришел в команду, Нил не мог понять, почему такой талантливый человек, как он, не сделал этого раньше. Ему нравилось играть против Эндрю. Это был вызов, способ улучшить себя. Но сейчас это был шанс посмотреть на суровую решимость в его глазах и утонуть в ней, и Нил не собирался его упускать.

Эндрю во время тренировок всегда был не в духе. Он не вкладывал в это всего себя, как Нил и Кевин. Но во время реальных игр он был непогрешим.

Сегодня Эндрю приложил некоторые усилия к тренировке, и возбуждение в крови Нила было ослепительным. Каждый раз, когда Нил оказывался с ним лицом к лицу, Эндрю ухмылялся и отражал удары Нила. В любом другом случае Нил был бы расстроен до предела. Но сейчас кровь стучала у него в ушах и трепетала в животе. Он усмехнулся и попытался снова, и снова, и снова. Эндрю каждый раз блокировал его выстрелы.

Пока Нил наконец не забил.

После игры Нил написал Эндрю, чтобы тот ждал его, и долго принимал душ. В прошлом году Нил спросил Мэтта, как он сказал Дэн, что она ему нравится. Дэн была чем-то вроде большой шишки, и Мэтт думал, что она никогда не пойдет за него, поэтому они кружили друг вокруг друга несколько месяцев, пока он наконец не сломался и не признался в своих чувствах. Это казалось ужасающим поступком. Излить свое сердце тому, кто может просто растоптать его. Нил не собирался этого делать, он не мог. Не тогда, когда он точно знал, что Эндрю не испытывает к нему таких чувств. Нил был забавным экспериментом, способом скоротать время, и это было прекрасно. В общих чертах.

Но каждый день, проведенный Нилом с Эндрю, только усиливал его жадность. Он хотел большего. Играть роль легкомысленного и непринужденного человека было несложно – это было нормально для Нила. Нил прикрывал многие свои чувства напускной уверенностью, но на самом деле Эндрю не заставлял его чувствовать, что он должен скрывать свою причудливую сторону, не то что все остальные. Эндрю не заставлял его чувствовать, что быть открытым с ним – это опасно. Это была пугающая мысль.

Такие мысли могли привести к тому, что Нил начнет рассказывать Эндрю всякие безумные вещи. Например, историю о своем отце. Например, о том, что он очень боится молнии, или о том, что он ненавидит светские беседы. Или что у него была маленькая татуировка дельфина под бедром, о которой никто не знал, даже Кевин, и это означало, что он больше не лжец. Или что ему очень, очень нравится Эндрю, и он хотел бы, чтобы это не были пятидневные фальшивые отношения. Что он хочет называть его своим парнем по-настоящему. И целовать его. Много. В смысле... все время.

~~~~~</p>

Эндрю сидел в машине Нила на тихой улице в паре кварталов от дома Эндрю. Потягивая чашку слишком сладкого мокачино, он наблюдал, как Нил перебирает радиостанции, пока наконец не выбрал одну.

Нил откинулся на сиденье и повернулся боком, чтобы посмотреть на Эндрю.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

Эндрю махнул рукой в жесте «дерзай».

— Ты хорош. Действительно чертовски хорош. Почему ты не присоединился к команде раньше?

Конечно. Нил и его одержимость лакроссом. Это имело смысл, учитывая, кто его мама.

— Я не интересуюсь лакроссом в целом.

Нил рассмеялся.

— Тогда зачем вообще вступать в команду?

Потому что ты в команде. Потому что я гребаный тупица. Потому что я могу смотреть на тебя полуголого. Блядь.

— Потому что Рене убедила меня. Она сказала, что это может помочь мне при поступлении в колледж.

— Может. Ты думаешь о колледжах?

— ПГУ. Я не хочу быть далеко.

— Да, я тоже.

Эндрю подумал о том, как Нил и Кевин всегда были рядом друг с другом.

— Из-за Кевина?

— Отчасти да. Он собирается поступать в ПГУ. Но еще и потому, что я думаю, что теперь это мой дом.

— И что, ты не хочешь путешествовать?

— Я уже. Я проехал через четырнадцать стран и хрен знает сколько городов.

Эндрю нахмурился.

— Твое прошлое, о котором никто не знает?

Нил кивнул.

— Я хочу остаться. Я знаю, что большинство детей хотят убежать как можно дальше от родителей, быть самостоятельными и все такое, я понимаю. Но я не хочу.

Эндрю некоторое время молчал. Нил держал голову повернутой к Эндрю, его глаза сверкали ярко-голубым светом и были такими, такими великолепными. В том, как он смотрел на Эндрю, было что-то очень уязвимое, и он не мог найти этому объяснение. Он больше не мог провести грань между тем, что было реальностью, и тем, что было лишь его желанием.

Он смотрел на лицо Нила, пока не смог больше молчать.

— Помнишь, ты сказал мне, что тебя никто не привлекает?

Нил кивнул, его щеки покраснели.

— Ты сказал, что это не был «никто». Кто это был?

Нил рассмеялся, но Эндрю мог слышать нервы в этом звуке.

— Это действительно имеет значение?

— Нет. Думаю, нет. Мне просто... любопытно.

Нил сел.

— Мне нужно домой. Я отвезу тебя, — сказал он.

До дома было всего два квартала, но они показались вечностью. Когда Нил наконец припарковался перед домом Эндрю, он повернулся и посмотрел на него своими бездонными голубыми глазами, и у Эндрю немного ослабли колени.

— Почему ты спросил? — сказал Нил.

— Я же сказал, мне было просто любопытно.

— Я не думаю, что это было так.

Щеки Эндрю запылали. Ладно, что самое худшее могло случиться? Это не было похоже на то, что он изливает свое сердце или что-то в этом роде. Он просто должен был знать. Нил вообще любит парней или нет? Была ли это просто роль, которую он играл, или что-то было? Что-то. Это что-то, которое Эндрю чувствовал, было ощутимо в воздухе между ними, и он почти чувствовал его вкус, но что, если он ошибается? Что, если он заблудился в сырых, нефильтрованных словах Нила и его легкой улыбке? Он должен был знать.

— Ммм... Хорошо. Справедливо. Наверное, я хотел спросить, парень это или... — Эндрю сглотнул.

Нил уставился на него, не двигаясь, мускул на его челюсти подергивался. Он шумно сглотнул.

— Почему ты хочешь знать?

Эндрю отвел взгляд.

— Слушай, ты не обязан мне говорить, если не хочешь. Это был просто вопрос. Чистое любопытство.

Нил сдвинулся и положил свою руку на центральную консоль рядом с рукой Эндрю, их мизинцы едва соприкасались.

— Парень, — сказал Нил так тихо, что Эндрю едва услышал его. Его взгляд вернулся к лицу Нила.

Нил все еще был раскрасневшимся и немного запыхавшимся, и Эндрю знал, что это было то признание, которым он не собирался делиться сегодня вечером. Но то, как он смотрел на него... Боже... Он так сильно хотел поцеловать его. Глаза Нила были широко раскрыты, губы слегка приоткрыты и нежно-розового цвета. Ни один из них не говорил. Они не сводили друг с друга глаз, воздух между ними был горячим и наполненным напряжением.

Взгляд Эндрю переместился с глаз Нила на его губы.

— Эндрю, — прошептал Нил.

К черту все. Эндрю наклонился и...

Телефон Нила зажужжал на центральной консоли возле их едва соприкасающихся рук. Эндрю посмотрел вниз.

Мама

Нил схватил свой телефон и поднял трубку, пробормотав Эндрю «извини».

— Привет, мам– что? Он в порядке? Нет! Он в порядке? Хорошо, я еду. Нет, нет, пожалуйста, я не хочу идти домой. Я еду к тебе.

Эндрю нахмурился.

— Что случилось?

— Кевин попал в аварию. С ним все в порядке, но он в больнице на обследовании и повредил руку. Мне нужно ехать.

— Да, конечно. Напиши мне, когда приедешь. Или... в любое время.

Эндрю открыл дверь, и Нил потянул за край его куртки.

— Хэй, — Эндрю обернулся. — Я... эмм... думаю, нам стоит поговорить. Если ты... Если ты хочешь, конечно. Завтра?

— Да. Поговорим. Не волнуйся об этом сейчас. Едь к брату.

И с этим Эндрю оставил Нила позади и пошел к входной двери, немного ошарашенный и совершенно сбитый с толку.

Неужели он действительно чуть не поцеловал Нила, мать его, Джостена? Это было похоже на лихорадочный сон.