Сир Барристан Селми I (2/2)
И Визерис… Он громко расхохотался, заставив сира Барристана обескураженно замолчать. Расхохотался искренне и от всей души.
— Ты? — переспросил узурпатор, тыча голографическим пальцем в грудь, защищенную белой броней, пока веселье на его лице плавно перетекало в гнев. — В моей? Императорской? Гвардии? Много же ты о себе возомнил, Барристан «Отважный», — последнее слово прямо сочилось сарказмом. — Я не знаю ни одного защитника хуже тебя. Все Императоры, которым ты служил, умерли. А последних двух… Ты не смог защитить их даже от самих себя. Рейгар безумен — и ты прекрасно это знаешь. И я знаю. И весь Вестерос, благодаря Варису, теперь тоже знает. Ты должен был защитить его от этого безумия, раз уж не смог защитить моего отца… Но ты даже не попытался. Как и Освелл Уэнт. Как и ваш псих-командующий Дейн…
— Мы… мы дали клятву… — это был ответ, который он давал всегда и всем. — Мы — Орден Белого Меча. Мы всегда защищаем Императора…
— Знаешь, сколько раз я это слышал? — печально ухмыльнулся Визерис. — Уверен, все Семь Сегментумов готовы сказать тебе огромное спасибо за то, что Рейгар прожил так долго… ценой жизни всех остальных людей.
— Вы все равно не победите. Принц все узнает… Он вернется и отвоюет столицу… — в этом Барристан не сомневался. Флот Блэкуотера, перебежавший на сторону Визериса, был многочисленным и крепким, но это была лишь часть имеющихся в их сегментуме кораблей. А вторая часть улетела в Хайгарден вместе с Эйгоном. И когда они вернутся, вместе с просторскими армадами… Тогда трусливым перебежчикам останется только молить о пощаде.
— Клянусь Старицей, ты и правда дурак… — Барристан с трудом сдержался от того, чтобы оборвать связь сразу, как только услышал такое оскорбление. — Думаешь, я и есть ваш главный и самый опасный враг? Вы забыли о том, что Рейнис, воспитанная как дорнийка, но Таргариен по крови, уже атакует сегментум Шторм и собирается двигаться дальше? Что она уже провозгласила себя Императрицей? И Джоффри при поддержке Ланнистеров со дня на день сделает то же самое? И что Баратеоны вот-вот снова восстанут? И все остальные, кто когда-либо поднимал меч против Эйриса, тоже? Вам конец, понимаете? Вас уже ничто не спасет! Примите, наконец, единственное разумное решение в своей жизни! Откройте ворота Красного Замка, снимите свой белый плащ и наденьте вместо него черный. На Стене нужны люди, которые следуют самым абсурдным правилам, вопреки всему, так что вы запросто можете там…
— НИКОГДА!
Визерис открыл рот, чтобы сказать что-то еще… и внезапно оборвал связь.
— Как странно…
Барристан с удивлением оглянулся на голос, раздавшийся из системы общего оповещения. Голос, к его изумлению и возмущению, был женским.
Ни одна женщина не могла войти в сердце и мозг системы обороны столицы. Даже служанка…
— Как странно, — повторил голос. — Я ведь всегда верила в идеалы рыцарства. Больше всех своих братьев и сестер. А семь рыцарей Императорской гвардии… Они казались мне почти богами. Возможно, они когда-то и правда заслуживали таких почестей. Когда-то давно, когда они еще были чем-то большим, чем сообщниками насильника и массовыми убийцами…
— Кто ты?
— Смерть. Твоя — и твоего Императора. Я слышала весь ваш разговор. И до последнего надеялась, что ты хоть что-то сделаешь правильно. Не дождалась. Ты всю жизнь оправдывался тем, что присягал оберегать Императора — и справился с этим, несмотря ни на что. А значит, твоя жизнь прошла не зря. Но я тебя разочарую. Ты не справился даже с этим. Император мертв. И ты не смог с этим ничего сделать. Прощай, Барристан Отважный, уйди с мыслью о том, что ты не выполнил свой единственный долг. Бабах.
Барристан все еще пытался понять, кто и каким образом сумел влезть в защищенную систему связи самого укрепленного помещения в Красном Замке, когда разверзлось Пекло.
— О, Семеро…
Ударная волна подбросила его вверх, и мир, охваченный пламенем, закрутился, словно в водовороте.
Сквозь адский грохот он слышал предсмертные крики.
Его несколько раз ударило о что-то твердое, а потом все прекратилось.
Он был жив — благодаря гвардейской силовой броне. Всех остальных просто разметало во все стороны. Рядом с ним валялось разорванное надвое бездыханное тело Ариса Окхарта. От тех же, кто сидел за консолями, не осталось даже мокрого места.
Старый рыцарь понял, что не чувствует ничего ниже пояса. А правую сторону груди пробила дюрастальная балка, пригвоздившая его к стене. И именно эта чудовищная боль не давала ему провалиться в бездну бессознания.
Тем не менее, он был жив. И еще, возможно, сможет отсюда выбраться…
И только сейчас он заметил, что большая часть комнаты уже охвачена пламенем.
Он был совсем один. Никто не придет к нему на помощь. К нему со всех сторон приближался безжалостный враг, против которого был бессилен его меч. Да и руки его все равно не слушались.
— Я дал клятву… — повторял он про себя. — Я дал клятву…
Но в этот раз любимое самооправдание почему-то не могло его утешить.
Меньше чем через минуту огонь добрался до его тела и Барристан закричал.