Часть 13 (1/2)

На следующиее утро, нет трели моего ”любимого” будильника, а лишь нежно и тихое над ухом :

- Антош, Тоша, вставай, а то мы в школу опоздаем. - сначала мне показалось что это сон, бредовый сон. Но открыв глаза вспомнил, что все же ночевал не в своей квартире.

Я только сильнее закутался с головой в одеяло и повернулся на другой бок.

- Антош, ну что ты, как маленький? Вставай, давай! - Арсений Сергеевич сдернул с меня одеяло и откинул его в сторону.

- Ну поднимайся, я там блинчиков наделал - он сел на край кровати и стал аккуратно, медленно гладить меня по голове, перебирая волосы, которые слегка завились.

Ну ради блинчиков, можно в принципе и посмотреть на мир.

Я с трудом открыл глаза, слегка щурясь, от удивительно яркого солнца за окном, которое просачивалось сквозь полу-прозрачные шторы, попадая мне на лицо своими лучиками.

Вот так бы каждый раз просыться на УДОБНОМ диванчике, с блинчиками и тихим шепотом, а не орами и в сумотохе собираться, чтобы быстрее свалить.

От сюда бежать не хотелось. Здесь хотелось остаться.

Сон все никак не хотел меня отпускать и признаком этого были зевок, достаточно большой, который я успел прикрыть ладонью. Под солнечными лучали я сладко потянулся, заводя руки за голову, и похоже растягиваясь в легкой улыбке.

- Божечки, а мордашку то состроил, как у кота. - прошептал Попов, наверная думая, что я этого не услышу, одновременно вставая с кровати и направляясь к двери.

- Чего....? - он сравнил меня с котом? Надеюсь показалось.

- Чего, чего Шастун? Кушать иди и в школу - командир херов, но то что меня назвали котом немного подняло настроение. Хотя утром его не бывает от слова совсем.

Я забежал в ванную, чтобы по-быстрому смыть с себя остатки сна. Но под теплыми водяными струями глубокие раны, которые я оставил еще тогда спасая друга, (в большом количестве) из-за того что постоянно хотелось плакать, плакать из-за мыслей и неизбежности. А палкать - позорно, ты показываешь свою слабость, люди могут найти эти слабые точки и надавить на них еще сильнее. Либо просто не заметить, это уже как повезет. Даже если я был один я не плакал, хотя безумно хотелось. Потому что, это позор перед самим сабой. А он к сожалению самый страшный.

В некоторых местах кровавые и опухшие, линии безумно щипали. Хотелось разодрать кожу ногтями, вспиться до костей. Но я упорно стоял над, уже горячими струями воды и до побеления костяшек и полулун на лодонях от ногтей, сжимал кулаки. Ну губа по классике пострадала, настолько я хотел приглушить крики, которые вырывались не из глотки, а из самых недр. Пусть и снова ощущаю этот проивный металлический вкус во рту, но я не опозорился.

Надеюсь прокусанная губа не испортит вкус сегоднешнего завтрака. Я вышел из ванны с полотенцем на плечах, так любезно предоставленным мне Арсением Сергеевичем, которым я минуту назад вытирал уже прилично отросшие волосы, из-за этого они нелепо вились на кончиках.

- Так, садись, сейчас чаю налью. - Попов отвернуося к столу и начал этот завораживающий процесс. Я ничего лучше не видел, чем человек заваривающий чай.

Передо мной уже через минуту стояла чашка, вкусно пахнущего, зеленого чая с сахаром. Он запомнил какой я люблю чай! А в середине стола, так аппетитно дымились блинчики. Пока Пидор отвернулся я захотел ухватить один раньше времени, но он оказался слишком горячим.

- Ай ай ай - я перекидывал горячую вкусняшку из рук в руки, стараясь этим снять болезненное жжение.

- Так, руки прочь! Мне немного осталось. Имей терпение - он ударил деревянной лапаткой мне по рукам, тем самым высвободив блинчик, отправив его к своей семье. Было грусно лишиться завтрака, пусть и ненадолго.

Что больше всего повергло меня в шок, так это то, что учитель стоял в фартуке, в розом в клеточку. Милинько. Я конечно этого сразу не заметил, зато теперь чуть ли не задыхаюсь от смеха. Такой вроде большой, брутальный дядя, с пресом и сильными на вид руками, готовит блинчики в розовом фартучке. Может это уже какое-то психологическое отклонение, но это мне показалось смешным.