Учителя (2/2)

Алекс, смотрящий в небольшую щель, замирает на месте от шока. Во-первых, мамкин мизантроп улыбается, а во-вторых, Лось назвал этого упыря котом. Так даже самые близкие друзья не величают друг друга. Хотя, может быть, это какая-то локальная шутка?

– Да потому что половина твоих детей — танцоры хреновы, они опоздали на мой урок. Ладно бы там один человек — я бы просто вызвал его к доске, помучил бы немного и поставил ему двойку. Так пол-класса припёрлись на пять минут позже! — Александр Анатольевич ставит на пол коробки. — Лосик, я, конечно, тебя очень люблю, но твоих дебилов — нет. Они совершенно не готовятся к экзамену!

Алекс просто надеется, что скоро учителя уйдут. Сейчас выходить опасно: Александр Леонтьев может вместо сдачи стенгазеты заставить проверять тетради других учеников. А Куликов уже глаза болят от любой писанины. А ещё ему жутко стыдно за всё то, что он прямо сейчас слышит и видит. Ощущение, будто застал родителей за сексом. От такого сравнения становится хуже в раз десять.

– Не будь к ним так строг. У них большая нагрузка, — Лось плюхается на стуле и хлопает по соседнему, приглашая тёзку сесть рядом. Тот так и поступает. — Они все заслуживают немного отдыха.

— Я бы посмотрел на тебя, если бы каждый год твой предмет сотнями сдавали толпы баранов, не способных два умножить на два… — Поручик тяжело вздыхает и укладывает голову на чужое плечо. — Они уже достали опаздывать из-за танцулек. Ненавижу их, они в печёнках сидят уже, — он нагло закидывает руку на плечо собеседника.

На пальце Лося красуется серебряное кольцо, оно полностью идентично тому, что у Александра Анатольевича. Сложив два плюс два, Куликов ещё больше занервничал. Ему пришлось закусить рот ладонью, чтобы истерически не засмеяться. Теперь точно нельзя попадаться на глаза тёзкам. Они же кожу живьём сдерут и заставят кровью писа́ть про состав клетки и все существующие теоремы.

– А мой предмет сдают люди, которые на серьёзных щах пишут мне, что рыбки покрыты перьями, — смеётся Александр Владимирович, и его настроение подхватывает мамин мизантроп. — А танцы… Они всем мешают, когда происходят так. Но разве тебе самому не хочется потанцевать? — Леонтьев облизывает губы и кладёт на чужое колено ладонь.

– Мне тебе тут стриптиз танцевать, Лосик? — Улыбается Поручик и расстёгивает две пуговицы своей рубашки.

Алекс понимает несколько вещей: он совершенно не хочет видеть: Александра Анатольевича в трусах, стояк Александра Владимировича, и соитие математики и биологии. И сбежать всё равно не получится, как бы не хотелось.

– Не надо: ты опять свои ужасные труселя нацепил. Я видеть их не хочу, — качает головой Лось.

– Не надо мне тут, это отличные трусы! — Цокает языком Поручик. — И что, что им лет десять. Они же хорошо сидят! И разве не важнее то, что скрыто под ними. Ты же именно это так любишь, — за эти слова он получает тычок в бок.

А юный музыкант не желает знать настолько интимных подробностей жизни учителей. По приходу домой надо обязательно промыть глаза и уши хозяйственным мылом раз миллиард. И не факт, что всё забудется.

– Вечно ты, Кот, всё опошляешь! — подкатывает глаза Лось, а после встаёт на ноги, достаёт телефон и быстро-быстро листает что-то, а после протягивает руку. — Приглашаю тебя на танец.

— Ты сейчас издеваешься надо мной? — Поднимает бровь Александр Анатольевич. — Лосик, прошу без этого.

–Не драматизируй. Я просто хочу потанцевать с тем, с кем не смог сделать этого на выпускном, — биолог дожидается, когда его ладонь возьмут, и включает на телефоне музыку.

Стены актового зала заполняет голос вокалиста группы «Дайте танк (!)». Он поёт о любящих всё на свете людях. И Алекс видит, как два человека с противоположными характерами неловко танцуют. Они полностью поглощены своими чувствами, а на губах играет счастливая улыбка. Куликов ещё никогда не видел «мамкиного мизантропа настолько счастливым и радостным. И в какой-то момент, ближе к концу песни, Александр Анатольевич останавливает танец, встаёт на носочки и целует Александра Владимировича в губы. А Куликов, поняв, что это его единственный шанс на побег, быстро и максимально тихо покидает стены актового зала.

***</p>