Кашель (2/2)

Поручик не отвечает. Не из-за того, что не хочет. Нет, просто резкий приступ кашля заставляет забыть всякие слова. Александр садится на кровать, прикрывает рот ладонью и корчится от боли. Тело дрожит, а кашель раздирает глотку до крови и причиняет адские муки. Он не уходит спустя минуту, даже спустя две и три. Только на четвёртую стихает, и Поручик беспомощно падает на кровать. Ладони в крови, а подушечки пальцев слегка сморщились от количества жидкости, попавшей и до этого находившийся на них. Сейчас как никогда ощущаются все прожитые годы. Они давят, пусть Поручику нет и шестидесяти. Он всё равно чувствует эту тяжесть на плечах и вместе с ней тот самый запах, о которым говорил Леонтьев.

— Скоро это всё закончится, потерпи ещё немного, — он садится на кровать с ногами и проводит пальцем по чужой щеке. — Пожалуйста, не нервничай ты так, я всё сделал: Мотя и Кокос накормлены, лужи рвоты вытерты, а твои цветы политы.

Александр смотрит на говорящего измученно и разбито. Сил на крик не осталось, их всех забрал кашель. Он вновь скапливается и рискует выйти огромным лающим потоком.

— Саша, Сашенька, прошу тебя, не плачь… Умирать нестрашно: это очень быстро и незаметно, — Леонтьев тянется, чтобы обнять Поручика, но натыкается на сопротивление: Александр отползает и обнимает себя за плечи.

Он качает головой и нервно улыбается. Поручик давно смирился со своей смертью, ещё когда узнал о диагнозе, а вот с тем, что приходит с того света к нему — нет. Александр отрицает, что видит перед собой мертвеца, который, действительно, ходит, говорит, шутит, трогает и иногда ложится рядом. Это всё неправда, такого не может быть. Если Леонтьев мог так появляться — почему он не сделал этого раньше?

— Саш, я пришёл, чтобы тебе не было страшно идти туда. Меня никто не провожал, и я боялся и плакал… — Леонтьев замолкает и поправляет свою футболку.  — И очень долго искал дорогу. Не хочу, чтобы ты тоже так метался. Я отпросился у них, и они разрешили забрать тебя.

Поручик не выдерживает и всхлипывает, закрыв лицо окровавленными ладонями. Слёзы стекает по щекам. Они обжигают холодную кожу и заставляют трястись ещё сильнее. В голове только одно желание — заткнуть чёртового мертвеца, чтобы он ушёл и больше никогда не возвращался. Один только его внешний вид бередит душевные раны, которые и так с трудом покрываются корками. Поручик слишком долго пытаается забыть, смириться и продолжить жить. А галлюцинации, вызванные болезнью и истощением, только издеваются и подталкивают к петле.

— Саш, не бойся за кошек: за ними присмотрит Паша, он не выкинет их, — Ренегат осторожно подползает ближе.

Он выглядит почти нормальным, если не считать мёртвый взгляд и почти белую кожу. Сам же Поручик напоминает своим внешним видом зомби: выпирающие кости, окровавленные конечности, неспособность нормально говорить и жажда непонятно чего. Удивительно, как быстро какие-то микробы могут заставить «сгореть» даже самого сильного человека. Им для этого не надо и года: достаточно нескольких месяцев. И это чувствуется. Александр знает, что не доживёт до своего дня рождения, до Яшиного, до Пашиного, до Алексового, да даже до Нового года. Поручик даже рад закрыть глаза и больше не проснуться.

Приступ вновь заставляет согнуться и начать громко-громко кашлять. Противный звук эхом отражается от стен комнаты. Поручик чувствует, как его лёгкие разрывает изнутри, а желание вырыгнуть их становится всё сильнее. Спустя несколько минут на руках вновь кровь, смешанная со слюнями. А вместе с ней приходит осознание собственной никчёмности и усталости.

Запах смерти становится всё сильнее. И он совершенно не пугает, нет, только заставляет слабо улыбнуться. Смрад будто сообщает, что совсем скоро все мучения прекратятся, и настанет столь желанной спокойствие. Осталось только немного подождать.

—Иди сюда,  — Леонтьев робко обнимает Поручика.

Тот больше не сопротивляется, только прикрывает глаза, прижимается к ледяному телу и медленно дышит. Сейчас в голове создаётся иллюзия, что Саша не умирал, что он в самом деле рядом. И Поручик еле слышно хрипит:

— Я так скучал… — он вновь кашляет, но уже не так сильно.

—Я тоже, Саша, я тоже, — слышится в ответ ласковый голос.

***</p>