Часть 5 (2/2)

— А, глаз порчи. Редко его использую, в основном полагаюсь на свои собственные силы. Но признайся, было забавно за этим наблюдать?

Я сглатываю и стараюсь отойти назад, врезаясь в чертов прилавок спиной, пока Сказитель подходит ближе, со своими пляшущими пурпурными искрами бесами в синих глазах. Он продолжает ухмыляться, украдкой поглядывая на бездыханное тело и я не знаю, что мне сейчас стоит делать: бежать или поблагодарить его за спасение от домогательств.

— Не будь занудой, Джо. Я спас тебя от возможного изнасилования. Неужели, даже спасибо не скажешь?

— Что тебе нужно?

— Не скажешь. Я просто проходил мимо.

— Ты ничего и никогда не делаешь просто так.

Он смеется, заливисто и громко, и хватает меня за руку, чуть приблизившись. Меня чуть потряхивает и я проседаю чуть вниз, дрожащие ноги безумно сильно подводят. Украдкой бросаю взгляд в окно вижу кромешную тьму. Стемнело, черт возьми, а я стою сейчас перед бывшим Предвестников и дрожу, как брошенный котенок, вместо того, чтобы готовиться ко сну, планируя завтрашнюю тренировку с Ёимией.

— Расслабься, — он убирает с моего лба выбившуюся прядь и я застываю на мгновение от столь неожиданного действия. Скарамуччу, видимо, тоже шокирует данный факт и он останавливает руку в нескольких сантиметрах от кожи, словно анализируя то, что он только-что сделал. Мне начинает казаться, что вся ситуация становится до бредового абсурдной и сумасшедшей, как его лицо в одно мгновение возвращает себе привычное выражение целого ничего с примесью ехидства, и он опускает холодную руку, — помнишь, я говорил про силы? Думаю, стоит начать. Идем.

***</p>

Как я и говорила, я бельмо на глазу. Мы несколько часов пытались вытащить из факта моей смерти хоть что-то, но все, что в итоге удалось получить - целую тонну разочарования. Разочаровывалась, к слову, в основном я, Скарамучча же продолжал утверждать, что все еще чувствует во мне потоки странной энергии, и что мое желание опустить руки крайне сильно расстраивает его эго.

— Ты плохо стараешься, — в очередной раз проговаривает он, становясь позади меня, пока я дырявлю взглядом свечку, стараясь то ли разжечь огонь, то ли стереть ее в порошок.

— Как я могу стараться лучше, если ты даже толком не объясняешь мне, что именно я должна делать?

— Ты сама должна это понять, — гениально, черт возьми, просто гениально. Более содержательного ответа я от него и не ожидала. Резко встаю с широкого камня и разворачиваюсь к нему лицом. Он вскидывает бровь и вновь вижу эту противную ухмылку на его лице. Стерла бы одним ударом.

— Потрясающе. Из разряда ”научись читать не зная букв”.

Теряю момент, когда он подходит ближе и продолжаю устраивать расстрел взглядом, возвращаясь к реальности только тогда, когда мой нос норовит соприкоснуться с его и отправить меня в свободный полет в объятия стыда. Я резко дергаюсь, делая несколько широких шагов назад и слышу, как он заливается смехом. Не помри от нехватки кислорода только, мой хороший. Или ему не нужно дышать?

— Какие мы резкие. Я думал, ты уважаешь свое личное пространство.

— Пошел ты...

Я разворачиваюсь, хватая сумку с земли, и направляюсь в сторону постоялого двора. В Каннадзуку ночью я вряд ли доберусь, придется остаться на Наруками и снова снять номер. Меня потряхивает и бросает в жар и я, честно, не могу понять, от страха ли это или от того факта, что лицо этого чокнутого было в такой непозволительной близости. Я кожей ощущала исходящий от него холод.

— Мы увидимся завтра. Ты же не думала, что в этот раз я снова пропаду надолго?, — слышу я позади себя, но не останавливаюсь, продолжая идти вперед. Не хватало еще, чтобы он видел мою заинтресованность.