Глава 1.5 (1/2)

POV Годрик Гриффиндор

Годрик Гриффиндор, мастер боевой магии и подмастерье артефакторики сидел в таверне и хмуро пил крепкое вино. Хозяин заведения, расположенного в поселении друидов, внимательно следил за ним. Прошлое посещение этого заведения закончилось сломанным в порыве радости столом, ведь тогда он был окрылен удачей в исполнении своего плана. Для молодого двадцатилетнего мага возможность изучить скрытое ото всех направление магии, была веским поводом для празднования. Залечив внешние раны он сразу отправился сюда и просадил целых два золотых, но уже на следующий день от его радости не осталось и следа. Утром он вновь пришел к врачевателю, готовясь окончательно восстановить здоровье, предвкушая скорое пополнение кошелька после продажи редчайших ингредиентов, ставших его трофеями после разорения гнезда вампов. Но вышел он от туда в панике,та царапина, что ему успел оставить патриарх гнезда стала критически важной. Те средства, что он принял перед боем спасли от ран, что оставили рядовые кровососы, однако глава тварей явно был опытней в магии крови, чем птенцы. Посмертное проклятие попало в тело через краткий росчерк перешедшего в промежуточную форму существа. Без лечения всего за пару недель он превратиться в обычного гуля, потеряет разум и погрузиться в бесконечный поиск крови для утоления жажды.

Очень мало вещей могло спасти от проклятия такого уровня. Как третий наследник рода он имел доступ ко всей библиотеке. Знания от туда- это то немногое, что он смог получить у себя дома в качестве наследства. Так вот от проклятия вампира мог спасти мастер ритуалист, который бы вытянул всю чужеродную магию из тела. Вторым вариантом было бы обратиться к магу крови, способному обратить его действие. Последний же известный вариант это принять редчайшее зелье, для приготовления которого следовало использовать сердце того, кто наложил проклятие. Первый вариант обошелся бы в огромную сумму, которую теоретически можно было бы получить с продажи ингредиентов, однако ритуал такого уровня требовал долгой подготовки или наличия природного источника магии, к тому же лучшие ритуалисты находились в Англии или на останках Римской Империи, однако путь до них долог. При втором варианте велика вероятность попасть в рабство магу крови, ведь надежных знакомых с таким даром у Годрика нет. Помощь зельевара таким образом становилась единственным возможным выходом из ситуации.

В доме зельевара его встретил какой то мелкий пацан. Из слухов, гулявших по поселению после появления в нем новых людей, было известно что это это внук хозяйки лавки. Для начала он заговорил с ним, чтобы потянуть время до прибытия знахарки, к тому же после боя возникла нужда в пополнении запаса зелий. Удивившись цене за обычный набор он уже собирался высказать свое возмущение зарвавшемуся ребенку, посмевшему завышать цены без причины, но в этот момент пришла та, ради кого он собственно и пришел сюда. Пожилая женщина, неторопливо зашла в помещение и выпроводила внука. В ней чувствовалась магия, от отца он знал что такие местечковые семьи магов имеют свои секреты и никогда не брезговали темными ритуалами, что компенсировало недостаток сил по сравнению с чистокровными родами или обретенными.

Стоило ей узнать о цели прибытия, как взгляд из просто заинтересованного превратился в жаждущий, такой он видел лишь у личных гончих отца, почуявшись добычу. Улыбнувшись изрезанным морщинами лицом женщина начала загонять его в ловушку, которую он в полной мере осознал лишь когда вышел из лавки. Подтверждая его собственные знания она посетовала на высокую цену зелья даже при наличии тех ингредиентов, что были у Годрика. Но после того как отчаянье почти захлестнуло его, Фарра предложила выход. В обмен на его жизнь она просила казалось бы незначительную услугу. Ценой за излечение стало обучение того мальчика магии.

Лишь одно портило картину то, что она попросила принять его в полное ученичество, с дачей клятв и обетов от обоих сторон. Стоило ему согласиться, как на кистях обоих сверкнули нити Нерушимого Обета. Оглушенный этим Гриффиндор отдал сердце вампира и вышел прочь, на ходу осознавая в полной мере во что вляпался.

End POV

ГГ

На следующий день мы встали за час до рассвета и отправились в лес. На поляне, расположенной примерно в полукилометре от дома, уже находился Годрик. Он стоял рядом с глыбой камня и сосредоточенно вырезал на ней некий узор ножом, светящимся от вложенной маны. Как только небо начало светлеть он подошёл к нам и замер, ожидая начала ритуала. Стоило верху солнечного диска подняться на горизонтом, как мы одновременно взрезали ладони ножами, бабушка специально принесла старый, каменный, его лезвие рассекло плоть как масло. Сжимая его широкую ладонь я начинаю проговаривать слова древнего обращения ученика к учителю, которое было выучено за ночь до ритуала. Закончив свою речь, я вслушиваясь во вторую часть, которую произносит уже он. Чувствую как от пореза расходится энергия, распространяясь по всей системе каналов. Как только прозвучало последнее слово кровь хлынула особо сильно и мы разъединили руки, начиная их перематывать тканью. Эту рану нельзя обрабатывать магией и зельями, это может повредить связи между теми, кто заключает договор. С Годриком было обговорено, что обучение начнется после того, как зелье будет готово, поэтому мы с бабушкой отправились домой, чтобы продолжить работу, начатую вчера.

В лаборатории бабушка достала из своего сундука котел из странного зеленого металла, новые ножи и сверток, в котором находилось сердце, от человеческого его отличало множество жил черного цвета, пронизывающих мышцы и то, что будучи вне тела, оно продолжало биться. Отрезав часть аорты, сохранившейся на органе, бросили ее в котел и залили водой. Бабушка поставила котел на огонь и поставила меня помешивать его. Сама она начала шинковать красные листья. Примерно через пять минут непрерывного перемешивания куски крупных сосудов растворились в воде, превратив ее в равномерно-красную жидкость. Следом бабушка бросила в тару нарезанные листья и несколько кристаллов. На этом первый этап кончился, и продлился он до того момента, пока камни окончательно не исчезнут. Теперь следует следить за изменением цвета раствора.

Приготовление зелья заняло две недели почти беспрерывной варки. Этапы с медленной варкой на слабом огне чередовались с активными, в которые приходилось выполнять множество действий. Ингредиенты, присутствующие в нашей кладовой всего в одном или двух экземплярах, припасенные для редких зелий, почти полностью ушли на это. С каждой последующей ступенью рецепта жидкость становилась все более густой. Последним этапом стало добавление мелко нарезанного сердца, которое впиталось в красное желе, в которое превратилось зелье. Поглотив остатки органа оно исторгло клуб дыма, за которым последовала вспышка и в котле осталось примерно пятьдесят миллилитров маслянистой красной жидкости. Чуть светящийся флакон с ней мы вручили Годрику в тот же вечер, после чего он остался у нас, раздираемый последствиями принятия зелья. Постепенно черные линии, покрывшие почти всю его кожу, истончались, будто бы уходя в глубь тела. Стоило самым толстым исчезнуть окончательно, как он вскочил с ревом. Глаза его вспыхнули красным и тут же погасли. Он опустился на скамью, огляделся вокруг и привалившись к стене потерял сознание.

***</p>

Обучение у Годрика началось после того как он в достаточной мере восстановился от принятого зелья. Теперь ранним утром мне приходилось вставать на пробежку, по мнению учителя мое физическое состояние было плохим. Из за того что сам рыцарь проходил обучение у друидов следующий урок обычно начинался во второй половине дня, и уже во время него меня учили магии. Уже на первом уроке я продемонстрировал то, чего удалось добиться собственными тренировками. В качестве упражнения мне показали как использовать аналог телекинез. Для него нужно было выпустить из тела магический щуп. Но то как конкретно воспроизвести это действие рассказано не было, поэтому первая поляна, выбранная Годриком, через какое то время пришла в негодность. Как всегда я пошел путем экспериментов и попытался визуализировать желаемый результат и отдать мысленный приказ внутренней энергии, но что-то пошло не так. Вместо тонкого щупальца из ауры, окружающей тело вырвался настоящий протуберанец, прочертивший на траве полосу перекореженной земли. Попытка повторить то же в медитации чуть сузила испускаемый поток, но скорость его увеличилась. Получившееся лезвие срубило раскидистый куст, из за чего он не преминул возможностью завалиться прямиком на меня. Тот же эксперимент но уже с добавлением молнии вызвал электрический разряд соединивший меня и дерево напротив. ПРоизошел взрыв, последнее что я увидел это кусок ветки, несущийся мне в голову.

После тушения дерева, заращивания просеки в траве и успокоение духа леса, пришедшего на разрушения, учитель предложил альтернативный способ управления магией. По его словам данный вид манипуляций мог заменить телекинез, однако он требует намного больше сосредоточения. Суть его состояла в напитывании объекта своей магией, после чего появлялась возможность управлять им. Второе отличие от обычного телекинеза состояло в том, что дальность управления зависела от чувствительности мага, а не от объемов вложенной магии и контроля. Это делало такой подход схожим с тем, что используется для создания простейших артефактов. Первые опыты привели к интересным выводам, стоило энергии отдалиться от поверхности тела на пять сантиметров, как она неконтролируемым потоком устремлялась прочь. Попытка напитать кусок древесины привела к его мгновенному перегреву и возгоранию. Погрузившись в медитацию я понял, что в обычном состоянии из источника выходит смесь из нейтральной и электрической маны, помянуя о том, что происходило с объектами при воздействии манны молнии попытался очистить исходящие из ядра потоки. При использовании только нейтральной манны дальность контролируемых воздействий увеличилась до двадцати сантиметров. Максимально уменьшив исходящий из канала в ладони поток я взял в ладонь кусок булыжника. Какое то время он впитывал манну без изменений, но поглотив определенное ее количество стал нагреваться. Не став рисковать я прекратил подавать энергию и приступил к следующему этапу. Замерев сосредоточился на одной мысли и «вытолкнул» ее в ту магию, что находилась в камне. Давление на руку пропало и я открыл глаза, камень парил в нескольких сантиметрах над ладонью. Вновь сосредоточившись отдал следующий приказ, булыжник начал неторопливое движение вокруг меня, даже когда он находился за спиной, не пропадало точное знание о его местоположении в пространстве. Порадовавшись успеху я попытался встать, что привело к паденью камня на землю.

Оглянувшись я понял что уже близится вечер, а учитель погружен в собственные тренировки, удостоверившись в удаче моих опытов. Субъективное восприятие сжало несколько часов тренировки до десятков минут. Неуклюже встал, размял затекшие ноги , простился с учителем и пошел домой, размышляя о результатах сегодняшнего дня. Ощущения, полученные во время успешного применения магии станут точкой опоры для дальнейших манипуляций. Теперь следует пересмотреть выводы, полученные на самостоятельных тренировках и во время наблюдения за варкой зелий.

_11 месяцев спустя_

Почти год прошел с начала занятий с учителем. Должен сказать что это время не было потеряно зря. За первую пару месяцев удалось освоить три типа магических воздействий, которые учитель называет заклинаниями. Это были телекинез, «светляк» и «поджог». Развитие первого направления позволило перевести управление объектами на второй план сознания, из за чего получалось управлять ими рефлекторно. Теперь не требовалось полное сосредоточение, при наличии напитанного энергией предмета на заднем плане разума возникало ощущение «дополнительной конечности» которая была послушна воле. Так я стал постоянно таскать с собой два отполированных куска камня размером с куриное яйцо, они парили у пояса с разных сторон от тела, постепенно это требовало все меньше внимания. «Светляк» представлял из себя облачко манны, которой следовало отдать приказ испускать свет, оно поддавалось управлению в пределах «ауры», в то время как телекинез был лишен такого ограничения. Последний же пример управления магией представлял из себя подобие «светляка» с тем отличием что магия превращалась в язык огня, готовый перекинуться на любое топливо. Попытки провернуть то же с иными стихиями не привела ни к чему, энергия упорно отказывалась превращаться в материальные объекты.

Все эти месяцы помимо обучения магии продолжались и обычные тренировки, моя физическая форма крайне не устраивала Годрика, поэтому несколько часов в день тратилось на развитие тела. Стоило достигнуть удовлетворительных кондиций, как начались тренировки по обращению с оружием. Целые две недели ушло на своеобразные тесты, которые проводил учитель. Их целью был подбор подходящего оружия. Целый день я повторял за ним простейшие приемы по обращению с конкретным видом оружия, и в конце он делал вывод. Удовлетворился он лишь когда выбор пал на лук, благо просчитать траекторию стрел и нужные для этого усилия не составляло особого труда. Сам учитель также продолжал учиться искусству друидизма и к тому моменту научился управлять ростом древесины, поэтому все тренировочные образцы были созданы им самим. По итогам этих тестов к пробежке добавились занятия с луком и саксом, но пропали тренировки физики во второй половине дня. Владению большим кинжалом было решено меня обучить для того, чтобы я не был абсолютно беззащитен в ближнем бою. Тренировка стрельбы состояла в том чтобы осуществить за день больше пятидесяти удачных попаданий в мишень. Пока я стрелял из слабого лука, чьей убойной мощи хватило разве что на мелкую дичь, но единственным ограничением служила сила рук, которая постепенно увеличивалась благодаря тренировкам.

Своеобразный второй этап тренировок случился спустя четыре месяца, друид, обучавший Гриффиндора слег с какой то болезнью, которая из за его почтенного возраста не желала проходить. Примерно в это же время я закончил сохранять в памяти рецепты зелий из семейной книги, хотя на практике мне удалось присутствовать в приготовлении лишь немногих из них, страницы, оказались надежно сохранены в памяти, теперь короткая медитация уверенно вызывала перед взором изображение страницы с нужным рецептом. Таким обракзом на целые два месяца количество свободного времени у Годрика увеличилось в несколько раз, а я рассказав бабушке о своих успехах, и подтвердив это на память пересказав некоторые рецепты, получил своеобразное освобождение от помощи в делах лавки, мое место заняла младшая из сестер, в которой обнаружился слабенький дар к магии. В это время учитель решил поведать мне о таком направлении как артефакторика.

Она несколько отличалась от того что использовалось мной в прошлой жизни. Там использовался довольно простой рунический алфавит, из букв которого спокойно составлялись конструкты, дополнительная настройка которых происходила с помощью добавления различных линий, служащих проводниками энергии. В данном мире такие построения больше использовались в ритуальной магии чем в артефакторике. Алфавит используемый учителем отличался от известного мне. Большая часть времени ушла на запоминание всех рун, составляющих его. Помимо написания приходилось учить значение каждой, смысловую нагрузку, которую она несет, то с какими звездами они связаны, более того некоторые связки из нескольких рун приобретали значения отличные от тех, что должны были получиться в сочетании каждого из них. Все это накладывало множество ограничений на использование это языка. Не помогало и то что он не имел устной части, то есть большую часть слов, составленных из рун, нельзя было произнести вслух.