Часть 5. Первый раз, когда Эд встретился с детьми Стида (2/2)

— Здорово, — протянула Альма, наблюдая, как художница раскрашивает лицо маленького мальчика под тигра.

— Тоже хочешь? — улыбнулся Стид.

Альма кивнула, а потом задумчиво посмотрела на Тича и спросила:

— Эд, ты же художник?

— Да, — подтвердил Эдвард, словно не понимал, куда клонит ребенок.

— Эд, а можешь ты мне нарисовать что-нибудь аквагримом? — попросила Альма и повисла на правой руке Эдварда.

— Милая, все-таки это не совсем то, что Эд обычно делает… — начал было Стид спасательную операцию, но Эдвард внезапно его перебил:

— Могу. Только надо договориться с милой леди, чтобы она одолжила мне свою кисточку и краски.

— Ооо, — восторженно протянула Альма. Стид изумленно уставился на Эда, а тот уже решительно подошел к художнице и поздоровался. На самом деле ему понадобилась пара минут от силы, чтобы договориться, что он может сам раскрасить Альму. Боннет был впечатлен: и наглостью дочери, и сговорчивостью Эда.

— Извините, что доставили вам неудобство, — решил на всякий случай сказать Стид, но девушка только улыбнулась.

— Да какое неудобство. У меня всего лишь небольшой оплачиваемый перерыв. Ваш друг обещал заплатить так, будто бы рисовала я, — потом она внимательно посмотрела на то, как Эд аккуратно что-то рисует на руке Альмы, и спросила: — А он и правда художник?

— Конечно, — с гордостью ответил Стид. — А может, вы и Луису нарисуете что-нибудь? — кивнул он на сына, который с любопытством вертелся около сестры. — Естественно, за отдельную плату.

— Запросто, — легко согласилась девушка, а потом поинтересовалась у Луиса: — Чего бы тебе хотелось, малыш?

— Маску Человека-Паука, — мгновенно нашелся Луис. Стид кивнул, поддерживая его выбор и давая художнице согласие. Она тут же приступила к работе.

В итоге Луис восторженно бегал кругами с воплями: «Я Человек-Паук», а Альма восхищенно рассматривала свою руку, которую теперь обвивало щупальце Кракена, поднимаясь по плечу, проходя под бретелькой майки к шее и завитку волос около уха.

— Ты уверен, что это подходящий рисунок для ребенка? — с сомнением спросил Стид.

— Она сама попросила, — развел руками Эд. — Сам виноват. Зачем показывал ей свою кампанию про Кракена?

— Ей нравится «Пиратская республика», — попытался оправдаться Сти,. — но мы не смогли дойти до Кракана.

— Ну не знаю. Может, видела его на футболке, что я подарил. Захотела себе что-то похожее, — улыбнулся Эдвард и легко приобнял Боннета за пояс. — Почему ты переживаешь? Альме вроде нравится рисунок.

— Я не переживаю, — смутился Стид, с наслаждением прижимаясь чуть ближе к Эдварду, пока дети были полностью заняты своими новыми рисунками. — Просто подумал, вдруг Альму щупальце напугает.

— Кого? Эту мелкую пиратку? — хохотнул Эдвард. — Видел бы ты, как она восторженно верещала на американских горках. Эту ничем не напугаешь. Расслабься, Стид, у нас же выходной, — и невесомо прикоснулся губами к щеке Боннета.

— А вы что, целуетесь? — раздался голос Луиса откуда-то сбоку. Стид прикрыл глаза, иногда его дети были поистине вездесущи.

— Нет, мы общаемся, Луис.

— А нам нельзя целоваться? — заинтересованно спросил Эдвард.

— Можно, — серьезно кивнул Луис. — Я просто собирался вас охранять, если целуетесь. Как настоящий Человек-Паук.

— Ты — настоящий герой, — улыбнулся сыну Стид. Эд изо всех сил старался не рассмеяться и оставаться серьезным, пока Луис с преувеличенно сосредоточенным лицом обводил местность подозрительным взглядом.

— Куда дальше? — прервала эту сцену Альма, которая вдоволь налюбовалась рисунком и теперь специально стояла так, чтобы другие проходящие мимо дети видели щупальце на ее руке.

— Пиццерия? — уже зная ответ на свой вопрос, предложил Стид.

— Да! — ответил ему хор из трех голосов.

***

Эд с удовольствием доедал уже четвертый кусок пиццы. Казалось, что он очень давно не был настолько голоден и вымотан, как после сегодняшнего похода в парк аттракционов. Однако знакомство с детьми оказалось не настолько страшным событием. Впрочем, Стид именно так и говорил, когда Эд начинал излишне нервничать перед предстоящей встречей.

Луис был довольно милым, улыбчивым малышом и большим любителем мороженого. Он больше был похож на Мэри, хотя мимикой до смешного напоминал Стида. А вот Альма умудрилась впечатлить Эда своим желанием покататься на американских горках. Эта девчонка была абсолютно бесстрашной, и даже самые крутые спуски вызывали у нее восторг и заливистый смех. А уж ее просьба нарисовать щупальце Кракена на руке бесповоротно покорила Эда. Он понял, что, несмотря на шум и порой утомительную возню, дети Стида ему нравятся.

— Кто съест последний кусочек? — поинтересовался Стид.

— Не смотри на меня, — усмехнулся Эд. — С меня хватит.

— Я! — поднял руку Луис.

— Налетай, — улыбнулся сыну Стид.

— Папа, смотри, — влезла Альма, которая какое-то время назад улизнула из-за стола под предлогом помыть руки. — Тут есть бумага и карандаши. Официантка сказала, что я могу порисовать.

— Рисуй на здоровье, — пожал плечами Стид. Эд невольно улыбнулся. Ему откровенно нравилось наблюдать за общением Боннета с детьми. Он всегда живо и искренне реагировал на все их просьбы, но в то же время старался сдерживать, когда они увлекались и начинали безобразничать.

— Эд, порисуешь со мной? — тут же подкатилась к его правому боку Альма и протянула карандаши. Эдвард только и мог, что хмыкнуть, понимая, что отказать ей не сможет.

— Извини, — развел руками Стид. — Но теперь ты ее любимчик. Отдувайся.

Эд сделал вид, что поражен этим заявлением, но в душе был ужасно доволен тем, что Альма уделяет ему столько внимания. Все-таки ему очень хотелось найти общий язык с детьми, потому что Стид их бесконечно любил. И если для этого нужно было рисовать — ну что ж, это хотя бы то, что он реально делает хорошо.

Эдвард взял протянутые карандаши и листок бумаги.

— Что ты хочешь, чтобы я нарисовал?

— А можно на заказ? — восторженно округлила глаза Альма.

— Валяй, — кивнул Эд и попытался закрутить на голове небольшой хвост, чтобы волосы не падали на лицо и не мешали рисовать.

— Хочу акулу, — выдохнула Альма и выжидающе уставилась на пустой лист.

— Всего-то, — пожал плечами Тич. Грифель привычно заскользил по бумаге, и хотя чаще в последнее время он рисовал на графическом планшете, рисовать карандашом было достаточно просто. К тому же никто не просил детальной прорисовки и анатомических подробностей. Эдвард подозревал, что главным тут было, чтобы рисунок был сразу опознан как акула. И уже через пару минут Альма удовлетворенно протянула:

— Как круто. А можешь еще что-то нарисовать?

— Заказывай, — покорно произнес Эд.

— Я хочу…

Но тут Луис выпалил:

— Моя очередь, — и даже отложил недожеванный кусок пиццы. — Хочу лодку. Моторную.

— Договорились.

Карандаш снова заскрипел по бумаге. За годы работы в «Пиратской республике» Эд нарисовал очень много самых разных лодок и кораблей. Он подозревал, что сможет изобразить что-то похожее на моторку даже будучи в стельку пьяным, едва держа карандаш в руках.

Луис остался полностью доволен исполнением заказа. Снова настала очередь Альмы, и теперь она попросила водяного дракона. Тут уже пришлось постараться и вспомнить годы в колледже и неплохой курс по китайской мифологии, где дракона чаще всего изображали, как ленту, извивающуюся в воздухе. Потом Луис попросил жирафа, затем Альма захотела картинку прыгающей собачки. Даже Стид включился в игру «нарисуй мне…» и попросил пирата. Эду пришлось попотеть, но пират вышел в меру грозным, с повязкой на глазу, с гривой спутанных волос, с бородой и серьгой в ухе.

— Похоже на тебя, — хихикнула Альма. — Только ты красивее.

— Ммм… спасибо, — почему-то смутился от этого простодушного комментария Эд. Он поймал взгляд Стида, и тот одними губами произнес: «Это правда». Тич невольно улыбнулся. Как ни странно, он ощущал себя вполне комфортно в этом окружении. И если Стид уже какое-то время одним своим присутствием делал мир Эдварда немного лучше, то дети в этой картине стали несколько неожиданным элементом.

После пирата Эд нарисовал трактор по заказу Луиса, меч для Альмы и одуванчик для Стида.

— Небольшой перерыв, — взмолился Эдвард. — А то у меня отвалится рука, и я не смогу в понедельник работать.

— И тебя уволят? — ужаснулась Альма.

— Возможно, — сделал грустное лицо Эд, наблюдая за тем, как девочка поспешно отодвигает от него карандаши.

— А ты мне подаришь этот листик? — неуверенно спросила она.

— Конечно, бери, — улыбнулся Эдвард. Немного льстило, что Альме настолько понравились его рисунки.

— И еще со мной порисуешь? — с надеждой спросила дочь Стида и посмотрела на него точно таким же взглядом, как и ее отец, когда просит принести ему что-нибудь вкусное из холодильника. Отказать было совершенно невозможно. Эд даже не пытался.

— Непременно порисую, малышка.

— И со мной, — вклинился Луис.

— И с тобой, — легонько стукнул его по носу Эд, отчего мальчик смешно фыркнул и разулыбался.

— Поздравляю, — весело заключил Стид. — Ты попал к ним в рабство.

Эд попытался сделать вид, что он очень огорчен этим фактом, но ему никто не поверил. В конце концов, он отличный художник, а не актер.

Домой они ехали, распевая детские песенки. Главным заводилой оказался Стид, а остальные просто не смогли устоять.

Когда они подъехали к дому Мэри и Дага, уже стемнело. Стид вышел из машины и пошел отстегивать Луиса от детского кресла.

— Я заведу детей и вернусь, — произнес он, поднимая задремавшего сына на руки.

— Без проблем, — откликнулся Эд, а потом обратился к Альме. — Тебе помочь отстегнуться?

— Я сама, — Альма по-деловому щелкнула ремнем безопасности и вылезла из машины, но вместо того, чтобы пойти вслед за отцом, подошла к водительской двери. Эд опустил стекло.

— Ты же всегда теперь будешь с нами гулять? — серьезно спросила Альма.

— А ты хочешь? — в тон ей ответил Эд.

— Очень хочу, — не задумываясь, заявила девочка.

— Тогда, конечно, буду, — легко согласился Эдвард. — А теперь беги, а то тебя папа ждет, — и кивнул в сторону Стида, замершего у подъезда.

— Хорошо, — кивнула Альма, а потом замялась, но все-таки сказала: — А можно я тебя обниму?

Эд невольно рассмеялся, вспоминая, как девочка буквально весь день висла на нем.

— Можно, — Тич осторожно открыл дверцу и позволил Альме обнять себя за шею. Сам осторожно приобнял ее за плечи.

— Ладно, беги уже.

— Ты мне нравишься, — прошептала Альма и сорвалась с места, не дождавшись ответа. Но прежде чем скрыться в подъезде, она еще раз махнула рукой на прощанье. Эд махнул в ответ и откинулся на водительском сиденье. Кажется, день получился слишком насыщенным по его меркам, но оно того стоило. Он достал из бардачка сигареты и с удовольствием закурил. Похоже, ему придется присоединяться к Стиду каждые выходные, что тот проводит с детьми, раз пообещал Альме. Но теперь эта мысль не вызывала столько волнения и сомнений, как с утра. Эд усмехнулся: видимо, маленькой пиратке и пятилетнему Человеку-Пауку все-таки удалось завоевать его симпатию. Такими темпами они и сердце его украдут, но, как говорится, яблоко от яблони.