Часть 21 (1/2)

Андрей какое-то время тупо смотрел на графин с водой, потом взял его и пузатым боком приложил к виску. Внутри усиливалось чувство разбитости, усталости и апатии. Ничего не хотелось. Всё раздражало.

Звук открывающейся двери оторвал его от навязчивых размышлений о причине того, почему он вчера вдруг сорвался и напился, повторяющихся далеко не по первому кругу. Болезненно поморщившись, он отставил графин в сторону и перевёл взгляд на показавшегося на пороге Романа.

— Знаешь, Палыч! А тебе идёт эта страдальческая гримаса: «Больше ни капли в рот!», — заняв кресло напротив, заметил друг, — что, так плохо?

— Не то слово!

— Чем лечишься?

— Пока только думаю, — Андрей указал глазами на блистер с таблетками, — Виктория принесла.

— Не стоит! Давай лучше по маленькой! Заодно и продегустируем подаренный тебе элитный алкоголь.

— А как же совет врачей — ни в коем случае не лечить подобное подобным?

— Что-то из разряда: «… опохмеляясь, вы протопчете себе дорожку к алкогольной зависимости!», — усмехнулся Роман, — не боись! Вряд ли это войдёт у тебя в привычку.

Жданов долго уговаривать себя не заставил. Вскоре на столе появилась чёрная подарочная коробка с серебристым тиснением и два тюльпановидных бокала на ножках.

— Вот это я понимаю! — присвистнул Роман, бережно вытаскивая бутылку, — Гленморанджи «Сигнет»! Чувствуется дороговизна продукта как снаружи, так и внутри.

— Пробовал? — поинтересовался Андрей (у него в баре стояла такая же, только полупустая).

— Приходилось! Даже просто открывать этот виски — сплошное удовольствие. Ощущается такой… — тот сделал выразительный жест пальцами правой руки, — насыщенный шоколадно кофейный аромат.

— Разливай уже, гурман!

— Ошеломиссимо! — сделав несколько глотков, Роман закатил глаза от удовольствия.

— Признаться, удивил меня Жорик! В прошлом году он такого рвения не проявлял. Собрать коллектив, чтобы поздравить меня с днём рождения — это нечто!

Отставив бокал, Андрей закинул ноги на угол стола и скрестил руки у себя над головой. Пульсирующая в висках боль отступила, и он почувствовал себя намного лучше.

— Ладно, была бы какая-то значимая дата! Но 31 и 32 — в чём разница?

— В статусе, мой друг! В СТА-ТУ-СЕ! Сейчас ты — президент компании! Вот он и выслуживается, видимо боится, что ты спишешь его со счетов.

— Кстати, отец просил не увольнять возрастных работников. Я пообещал!

— Но Урядов-то об этом не знает! Да Бог с ним! — Роман взял бутылку и плеснул в бокалы ещё немного виски, — по паре глотков и завязываем. А то Лерочку угощать будет нечем!

Они чокнулись бокалами и практически одновременно опрокинули в себя светло-золотистую жидкость.

Андрей лениво скинул ноги со стола, затем убрал бутылку в шкафчик.

— Finita la commedia! — проговорил он.

— Ты о чём?

— О ком… О Лерочке, разумеется!

— Так это ты из-за неё вчера в ресторане так напился? На радостях от вашего расставания?

Ответом на вопрос явилось возмущённое фырканье, явно подразумевающее: «вот ещё!».

— Давай, колись! — потребовал Роман, — а то я прямо-таки изнываю от любопытства.

— Мне перед Катей… гм… — прочистил горло Андрей, — перед Катериной Валерьевной неудобно! Она была в каморке, когда мы с Лерой… ну ты понимаешь… Хотя до секса так и не дошло. Я же, идиот, сам дал ей ключ и забыл об этом. Перед глазами до сих пор стоит её презрительно-осуждающий взгляд, когда она произносила: «Вы же вроде как заняты…».

— Начни всё с самого начала и поподробней, пожалуйста. А то я мало что понял.

Жданов изложил всё, как есть, ничего не утаивая от друга.

— Ситуация, однако!

Роман пытался сдержать улыбку, но в его глазах так и плясали искры смеха. Вся эта история ну никак не тянула на трагедь, из-за чего стоило бы заморачиваться.

— Только вот я не припомню, чтобы тебя когда-то волновало чужое мнение, — заметил он.

— Чужое — да! Но Катя мне не чужая! — выпалил Андрей.

— Интересно… И давно вы перешли на «ты»?

— Да какая разница! Понимаешь, Катя… она всегда поддерживает меня, никогда не отказывается обсуждать даже самую дурацкую мою инициативу, не истерит, не требует повышенного внимания… С ней так спокойно, так уютно… работается настолько легко, что я горы готов свернуть.

— Да она тебе нравится!

— Да, она мне нравится… Очень… Очень нравится!

Андрею захотелось выговориться, излить душу человеку, с которым они знакомы уже много-много лет.