Часть 66 (1/2)

Клише про ”открыл глаза и увидел свет” оказалось не слишком подходящим для Александры. Когда она открыла глаза впервые, то видела только цветные пятна, которые почему-то казались крайне тёмными и блеклыми, во второй у неё не вышло даже поднять веки, так как те находились под довольно плотно завязанной повязкой, а в нос бил довольно знакомый запах карамельного попкорна.

— Сплендер? — Догадалась альбиноска, ощущая как свинцововый сплав гуляет по телу, особенно удерживаясь в голове. Двигаться она не могла, только с трудом шевелила губами.

— Тише, лежи и старайся не напрягаться. — Мужской голос звучал почти ласково и очень мягко в противовес привычному строгому. Другому, с лёгкой хрипотцой и очень звонким, агрессивным ”р”. Этот же был плавным, мягким и будто обволакивал, но не так как у Оффа. — Я услышал твой зов и пришёл чтобы помочь. Ещё некоторое время тебе придётся полежать, но обещаю что до утра ты окажешься дома, я лично отнесу тебя, Элиза.

Значит успел прочитать. Что ж, так даже лучше — пора бы уже расставить точки над ”и”, к тому же надо решить кто они друг для друга. Кто знает, возможно спустя сотню лет ему было бы проще забыть о прошлом и относиться к ней как к доброй знакомой, а не вновь записывать в ближний круг? С другой стороны по словам брата безликий до безумия любил свою дочь и соответственно внучку, вряд ли можно так просто забыть это.

— Зови меня Лекс, как раньше. — Озвучила неожиданную просьбу беловолосая. — Я пока не готова принять фамилию своей настоящей семьи, к тому же мне надо привыкнуть к новому имени, а делать это сейчас небезопасно. Сначала я должна закончить свою войну.

— Пока что мне тоже будет так проще, пожалуй. — Согласился он. — Но... можешь звать меня дедушкой.

— Хорошо. — Просто согласилась девушка. — Но почему не пришёл учитель?

— Мы услышали призыв оба. Я сказал, что хочу пойти за тобой и он дал добро на это, к тому же ему было нужно закончить кое-какие дела. — Рука большая и с нежной, почти женской кожей, внезапно оказалась где-то на лице. Вновь обретенный родственник мягко поглаживал щеки и лоб внучки и любовался знакомыми чертами. Он так избегал её из-за схожести с Анной, но даже не подумал о возможном ближнем родстве. Да и невозможно было предположить что-то подобное, ведь он был уверен что Элдены стерты с лица земли. — Хочешь, я покажу тебе маму, маленький храбрый индеец?

Девочка нашла в себе силы издать лёгкий смешок — она совершенно забыла о том что на ней костюм.

— Я видела её, Он приводил меня в ту комнату и все рассказал, а на моей груди принадлежавший ей кулон. Любопытно, как вышло что она с детства носила украшение с гербом будущего мужа?

— Они были помолвлены сразу как только она родилась и росли почти что вместе, а потому хорошо знали друг друга и были счастливы в браке. — Пояснил безликий. — Твоя бабушка была великолепной женщиной, к тому же тоже дворянкой. Её муж погиб почти сразу как только выяснилось что она беременна и лишних вопросов ни у кого не было. И не поднимай так брови, повязка слезет.

— Ты, образец всего хорошего и милого — с замужней леди? — Удивилась беловолосая и почти что рассмеялась. — Ну и дедушка у меня, просто огонь. Сразу ясно, откуда ноги растут у моих тараканов! — Она на секунду притихла и спохватилась. — Погоди, но зачем на моих глазах повязка? И что со мной вообще случилось?

Сплендер пошебуршал чем-то и чуть приподнял голову внучки. Она ощутила как к губам приложили тёплый фарфор, покорно открыла рот и проглотила что-то сладкое и приятно обжигающее пересохшее горло, но со специфическим запахом — видимо, лекарство.

— Ничего слишком страшного для нас, но твоё тело с трудом переносит подобные нагрузки. Просто ты взрослеешь и приспосабливаешься под свою суть. Мы монстры, дорогая, а ты ещё и метаморф. Придётся потерпеть, но как только станет слишком плохо лучше зови сразу. Это может плохо закончится, если оставить без присмотра. — Он пальцами чуть приоткрыл губы и вложил туда что-то небольшое и шершавое, горько отдающее травами, а стоило девочке проглотить это добавил ещё и конфету чтобы перебить вкус. — Видимо, сказалось проведённое здесь время. Ты ещё растешь и впитываешь окружающую энергию как губка, это происходит неконтролируемо чтобы не расходовать собственные ресурсы. Чем больше времени проходит здесь, тем ближе ты становишься к нам, в том числе физиологически. Конечно, щупалец у тебя не будет, но возможность ”убирать” лицо может и прорежется.

— А глаза? — Недоумевала Лекс. Слишком уж многое происходит в последнее время.

— Ты долго смотрела на инфополе, цветные нити связывающие все. Просто перенапряглась сильно, пришлось наложить лечебный компресс. Лучше не спрашивай из чего он.

— Я и так могу сказать. — Хмыкнула Лекс и сосредоточилась на запахе повязки. Лёгкий запах клубники и морозной свежести. — Это слюна Оффа. Любопытно, он будет продолжать пытаться меня соблазнить когда узнает что является моим двоюродным дедом?

— С удвоенной силой, — вздохнул Сплендор. — Хотя он мне скорее не брат, а сын, я являюсь его создателем. Так что он не двоюродный дед, а дядя. Учти, инцест для него тема желанная, это ведь сильное потомство и новые ощущения. Думаю, мне стоит провести ему воспитательную беседу.

— Бесполезно. — Хмыкнула немка. Или норвежка, это уже вопрос привычки и самоидентификации. — К тому же, я уже привыкла к его приставаниям и начала даже получать от этого некоторое удовольствие, мужское внимание мне приятно.

— Вся в бабушку...

Дедушка на это повздыхал, поворчал, но спорить не стал, к тому же девушку начала одолевать сонливость — действовало первое, сладкое лекарство. Она конечно хотела бы ещё поговорить, но её успокоили и сказали засыпать побыстрее. Времени у них ещё хватит, а время уже близилось к рассвету, пора было вернуть маленькое тельце в родные пенаты.

Дождавшись пока внучка заснёт безликий аккуратно взял её на руки и спрятал щупальца, чтобы не издавать лишних звуков — колокольчики на концах хорошо демаскировали. Он выровнял температуру своего тела почти до комнатной и телепортировался в комнату на верхних этажах. В этом месте ему уже доводилось бывать пока девочка спит и он знал градус в помещении и расположение вещей. Быстро уложив тело и накрыв одеялом, мужчина снял повязку с закрытых глаз. Бросив последний взгляд на родственницу и поцеловав её в лоб он покинул помещение, даже не догадываясь что не смог остаться незамеченным. В тёмном углу у закрытого плотными шторами окна в подвешенном кресле-яйце с мягкими подушками сидел Пьетро и ожидал возвращения подруги, но вместо этого стал невольно свидетелем немой семейной сцены.

***</p>

Двумя часами ранее...

— Неспокойно мне... — нудела Ванда вот уже сорок минут и нервно раскаживала по своей комнате. В одном кресле устроился спидстер, в другом Вижн и оба наблюдали, готовые успокоить девушку. — Сердце не на месте, что-то с нашей зелиген не то. Мы ведь очень близки, я чувствую что ей было в какой-то момент безумно больно уже после ухода, но она покинула башню. А вдруг она умрёт?

— Ванда, я анализировал ситуацию несколько тысяч раз. — Проинформировал краснокожий. — Результаты менялись незначительно, ваша подруга вернётся в течение суток. Я уверен в том что с ней все в порядке, она очень легко адаптируется почти к любым условиям и обладает хоть и низкой относительно мистера Максимофф регенерацией, но повышенной живучестью.

— Не могу я успокоиться, Виж. Эти расчёты для меня математика, они не вселяют уверенности. — По комнате постепенно начинали аккуратно парить предметы – так выходило её волнение наружу. Потеря контроля над эмоциями и над магией ведь почти одно и тоже, первое тесно связано со вторым.

Взгляд на улицу заставил грудь тяжело заныть от безысходности. Нью-Йорк забрала в свои объятия глубокая ночь и даже количество машин на дороге порядком сократилось, небо было очень уж облачным, но снег все не хотел идти. Даже под ногами редких прохожих был не белоснежный пух, а серая слякоть, словом зрелище было угнетающим и хорошего настроя не добавляло.

— Я пойду в её комнату и дождусь возвращения, как только объявится вернусь. — Пьетро встал со своего места и почти силой усадил туда сестру. — Пора тебе перестать недооценивать свою подругу, она очень даже неплохо справляется со всем что на неё валится. Вижн?

— Я присмотрю за Вандой, мы будем ждать вас. — Кивнул андроид.

Сестру Ртуть любил, почти что обожал — они были единственными родным друг другу людьми и провели вместе без преувеличения всю жизнь, но сейчас хотелось одиночества. Желательно не в своей комнате, где все напоминало о ставших нежелательными отношениях с Кристи, так что альтернатива была весьма неплохой. Заодно можно будет посмотреть рисунки подруги.

Как всегда тут было довольно прохладно — привычки альбиноски своеобразны и она предпочитала жить в прохладе, так как её температура тела была ниже нормальной человеческой. Свет в комнате включать не пришлось, хватило настольной лампы. Индеец, женщина, Кэп, Кэп, Кэп, Наташа, Кэп... брови невольно нахмурились. Слишком много портретов, рисунков в полный рост где он сидит с собакой или остальными. Ванда, девушка с медицинской повязкой на главу держит на руках знакомую малышку, вроде бы Салли. Точно, она была на празднике урожая в Альпах. Какой-то парень у мольберта, но видно только спину, странная собака, девушка-медсестра вся в крови держит в руках скальпель и машет им вместо приветствия, мужчина в пальто, лицо которого не видно из-за шляпы, Сэм со своим Фальконом, Пеппер, Фьюри с Марией, человек без лица сидит в кресле у камина...

Стоп.

Человек без лица? Это что за гений художественной мысли? Может, незаконченный набросок или что-то вроде того, но выглядит жутко.

— Джарвис, не подскажешь в каком ящике Лекс хранит законченные рисунки, чтобы я не копался в её вещах?

— Вам нужен самый нижний, мистер Максимофф.

Стоило открыть его и поднять рисунки до середины внушительной стопки, как на губы выползла довольная ухмылка.

Он с книгой у камина — это было явно нарисовано по воспоминаниям о вечере в Альпах, он обнимает Ванду, он спит в комнате сестры, он держит в руках Зевса, он катает на плечах детей из Циллерталя, он развлекает малышей в больнице, он валяется в траве, на паралоновых кубиках в батутном центре, он без футболки... ого, а детализация неплохая, почти идеально идентично.

То что было прямо под этими рисунками — мужчина догадался, что изображения в центре девочка просто напросто прятала от посторонних любопытных глаз, — оно... заставило нахмуриться и задуматься. От бумаги буквально ощущалась тревожность. Просто все они были нарисованы углем, а этот материал как правило Элиза использовала только при не самых приятных ассоциациях.

Разрушенные дома, обломки и помятые машины, мёртвые тела и убегающие ещё живые люди, дым. Вид сверху и сзади — чёрный человек, который стоит между двух машины с предыдущего рисунка вознеся руки вверх и превращая часть ещё живых в кровавую лепёшку. Летящая в ”объектив” машина и смазанное пятно перед ней. От первого лица — протянутая вверх рука, которую держит такой же свисающий человек без черт лица, волос и других опознавательных признаков, кроме глаз. Голубых. Ещё один от первого лица — одинокое падение, человек куда-то исчез.

Следующие были помечены другой датой, там было всего три изображения. Сидящая на выжженной траве плачущая девушка с длинными волосами, явно сама Лекс. Тоже самое, но она держит в руках нож на уровне головы. На третьем ”кадре” она же ближе к смотрящему, горло перерезано и из раны вытекает жидкость, явно кровь — из-за того что рисунки сделаны углем приходится быстро мысленно добавлять цвета для полноты картины. Глаза, пустые и мокрые, смотрят на кого-то за пределами видимости, вне рисунка.

Сложив все на место так, как оно лежало раньше, мужчина закрыл ящик и сел в любимое кресло у окна. Несколько часов просто на размышления точно есть.

Итак, он смог принести извинения и подарил ей браслет который изначально делал для Ванды, но уже на половине работы поменял решение и потратил чуть больше времени, чтобы сделать для сестры сложные бусы с самостоятельно найденными и обработанными минеральными камнями, даже запорол несколько заготовок. Спонтанно, но не прогадал — учитывая как нежно Элиза поглядывала на украшение и как часто касалась ракушек ей все пришлось по вкусу. А учитывая ещё тот факт, что рисунки с ним она прячет... однозначно какие-то чувства у девушки имеются. Нехорошо было бы отбивать её у капитана команды, но всегда одна ночь где-то далеко отсюда... никто бы даже не узнал, а он бы наконец-то успокоился. Только как подбить на подобное верную своим принципам снежную королеву, которая даже на пьяную голову не творит глупостей?

Пока он размышлял и придумывал десяток сценариев на тему ”как сделать все и не получить за это пиздюлей” мужчина забыл о времени, а вернулся в реальный мир только когда переферическое зрение скооперировалось с инстинктом сохранения и вместе они дали мозгу сигнал о наличии посторонних. А ещё сильно запахло попкорном. Карамельным.

Мужчина без лица оказался вовсе не игрой воображения альбиноски или наброском, а вполне себе настоящим существом, хотя выглядел иначе чем на рисунке. Было подобие глаз и улыбки, да и костюм какой-то забавный слишком. А ещё настоящий безликий был ниже. Может он не один такой? Как бы там ни было, человек (?) уложил свою ношу на кровать, аккуратно накрыл одеялом и поцеловал в лоб прежде чем исчезнуть. Любопытно, что их связывает и кто это вообще...?

Пьетро выждал некоторое время и сел рядом со спящей альбиноской. Сейчас он мог позволить себе немного полюбоваться ей, можно даже аккуратно прикоснуться кончиками пальцев к волосам и лицу — она спит очень крепко, проснётся не скоро.

Рука потянулась прежде всего к лицу – мягко провел по щеке, спускаясь к губам и легонько надавливая на них. Соблазнительно пахнут мятной гигиенической помадой, почти идеально белоснежные и очень мягкие. В палате не было камер и тут тоже нет, но датчики тепла... нет, нельзя рисковать. Здесь они точно есть, а там он поступил крайне неосмотрительно.

Волосы спутались, будучи до этого только собранными прядями от виска к затылку и с кучей мелких кос, но не потеряли мягкости. Взгляд скользнул ниже и в который раз уже мужчина хмурился. На одежде кровь. Убила кого-то или поранилась сама, но в это лучше сейчас не углубляться — все завтра, а сейчас надо взять себя в руки и уйти к себе, только заглянуть к Ванде и успокоить её.

— Джарвис, утром любым путем найди способ отправить Лекс в медблок, возможно она поранилась. На одежде кровь. — Тихо попросил Максимофф, чтобы случайно не потревожить спящую.

— Разумеется, сэр. — Так же тихо отозвался ИИ. — Рекомендую вам покинуть помещение. Мне передать сообщение мисс Максимофф?

— Да, пожалуйста.

Пьетро почти что дрожа склонился над бледным лицом будучи не в силах совладать со своими демонами и почти что целомудренно прикоснулся губами к острой скуле, но быстро опомнившись вышел из комнаты даже не оглянувшись и задумчиво поплелся... нет, не к себе, а в сторону кухни. Ему нужна чашка кофе, калорийные батончики и после стоит прогуляться по городу чтобы скинуть напряжение на уличной шпане — иначе придётся сбрасывать его рукой в душевой кабине. А можно и заглянуть к Крис, хотя сейчас мысли о ней вызывали тошноту. После такой чистой и невинной девушки — не физически конечно, судя по частоте ночей с Капитаном, — прикасаться к сексуальной и раскрепощенной, но ранее не особо разборчивой в половых связях на многочисленных вечеринках красавице было едва ли не противно. Тем лучше, он сполна оторвется на ней и даст волю самым грязным и пошлым желаниям, не проецируя их хотя бы некоторое время на свою маленькую фарфоровую леди, как именовалась с недавних пор в мыслях девушка. Правильно сказал кто-то из команды: если Кристи похожа на искусную и дорогую, но пластиковую игрушку, то Лекс была подобна нежному тонкому фарфору. Который он противоречивые одновременно не хотел испачкать и страстно желал крепко сжимать в руках. Всего одну ночь, чтобы эти навязчивые желания по отношению к почти что ребёнку ушли и он снова мог относиться к ней как к подруге или сестре. Надо только найти путь к исполнению задуманного.

Мужчина вскоре покинул здание, попутно набирая знакомый номер. На губах уже плясала ветреная ухмылка в предвкушении жестокого удовольствия.

***</p>

Лекс быстро пошла на поправку и к утру даже заставила себя прийти на тренировку, но Картер пару раз с упрёком отметила её пассивном и вялость. Почти сразу же девушка доказала что способна вложиться лучше, просто довольно устала — удалось немного сравнять счёт под одобрительные хмыки спидстера и ведьмы, которые продолжали заниматься по своей программе.

— Что с тобой вчера случилось? Ты говорила о головной боли, но тянулась рукой к сердцу. — Шерон кинула бутылку ученице и решила немного пораспрашивать её. В данном случае больше знаешь — крепче спишь.

— У меня действительно болело там, но это было не сердце, а именно грудная клетка. Просто я не хотела беспокоить остальных своими застарелыми травмами. — Натурально врала беловолосая. — Такое иногда бывает, что просто задеваешь как-то неудачно уже почти зажившее повреждение, а оно резко о себе напоминает. Многие раны я получаю вне дома и стараюсь не афишировать, хотя конечно Тони в курсе о том куда я ухожу и что там может происходить.

— А куда ты уходишь?

Лекс резко повернулась и посмотрела на женщину почти агрессивно. Неужели это блонди думает что перед ней просто откроют все карты? Наивно, нечего сказать. Надо будет сказать Джарвису ограничить доступ в комнату для этой, чтобы она не могла войти даже с кем-то.

— А вот это, агент Картер, вам знать не стоит. — Снисходительным тоном Пояснила девушка. — Если конечно вы не хотите умереть крайне мучительной смертью. Для людей путь туда только в один конец, а знания об этом месте становятся гарантом короткой жизни и насыщенного посмертия. Думаете я просто так храню эту тайну от всех?

— И что же там такого опасного? — Полюбопытствовала не особо напуганная этим Шерон.

— Мой Учитель. — Девушка сама слегка вздрогнула при упоминании безликого. — Поверьте на слово, вы бы не хотели иметь с ним дел, с людьми у него разговор короткий. Мне самой просто повезло однажды, иначе бы я стала очередным пропавшими без вести за то что нарушила границы его территории.

— Твой учитель — маньяк? — Полушутя спросила женщина.

— Нет. Он просто защищает свою семью. В место где он живёт нельзя попасть случайно, я стала исключением из-за своих способностей. — Девушка села прямо на пол. — Я могу понять, узнать обо мне побольше ваша работа, но Щ.И.Т.у нельзя вмешиваться в подобное. Это место создано магией, и только намеренно ищущий встречи с Учителем может оказаться там. Как правило, это заканчивается летально, людям нет места в том мире.

— Значит, ты не человек?

— Не полностью. Раз уж Виж уже просветил посторонних вчера за ужином... — Любопытно, как она это расслышала в общей суматохе? — То скрывать смысла нет — от человека во мне что-то около двух третьих, но жива я осталась по чистой случайности, а после меня постепенно перестали считать чужаком. Это все что я могу сказать вам или кому-либо другому. Даже Тони. И если вы хотите воспользоваться информацией правильно, то слейте её самому ненавистному врагу.

— Он так тебе доверяет, что отпускает неизвестно куда и не контролирует ситуацию?

А вот это было слишком.

— Он знает что я не нарушаю своих обещаний, и если я обещала всегда возвращаться в течение определённого срока, то я в лепёшку расшибусь, но вернусь домой. — Холодно отрезала Старк. — Более того, в случае серьёзной опасности либо когда охота идёт именно на меня я обязанна уйти именно туда, потому что ни одной организации не пробиться в убежище даже при большом желании. Туда может попасть не более четырёх человек одновременно, и то если будут знать где именно искать и чьё имя станет их концом. А сейчас меня ждут, прошу простить. До обеда, мисс Картер.

Девушка резко развернулась, зная что время как раз подошло к отметке ”завтрак” и тренировка в любом случае окончена, а Картер для начала обратила внимание на отсутствие дисциплины и субординации у мелкой бестии, а после уже заметила какую агрессию вызывает тема доверия. Очевидно, что подростка когда-то предали и это оставило на ней неизгладимое впечатление. Но копаться в чужой душе, а особенно душе человека вызывающего подсознательные неприязнь и суеверный страх женщина не желала, а потому задумалась о делах насущных. Стоило начать писать новый психологический портрет объекта 616 и к вечеру составить очередной доклад. Пусть аналитики отрабатывают свой хлеб, а она умывает руки.

***</p>

В лицо дуло прохладным ветром, а холодные брызги заставляли сморщиться и сильно усугубляли холод. Стоя на краю обрыва у моря и ощущая щекочение длинной травы где-то у коленей, Лекс глубоко и тяжело дышала. Она смотрела на себя словно со стороны и ждала шторма. Не прогадала — прямо за спиной сверкнуло и раздался грохот. Молния ударила совсем рядом.

— Ты перестала бояться. Уже привыкла к тому, что во сне тебя редко ждёт что-то приятное?

Разумеется, сон был навеян Им. Кто ещё может так бесцеремонно прийти в чужое сознание?

— Ты где-то пропадаешь уже несколько дней, а я почти месяц валялась в коме. Или наши уроки прекратились? — Брезгливо вытерев с лица холодные капли девушка повернулась.

— К твоему сведению, у меня много дел. Я не могу все время посвящать тебе одной, к тому же ты становишься тем еще разочарованием, когда начинаешь вот так показывать свой характер. — Язвительно прошелся по самолюбию человек без лица. — Впрочем, из тебя ученик лучше чем из твоего дяди в свое время. Ты хотя бы стараешься, а он был раздолбаем и развратником, благо с годами стал серьезнее.

— Но его потенциал выше, ведь в нем за столько времени ничего не осталось от человека. — Заметила альбиноска и провалилась в тень учителя – во сне она могла использовать и живых существ для перехода. Теперь она сидела на берегу с белоснежным песком, под теплым солнцем и у голубой воды. Красота, тепло, комфорт. Разумеется, на выходе из ”портала” родственничек уже ждал ее и любезно дал выйти из своей тьмы прежде чем сесть. — Вряд ли мы будем тренироваться, ты говорил что на ближайшие полгода со снами мы покончили. Снова просто побеседовать?

— В последнее время я довольно остро ощущаю одиночество. — Не стал скрывать Слендер. — Братья отдаляются от меня из-за собственных дел, а Салли снова впала в спячку на несколько недель. Иначе она бы уже устроила тебе истерику за долгое отсутствие. Раньше мне было легче и я не испытывал это ощущение, но что-то меняется.

— Что ж, я всегда была затычкой в чужих чувствах. Развлечь тебя своей компанией мне не сложно, особенно если придержим оба свой характер, это у нас явно семейное. Расскажешь, почему я спала так долго и почему у меня выросли способности к метаморфизму?

Она присела рядом, почти что вплотную. Порой они очень легко нахожили общий язык и сейчас видимо был как раз такой момент — в конце концов, у них не мало общих сторон и пристрастий. Взять хотя бы чай.

— Думаю,брат тебе уже все рассказал, вернее я посмотрел его воспоминания. Жаль тебя нельзя научить этому, увы данный навык индивидуален и из всей семьи есть только у меня. — Вздохнул монстр. — По правде, я все больше беспокоюсь из-за того что нас осталось так мало. Потомки